Массовый наплыв французов случился в связи с последствиями так называемой великой французской революции 1789-1799 годов, когда в Россию перебрались больше 10 тысяч спасавших свои жизни роялистов.
Следующая волна прихлынула, когда император Наполеон с гвардией переправился через Березину, закутался в награбленные меха, сел в санки да укатил в Париж, а «непобедимую» армию бросил. В июле 1813-го Министерство внутренних дел России издало специальный циркуляр, предлагающий военнопленным французам принять российское подданство – постоянно или временно, на срок от двух до десяти лет. После письменной присяги на верность новой Родине давалось два месяца на выбор сословия – дворянского, мещанского или крестьянского (в соответствии с прежним социальным статусом), будущего занятия и места проживания.
Циркуляр напрямую затрагивал и Самару, бывшую в то время уездным городом и служившую местом размещения крупной партии военнопленных. Горожане встретили поверженных врагов неласково. Как писал городничий Иван Алексеевич Второв, «…тогда все состояния озлоблены были до неистовства против врагов нашего Отечества, вместо квартир запирали их кучами в пустых сараях и амбарах. Равнодушно нельзя было смотреть на несчастные жертвы властолюбия Наполеона».
Постепенно благодаря призывам городничего к гуманности, к пленным, прозванными из-за их любимого обращения cher ami «шерамыжниками», привыкли. Более образованных горожане начали приглашать для обучения своих детей, офицеры стали вхожи в дома дворянства и купечества. Когда 3 июня 1814-го года городничий получил приказ доставить пленных в Симбирск для возвращения на родину, состоявшееся 7-го июня прощание вылилось в городской праздник. Возле пристани, по воспоминаниям того же Второва, «Барыни взяли с собой приготовленные для закуски пироги, жаркое и проч. На поляне близ берега между кустов расставили столики, разослали ковры на траве, разложили завтрак для отправляющихся в путь». Отчаливая от гостеприимного берега, французы кричали: «Vive le commandant de Samara!»
Пожелавшие принять русское подданство остались. В их числе И. А. Второвым отдельно упомянут рядовой Виктор Ину (Hinout). Красавец-гренадер стал волжанином, влюбившись в местную барышню и приписавшись к самарскому мещанству. Кстати, шурин и коммерческий «крестный отец» купца Егора Аннаева Иван – прежде Жан – Макке до то, как стать симбирским купцом виноторговцем, тоже служил наполеоновским то ли солдатом, то ли унтер-офицером.
Следующий подъем французской эмиграции пришелся на 1830-й год – время «Трех славных дней» Июльской революции. «Понаехавших» было столько, что они заняли все ключевые позиции в воспитании дворянских детей, шитье и продаже дамских нарядов и ресторанном деле.
Когда и при каких обстоятельствах жителем Самары стал «французский подданный» Петр Николаевич Франшвиль, сведений нет. Занимался ли он традиционной для соотечественников модно-ресторанно-учительской деятельностью или чем-то другим, тоже неизвестно. Зато известно, что в городе считался, что называется, человеком не последним, а известным и авторитетным. Был известным благотворителем, высоко ценимым и уважаемым Петром Алабиным. Возможно, знаменитый градоначальник симпатизировал Франшвилю еще и потому, что сам был наполовину французом.
Проживал П.Н. Франшвиль на улице Саратовской, сейчас его бывшая усадьба имеет адрес Фрунзе, 145. Можно предположить, что приобретение усадебного места произошло в начале 1860-х: архивы сохранили «Прошение французского подданного П.Н. Франшвиля о перестройке дома по улице Саратовской» с приложением чертежей, датированное 1862-м годом. Чертежи показывают, что «французское домовладение» имело вид типичной самарской усадьбы середины позапрошлого века, включающей жилой дом с лавками, внутренний двор, баню, флигель, дровник и прочие подсобные помещения.
Впоследствии дом неоднократно перестраивался - в октябре 1877-го владелец оформил разрешение на постройку еще одной каменной лавки с жильем аналогично существующей, спустя год подал прошение на возведение двухэтажного полукаменного дома по ул. Саратовской. В 1892-м году вновь обратился в Управу, желая построить во дворе навес и обложить верхний этаж «полукаменного» дома кирпичом. Надо сказать, итоговый облик усадьбы служит примером рачительного подхода, когда строения прежних этапов не разрушались, а достраивались и включались в новое здание.
Выходящий на ул. Фрунзе главный фасад первоначально был симметрично-трехосевым, позже с обеих сторон появились асимметричные пристрои . Похвастать цельностью, пропорциональностью и гармонией композиция уже не могла, но спасал здание высокий уровень декоративного убранства. По вертикали фасад делился на четыре части лопатками, углы в уровне второго этажа фланкированы пилястрами. Разделяет этажи междуэтажный карниз и подоконный пояс второго этажа с прямоугольными нишами-ширинками.
Лучковые оконные проемы первого этажа обрамляют богатые рельефные тянутые наличники, над ними размещены лепные детали в виде замковых камней, увенчанных выступающими валиками. Прямоугольные проемы второго этажа так же украшают широкие тянутые наличники и завершают многоярусные сандрики с круглой бровкой и круглыми лепными розетками, опирающиеся на узорчатые квадратные лопатки. Завершает здание отделенный выпуклым поясом-валиком фриз и неширокий венчающий карниз
В советское время помещения первого этажа продолжали использоваться под торговлю, во втором разместили десять квартир. Со временем этажи пришли в противоречие – наверху жильцы мечтали переехать в новое комфортабельное жилье, для чего добивались признания дома непригодным для проживания. Собственника же магазина на первом этаже, вложившего немалые средства в ремонт, такой подход не устраивал.
Первоначально перевес был на стороне жильцов – в 19016-м усадьбу из реестра ОКН вывели и охранного статуса лишили. До сноса осталось пройти лишь один этап – получить новый статус, теперь уже аварийный. Однако предприниматель с первого этажа тоже сложа руки не сидел, а собирал документы и готовился к решающему сражению. В итоге летом 2017-го Управление Госохраны ОКН заказало повторную экспертизу, и спустя год охранный статус исторической усадьбе таки вернули.
При этом добились своего и мечтающие о переезде жильцы – наряду с охранной табличкой, кстати, упоминающей заслуги в деле сохранения памятника собственника первого этажа, на фасаде появилась информация о предстоящем скором расселении здания.
Использованные в статье фото взяты из открытых источников в интернете
