Вскоре Нина встретилась со своей школьной учительницей Верой Александровной, женщиной, которая в своё время с пониманием отнеслась к проблемам попавшей в скандальную ситуацию девятиклассницы и теперь была единственным человеком, у которого Нина могла узнать о судьбе Ольги и Егора после того, как сама девушка покинула родной городок. Для этого они с Тамарой поехали в Железнодорожный, заранее созвонившись с бывшей учительницей и назначив встречу на вторую половину дня в местном кафе.
— Понимаете, Вера Александровна, мы потеряли нашу подругу детства, Олю Смирнову. Помните такую? — Отчасти Нина лукавила, но рассказывать обо всем Вере Александровне было ни к чему. — Как школу закончили, так и не виделись больше.
— А ещё в нашей компании был такой Егор Козырев, — добавила Тамара. — Он...
— ...В параллельном классе учился, — закончила за подругу Нина.
— Ага. Я-то только на лето приезжала, а Ниночку после школы увезли. Вот мы и потерялись. Вы не знаете, что с ними стало? Где они сейчас могут быть?
— Ой, девочки, — пожилая женщина иронично рассмеялась. — Да за двадцать лет столько этих Смирновых, Козыревых у меня было... Разве всех упомнишь? Вот Ниночка лучшая ученица была. Таких не забываем. Одна — на весь класс.
От полученных комплиментов Нина раскраснелась. Тем не менее, продолжила:
— Оля со мной за одной партой сидела. Вы ещё шутили всё время, что мы по очереди на уроки ходим и двумя головами одну контрольную решаем.
— Да, вспомнила! А Егор?
— Егор... Как вам напомнить-то?.. — Нина задумалась. — Помните, мы всей школой пошли кораблики самодельные пускать. И мальчик в полынью провалился. А Егор его спас тогда. Ему грамоту тогда вручали перед всей школой.
— Да, да, да. И у него после этого случая шрам на лице появился, — вспомнила Вера Александровна.
— Точно!
— Ну, девочки, всё вспомнила. Но порадовать вас ничем не могу. Егор-то в скорости и умер.
В пустом зале заведения воцарилась тишина.
— Как умер? — Нина от такой новости опешила.
— Ну, заболел какой-то болячкой страшной. Рак, не рак, не помню. И как школу кончил, так в скорости и умер. А Оля уехала куда-то. В институт, наверное, поступать. И больше я о ней ничего не слышала.
Подруги переглянулись. Теперь было, о чем порассуждать.
— Ну, ладно, Ниночка. Твой телефон у меня теперь есть. Если я что-то вспомню, сразу же тебе позвоню. Или эту... СМС-ку напишу.
— Спасибо, Вера Александровна, — искренне поблагодарила свою бывшую учительницу Нина.
Это расследование резало ее живьём. Она понимала, что если Егор умер, то правду знает только Ольга. Нужно было идти к ней. Но сил в себе на это женщина не чувствовала, находилась в каком-то полуобморочном состоянии от нервного напряжения. Как все это выдержать, понятия не имела.
***
Прошло несколько дней. Оттягивая момент встречи с Ольгой Смирновой, Нина приняла решение категорично поговорить с Мариной.
Нина понимала, что действовать нужно твердо. Молодые люди продолжали активно готовиться к свадьбе. Ее советы и уговоры на них не действовали. И потом, а если Иван и Марина уже спят вместе? Хоть сын и уверял мать в том, что все у них будет только после свадьбы, но говорить он мог одно, а делать другое. Дело-то молодое, как говорится. Но это полбеды. Не дай бог Марина забеременеет.
— Мариночка, я вот что хотела тебе сказать, — начала разговор Нина, когда девушка прибиралась на кухне после ужина. — Понимаешь, замужество — это очень серьёзно. За мужем надо быть, как за каменной стеной. А Ваня, что он, сам каменную стену ищет. О нём самом заботиться надо. Что из него за отец получится?
— Прекрасный отец, — оптимистично ответила Марина.
— Ужасный, — вылетело у Нины. — Он, вместо того чтобы детям книжки читать, будет перед монитором торчать. Ни искупать ребёнка не поможет, ни погулять с ним.
Марина поставила на стол глубокую тарелку, высыпала в нее гречу и стала перебирать, чтобы подготовить гарнир к завтрашнему дню.
— Нина Владимировна, вы сами мне говорили, что мы с Ваней идеальная пара, что у нас столько много общих интересов. Меня абсолютно не беспокоит образ жизни моего мужа, — гордо произнесла девушка.
— Ну, пока он тебе ещё не муж.
— Хорошо, моего будущего мужа, — поправилась Марина.
— Марин, пожалуйста, подумай хорошо.
— Знаете, Нина Владимировна, это сейчас звучит, как не «подумай», а «передумай».
— Ну, хотя бы и так.
— Нина Владимировна, не волнуйтесь вы ни за меня, ни за Ваню. Мы поженимся, и у нас всё будет хорошо. Мы сразу вам родим внука. И вы даже забудете, что мне сейчас так говорили.
У Нины неожиданно закружилась голова.
— Вам нехорошо? — заметив, как тяжело стала дышать мать Ивана, спросила Марина.
— Ой, ой, ой, что-то нехорошо мне, Мариночка.
— Ну, что ж вы так нервничаете. А где у вас таблетки?
— Там. — Нина показала на шкафчик возле окна.
— Сейчас, подождите немного, налью вам воды.
— Марина, мне нужно срочно поговорить с твоей мамой. Дай мне, пожалуйста, её номер телефона.
— Но, моей мамы сейчас нет в городе. Она на конференции уже две недели как. И звонить ей дорого. Она в роуминге. Давайте, таблеточку... — Марина распечатала новую пачку таблеток и выдавила одну перед Ниной, поставив перед ней стакан с водой. — Давайте сделаем так. Она вернётся, и я обязательно вам организую встречу. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась Нина. А что еще ей оставалось делать.
Женщина была в панике. Дети уже говорили о собственных детях. Сказать, что она была в ужасе, это ничего не сказать. Нина никогда не думала, что наступит то время, когда она буду переживать от того, что не может встретиться с Ольгой — предательницей. Но этот день был именно таким. Нина чувствовала своё абсолютное бессилие от того, что ничего не может сделать, напрочь забыв о том, что можно элементарно рассказать детям правду, тем самым передав им самим право все проверить и принять решение.
***
Нина в очередной раз пришла к Тамаре, в надежде, что та придумала какой-то выход из ситуации. Бессонова была не в силах наблюдать за развитием отношений сына и полагалась на изобретательность подруги. Но больше всего женщина надеялась на то, что подруга отправится к Ольге Смирновой вместо неё.
— Мне, кстати, Вера Александровна звонила, — сказала Нина.
— Что-то вспомнила? — спросила Тамара.
— Вспомнила, что Ольга какой-то дневник всё время тайком в школьной библиотеке писала.
— Точно! Это же элементарно, Ватсон! — Тамара тоже кое-что вспомнила. — Ты знаешь, Ольга приходила ко мне тогда, и бабушка ей дверь открыла. Она меня позвала, но я наотрез с ней отказалась разговаривать после того, как Егора у тебя увела. Но она все равно настояла. Я вышла. Протягивает мне тетрадку, говорит, мол, это мой дневник, почитаешь потом, когда все утихнет.
— Зачем? Зачем ей это было надо? — задалась вопросом Нина. — Да я откуда знаю? Я еще тогда сказала, что не хочу ее коляки подлые читать. А она швырнула дневник на пол и убежала. А я его схватила, недолго думая, в печку бросила.
— Сгорел?
— Да нет. — Тамара вздохнула и отпила чай. — Бабушка вытащила и говорит: «Дура ты, Томка. Потом, когда вырастешь, пожалеешь». И куда-то в закрома свои спрятала.
— Так, поехали сейчас же, — Нина быстро встала с места, подавая пример подруге. — Поехали искать закрома.
— Не получится, — спокойно ответила та. — Когда бабушка умерла, я дом продала. Забыла?
Нину охватило жуткое отчаяние. Казалось бы, выход найден, но нет — все дороги опять вели к Ольге. Она просто не представляла себе, как будет разговаривать с этой женщиной, которая лишила ее всего: любимого человека, женского счастья, веры в дружбу. Но, похоже, пока это был единственный выход.