Не зная, что предпринять, Нина дождалась возвращения Марины с работы и начала обстоятельный разговор о ее родителях. Женщина надеялась, что ответы девушки позволят понять, общий ли у них с Иваном отец.
— ...Я никогда не ездила в родной мамин город, — призналась Марина. — Мама жила со своими мамой и папой, училась в школе, а потом она поступила в педагогический.
— На математический факультет, потому что с детства мечтала стать математиком, — закончила за девушку Нина.
— Да. Откуда вы знаете? — Марина удивилась и оторвала взгляд от экрана ноутбука.
— Ну, ты же говорила про НИИ математики, — напомнила мать Ивана.
— Я говорила? А, ну да, наверное. Ну, одним словом, там моя мама и встретила моего папу.
— Там?
— Да.
— А в школе у нее что, не было никаких поклонников?
— Я не знаю. Наверное, были. У всех же есть. Мы это не обсуждали. Она познакомилась с папой на первом курсе или втором, в институте. Они встречались, долго встречались. Он тоже не москвич, и жил в общежитии.
— Ну, мама у тебя, наверное, красавицей в молодости была?
— Ага, в этом вы правы, Нина Владимировна. Хорошенькая, такая хрупкая, нежная, женственная была. Да и сейчас она такая же.
— И когда они с папой поженились? — продолжила расспрос Нина.
— Никогда, — удивила ее ответом Марина. — Папа бросил мою маму, когда она была беременной.
— Мерзавец какой.
— Да уж. Она всегда о нем отказывалась говаривать и фотографии все выбросила.
— Понятное дело.
— Единственное, что проговорилось, это его имя. — Девушка сделала паузу, чтобы завершить операцию в программе.
И Нина не выдержала, спросила сама:
— Егор?
— Егор. Почему Егор? — переспросила Марина. — Игорь. Моего папу зовут Игорь. Хотя мое отчество мама записала в свидетельство дедушкино — Николаевна, чтобы ей ничего и никогда не напоминало о моем отце.
— Странно, — задумчиво произнесла Нина.
— Да ничего странного на самом деле здесь нет. Просто она решила все уничтожить, что ее могло связывать с этим человеком. Но однажды обмолвилась, что он умер, когда мне было полгода. Больше я ничего о своем отце не знаю.
Нина была просто в полной панике. Отца Ивана звали Егор. Игорь, Егор — звучит похоже. Девочка, услышав, как мама проговорилась, вполне могла перепутать эти имена. Да явно это был он. Ведь все остальное совпадало. И Нину беременную бросил, и Ольгу.
Женщину просто трясло в тот момент. Надо было срочно придумать, что делать, а вот что, она придумать никак не могла.
***
Нина обратилась за советом к подруге детства. Двадцать шесть лет назад, кроме Ольги, которая впоследствии ее предала, Бессонова дружила с Тамарой Завадской, которая приезжала в маленький городок из Москвы на лето, в гости к бабушке.
После предательства Смирновой Тома охотно поддержала молодую маму, и теперь Нина снова рассчитывала на ее мудрый совет.
— ...Слушай, давай обойдёмся малой кровью. Давай ты позовёшь детей и скажешь им, что они родственники, — предложила самый простой вариант Тамара.
Она приняла Нину у себя в гостиной, где всегда было уютно и светло.
— Да ты с ума сошла, что ли?! — воскликнула возмущенная женщина.
— Тише ты. У меня Боря с ночной смены.
— Если я это скажу, я буду вынуждена рассказать Ваньке, что его отец не благородный альпинист, а обычный проходимец. И Марине заодно.
— Слушай, твоему сыну двадцать шесть лет. Переживёт как-нибудь. Он-то переживёт, конечно. Только поймёт, что я всю жизнь его обманывала, и потеряет ко мне всякое доверие. А это, знаешь ли, дорогого стоит.
— Слушай, ну, я не знаю тогда, чем тебе помочь, — Тамара пожала плечами. — А скажи мне, с чего ты вдруг взяла, что они родственники? Ведь девочка рассказывала, что ее мама и папа познакомились позже, в институте, а не в школе, как все было на самом деле с Егором.
— Девочка рассказывала очень приблизительно и неуверенно. На первом они курсе познакомились, на втором... Может, они со школы дружили? И откуда ребенок-то это может знать, если мать не имела желания это обсуждать?
— А имена. Они разные, Нина.
— Егор и Игорь?! Я тебе точно говорю, это он! Он меня бросил беременную и Ольгу тоже!
— Слушай, Нинка, — Тома рассмеялась, — ты такая смешная. Вот он единственный на всю страну, который бросил беременную женщину. Ну, редчайший же случай просто, да? — с сарказмом спросила она. — Самой не смешно? Давай будем рассуждать логически, вот так, как ты любишь. Давай?
— Давай.
— Какая, ты, говоришь, разница в возрасте у детей?
— Три года.
— Три года. Хорошо. Егорка-подлец ушёл к Смирновой. Жил с ней, любил её, терпел все её заскоки, где-то два-три года, да? Потом ба-бах — она забеременела, и он её бросает. Ну, вот в точности, как тебя! Вот жалко, он ко мне не пришёл потом. Я бы ему тройню родила.
— Ты смеёшься? У меня беда, между прочим. — Нина обиженно отвернулась от подруги.
— Ладно, не обижайся. Мне диагноз ясен. Давай будем искать отца Марины. Причём, чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. И без паники.
После конкретного предложения у Нины загорелись глаза. Тамара была права, но здесь имелось одно противоречие: подробности жизни Егора и его романа с Ольгой были как раз тем, о чем Бессонова всю жизнь пыталась забыть, от чего постоянно бежала. Совсем не хотелось окунаться в эту боль снова. Она думала, что не выдержит этого расследования.
***
На следующий день, вернувшись с работы, Нина обнаружила, что сын с невестой о чём-то оживлённо спорят.
Иван, одетый в новый свадебный костюм, был мрачен и с матерью разговаривать не захотел. Марина обратилась к Бессоновой за её мнением:
— Нина Владимировна, посмотрите только на вот это вот чудо природы, — она посмотрела на жениха и рассмеялась.
— Ты достала уже, — без злости ответил Иван. — Чего ты прикопалась? Велик, велик...
— Ванечка, ну, если ты сам не в состоянии выбрать себе костюм, надо было позвать с собой друга, раз мне не веришь.
— Не нравится — я в ЗАГС приду в футболке и в джинсах.
— Да.
— И в ластах.
— Да. Отлично! — Девушка вновь расхохоталась. Иван ничего не мог поделать с ее стёбом. — Я предлагаю взять с собой еще маску и трубку.
— А как пиджаки надо выбирать? Ну, расскажи, — сдался молодой человек. Просто для меня они вообще все одинаковые.
— Вот смотри... — Марина отложила ноутбук в сторону и встала с дивана. — Нина Владимировна, ну а вы знаете?
— Я всегда смотрю на человеке, — ответила мать Ивана.
— Понятно. Значит так, плечо должно быть, как минимум, на плече, а рукав должен заканчиваться там, где должен заканчиваться рукав. Ну правда, посмотри, ты похож на сироту казанскую, понимаешь? Рукав должен заканчиваться на косточке большого пальца. — Как ты будешь на банкете кушать? Рукавом? Да и некрасиво это.
— Достали вы меня. Ну, купил, купил, чего?!
— Я придумала, я придумала! Смотри, давай мы тебе вот так вот рукава закатаем? — Закатав рукав на левой руке Ивана, Марина вновь расхохоталась, только еще громче прежнего. — Ну, ладно, ну, Нина Владимировна, ну, скажите своему сыну, что он похож на пугало огородное.
— Да, Вань, великовато тебе.
— Вы сговорились, что ли, а?
— Ванюш, не обижайся, — сжалилась над женихом Марина.
— Да ну вас!.. — Молодой человек сбросил с плеч пиджак и ушел в кухню.
— Ну, Вань, ну, не сердись на меня! — крикнула ему вслед невеста.
Нина же отнеслась к данному диалогу очень серьезно. В этот день она поняла, что разговоры о свадьбе — это не просто слова. Дети были такие счастливые и даже представить себе не могли, какой кошмар их ждёт в будущем. Ведь они наверняка захотели бы детей. «Господи, что же мне делать?»
И Нина понимала, что не может больше ждать, пока Тамара что-нибудь придумает. И действовать надо, по возможности, самой.