Из печати вышло обновленное издание книги «История ГУЛАГа. 1918–1958» Галины Ивановой, доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института российской истории РАН, замдиректора Музея истории ГУЛАГа. В монографии исследуется ГУЛАГ как социально-экономический и политико-правовой феномен советского государства. Книга предназначена для специалистов и всех, кого интересуют сложные неоднозначные страницы российской истории.
Публикуем отрывок из главы «От «школ труда» к лагерно-промышленному комплексу».
В России проблема организации труда заключенных особенно остро встала в конце XIX — начале XX в., при этом в силу ряда причин наибольшие трудности царское правительство испытывало при устройстве сибирской каторги. В отчете Главного тюремного управления за 1908 г. говорилось:
В расположенных на далеких окраинах Сибири каторжных тюрьмах, при ограниченных потребностях местного населения и отсутствии всякого сбыта изделий, которые могли бы вырабатываться в тюремных мастерских, представляется чрезвычайно затруднительным организовать для арестантов какие бы то ни было работы. Весьма многие из арестантов, содержащихся в каторжных тюрьмах Сибири, по необходимости, остаются в совершенной праздности и в лучшем случае заняты такими хозяйственными работами, как, например, носка воды, колка дров и проч. Этому отчасти способствуют также суровые климатические условия Сибири, вредно отражающиеся на здоровье, а следовательно, и на трудоспособности тех из ссыльнокаторжных, которые до осуждения проживали в более мягком климате. (1)
Казалось бы, при такой ситуации не было никакой необходимости настаивать, как это делало правительство, на сохранении сибирской каторги. Чем же руководствовались царские чиновники, не желавшие, несмотря на экономические трудности и соображения гуманности, отказываться от использования каторжного труда в Сибири? В законопроекте о преобразовании каторги, одобренном в конце 1909 г. Советом Министров, приводилось в числе прочих и такое соображение:
…возможность широкого развития в Сибири в недалеком будущем внешних работ, которые там уже производятся, и затем возможность использования труда каторжных при постройке амурской железной дороги и второй колеи сибирской. (2)
Похоже, что это соображение было одним из решающих. Однако реализовать замыслы царского правительства в полной мере удалось только большевистскому руководству и то лишь тогда, когда в результате кардинальных преобразований в производственной сфере был ликвидирован свободный рынок рабочей силы, и доля принудительного труда в механизме исполнения наказаний стала, соответственно, максимальной.
В первые годы советской власти принудительный труд рассматривался главным образом как категория карательная, и в меньшей степени — как экономическая. Ленинские декреты предписывали наказывать взяточников, спекулянтов и прочих врагов народа «наиболее тяжкими, неприятными», «тягчайшими» принудительными работами (3).
Первый нормативный акт, регламентировавший труд заключенных в местах лишения свободы, появился 24 января 1918 г. По постановлению Наркомата юстиции «О тюремных рабочих командах» при тюрьмах образовывались «рабочие команды для производства необходимых государству работ, не превышающих по тяжести работы чернорабочего».
Временная инструкция «О лишении свободы, как о мере наказания, и о порядке отбывания такового» от 23 июля 1918 г. впервые установила обязательность труда в местах лишения свободы. Последующие циркуляры центрального карательного отдела НКЮ предусматривали создание специальных мастерских для заключенных, а также организацию работ вне тюрьмы.
Необходимость использования труда заключенных теоретически обосновал Ф.Э. Дзержинский. На одном из заседаний ВЦИК 17 февраля 1919 г. он изложил свой взгляд на проблему следующим образом:
Кроме приговоров по суду, необходимо оставить административные приговоры, а именно концентрационный лагерь. Уже и сейчас далеко не используется труд арестованных на общественных работах, и вот я предлагаю оставить эти концентрационные лагеря для использования труда арестованных, для господ, проживающих без занятий, для тех, кто не может работать без известного принуждения или, если мы возьмем советские учреждения, то здесь должна быть применена мера такого наказания за недобросовестное отношение к делу, за нерадение, за опоздание и т.д. Этой мерой мы сможем подтянуть даже наших собственных работников. Таким образом, предлагается создать школу труда… (4).
Как видим, перспективы намечались бескомпромиссные и суровые: за нерадение и опоздание — на учебу в концлагерь. Лагерная экономика как особая система хозяйства, основанная преимущественно на использовании различных видов принудительного труда, прежде всего труда заключенных, сложилась не сразу. Учитывая классовый, а позднее и экономический характер проблемы, советская власть уделяла значительное внимание вопросам организации принудительного труда.
Межведомственное совещание представителей НКВД, НКЮ, ВСНХ, Наркомата труда и Главного комитета по всеобщей трудовой повинности, состоявшееся 18 декабря 1920 г., обязало Отдел принудительных работ НКВД, в ведении которого находились лагеря принудительных работ, «перейти к организации не только внутренних мастерских, но главным образом к организации производственных районов». Для этой цели ВСНХ поручалось выделить ряд соответствующих предприятий, а мастерские лагерей включить в хозяйственный план губернских совнархозов. К середине 1921 г. в лагерях НКВД насчитывалось 352 производственные мастерские и 18 совхозов.
Кроме того, Главное управление принудительных работ НКВД для организации труда заключенных брало в аренду предприятия, а также формировало из заключенных артели, которые работали по подряду. При этом заказы разрешалось принимать только от советских учреждений. Среди крупных предприятий, на которых широко использовался труд осужденных, были подмосковные кирпичные заводы на станциях Крюково, Лианозово, Бескудниково; керамический завод в Красноярске, две ватные фабрики в Туле, типография в Москве, а также Брянский, Вологодский, Екатеринбургский и Владимирский кирпичные заводы.
В марте 1922 г. при ГУПР НКВД было создано центральное хозяйственное управление, руководившее лагерными производственными предприятиями. Следует заметить, что, несмотря на относительно активную хозяйственную деятельность НКВД, ни о какой самоокупаемости системы концлагерей, как предписывали декреты, не было и речи; лишь некоторым лагерям с большим трудом удавалось покрывать расходы на собственное содержание.
Заказать книгу «История ГУЛАГа» с доставкой по России
Ссылки:
- Исаев М.М. Предстоящее преобразование каторги // Труды Юридического общества при императорском С.-Петербургском университете. СПб., 1912. Т. IV. С. 66.
- Исаев М.М. Предстоящее преобразование каторги // Труды Юридического общества при императорском С.-Петербургском университете. СПб., 1912. Т. IV. С. 66.
- СУ РСФСР. 1918. № 35. Ст. 468; № 54. Ст. 605.
- Ф.Э. Дзержинский о революционной законности // Исторический архив. 1958. № 1. С. 10.
