Легендарный автор «СЭ» Игорь Рабинер в 1997 году освещал Матч звезд НХЛ в Сан-Хосе. Спустя более чем два десятка лет наш обозреватель поделился яркими воспоминаниями о днях, вернувших его в профессию.
Назад, в 1997-м
Для начала — простите уж, немного лирики. Когда-то очень давно, еще в прошлом тысячелетии, Матч звезд НХЛ в Сан-Хосе изменил всю мою жизнь.
...Январь 1997 года. Будущим участникам All-Star Game-2019 в Сан-Хосе из «Тампы» Никите Кучерову — три года, Андрею Василевскому — два, а например, их коллега из «Айлендерс» Мэтью Барзал еще находится в животе у мамы. Я же, 23-летний, уже почти год как нахожусь в северной Калифорнии в каком-то зависшем, непонятном самому себе положении. Говоря по-спортивному — в полупозиции.
В феврале 96-го, когда я работал в «СЭ» уже два года, а в Россию, по всем прикидкам, должны были вернуться к власти коммунисты и наглухо закрутить гайки (чего в итоге не произойдет), мои родители и бабушки с дедушками решили этого счастливого времени не ждать и попытаться покорить Америку. Не могу сказать, что встретил это решение с восторгом, но оставить семью, в которой никто тогда не говорил на приличном английском, не мог. Как не мог и перестать писать в «Спорт-Экспресс», поскольку для меня это было равнозначно глаголу «дышать».
С зарплаты в «СЭ» меня, тем не менее, сняли, поскольку совершенно не были уверены, что в Штатах буду заниматься журналистикой, и заметки через океан я первый год передавал регулярно, но за спасибо. Знакомился с НХЛ и нашими энхаэловцами, погружался в этот волшебный мир, который меня уже никогда до конца не отпустит. На хлеб же зарабатывал в роли делопроизводителя в какой-то полугосударственной конторе. И приходил с работы с ощущением восьми часов, выброшенных из жизни. Потому что не привык заниматься тем, что не по душе. Но конца и края этому безобразию видно не было.
Его и положил Матч звезд-97.
Это же надо, чтобы его место проведения совпало с теми краями, где я поселился! То было чистым везением. Ни в какой другой город в командировку меня бы не отправили. Здесь же сел за руль, и через полчаса на месте. Тогда еще не в SAP Center, как этот дворец называется сейчас, а на «Сан-Хосе Арене». Или, как по сей день величают ее болельщики, в «Танке». Правда немного похож.
18-тысячная арена, по тогдашним меркам — ужасно современная (у нас тогда играли в основном в сараях тысячи на три, а образцом спортивной архитектуры считался Дворец спорта Лужников), располагается в центре южного города. А рядом — огромный концертный комплекс. В нем — буйство красок для болельщиков, которые в шумном зале могли отразить пластмассовые шайбы от компьютерного Уэйна Гретцки и взять автограф у самого настоящего 22-летнего тафгая Андрея Назарова, очередь к которому не иссякала целый час. А в зале тихом — купить за тысячу долларов свитер Александра Могильного времен «Баффало» (не тот ли, в котором он в сезоне-1992/93 устанавливал до сих пор живущие русские рекорды по голам и очкам за отдельно взятый сезон?) и за четыреста — форму Владимира Крутова ванкуверских времен.
Назаров, на Матч звезд не выбранный, но игравший в местном клубе, проводил все дни All-Star Game с перешедшим из «Сан-Хосе» в «Колорадо», но оставшимся его близким другом Сандисом Озолиньшем. Латвийский защитник, выбранный болельщиками в первую пятерку сборной Запада, даже не пошел на банкет для участников Матча звезд в ресторан «Планета Голливуд» в Сан-Франциско, чтобы сходить на ужин с Назаровым. «Важно, не куда ты идешь, а с кем ты идешь», — со значением формулировал Озолиньш. Могли ли они, молодые энхаэловцы, думать, что двадцать лет спустя встретятся в КХЛ в роли главных тренеров «Нефтехимика» и рижского «Динамо»? А тусовавшийся в те дни, конечно же, вместе с ними одноклубник Назарова Виктор Козлов ровно в то же время станет возглавит магнитогорский «Металлург»?..
Во вторую русскую группу, проводившую время сообща, входил лишь один молодой — Олег Твердовский и целая компания людей опытных и знаменитых. Например, Вячеслав Фетисов, в свои 38 впервые в карьере приглашенный на All-Star Game, причем лично Гэри Бэттменом — было у комиссионера НХЛ в те времена такое право. Я спрошу об этом у Вячеслава Александровича во время медиа-дня — встречи хоккеистов с прессой. Он усмехнется: «По крайней мере, я ему за это не платил». Поскольку фетисовский второй номер был занят Элом Маккиннисом, выбранным болельщиками в первую пятерку, капитан сборной СССР на Матче звезд щеголял под 22-м.
Не без удивления я обнаружил на банкете вместе с Фетисовым Павла Буре. Почему не без удивления? Потому что еще не выветрилось из памяти, что при подготовке к Кубку мира 1996 года у двух наших выдающихся хоккеистов разных поколений были серьезные разногласия. Но на личном общении это не сказалось. Фетисов, Твердовский и два Буре, отец Владимир и сын Павел, сидели за одним столом и охотно общались.
Бог ты мой, что это был за банкет! «Шаркс» организовали его на... военно-воздушной базе США «Маффет Филд» в получасе езды от Сан-Хосе. В громадном, безразмерном ангаре, известном как «Ангар N 1». В обычное время он использовался НАСА, а на один вечер перешел к НХЛ. У входа хоккеистов, журналистов и прочий хоккейный люд встречал самый настоящий чартерный самолет «Акул», на котором они летали на выезды. Прямо скажем, не «Як-40», на котором в те времена и еще долго предпочитали перемещаться клубы российские.
Столь экстравагантное место проведения банкета объяснялось не укладывающимся в голове количеством его участников — две с половиной тысячи человек. Размах был серьезный. Предполагавшаяся на следующее утро тренировка обеих команд-участниц была отменена за ненадобностью.
Прилетев в Калифорнию в 2019-м, я поинтересовался, какова судьба того поразившего воображение ангара. Отец рассказал, что от него сохранился только остов — «Ангар N 1» был построен из очень токсичных материалов. Новые экологические нормы оказались к нему безжалостны, и его разобрали. Вот так — а мы в нем когда-то выпивали-закусывали. И не только мы, а такие люди, как Гретцки, Фетисов и, страшно сказать, лично Гэри Бэттмен!
Отец мой, правда, педантично уточнил, что сам «Ангар N 1» разобран, но одноименная водка — по-прежнему в продаже. В отличие, к сожалению, от водки «Назаров», которой, помню, уже ставший харизматичным тренером Андрей Викторович потчевал нас в баре старой редакции «СЭ» на улице Красина...
Впрочем, как сказал бы Сергей Довлатов, мы отвлеклись. Медиа-дэй, то есть встреча игроков с журналистами, тогда был устроен так: в огромном зале на 45 минут расставлялись тумбы для каждого игрока команды одной конференции, а шестерка избранных болельщиками садилась для совместной пресс-конференции. Потом то же повторялось с их соперниками. В зале творилось настоящее вавилонское столпотворение.
Бывший друг по «бороде»
...22 года спустя все будет совсем иначе. Журналистов и игроков приведут в концертный зал нарядного исторического здания Гражданского центра Сан-Хосе, построенного в 1934 году. Колонны, арки, купол, красивые фонари — как-то все по-европейски, а не по-американски. А внутри — два яруса трибун, сцена, а в партере — начищенный до полярного блеска, словно целой ротой солдат советской армии, паркет. И на нем — медиа-день, проходящий... в присутствии болельщиков!
Тысячам полутора обладателей сезонных абонементов на матчи «Шаркс» (им вход дозволялся бесплатно) раздали особые наушники, настроенные аж на восемь каналов. Одновременно на паркет выходило именно столько хоккеистов, и откровения абсолютно каждого из них у трибун была возможность услышать — на больших экранах было указано, какой канал транслирует какого игрока. Поди представь такое 22 года назад!
При этом людей развлекала еще и ведущая, подзывавшая, например, местного супергероя Брента Бернса и молодых звезд вроде Остона Мэттьюса с упомянутым выше Барзалом — и спрашивала, какой штамп в хоккее больше всего у них навяз в зубах. Они, не сговариваясь, отвечали: «Get the puck deep into the zone» — «Доставляйте шайбу глубоко в зону!»
Народ радостно хохотал. И с особой радостью, конечно, встречал своих. Особенно длиннобородого Бернса, который употребит о Джо Торнтоне, недавно сбрившем такое же достояние республики, выражение: «Мой бывший друг по бороде». Скандирование «Let's go Sharks!» на время сорвало работу журналистам, впервые в истории проводившим media day на глазах у болельщиков. Периодически пресса дико озиралась, не в силах понять, что происходит...
«Договорной» гол
...Вернемся, однако, на машине времени в 1997-й. И обнаружим, что в рамках всезвездного уикэнда состоялся еще и матч ветеранов, в котором я единственный раз вживую видел на льду самого Горди Хоу! В игре же современных на тот момент звезд участвовали Уэйн Гретцки и Марио Лемье. Добавим сюда Фетисова, Доминика Гашека — и после этого «Сан-Хосе Арену» хоть в «Парк легенд» переименовывай. Переименовали, однако, в «SAP Center».
Из того матча, завершившегося со счетом 11:7 в пользу Востока, запомнилось несколько вещей. Во-первых, у «восточников» впервые после Кубка Канады 1987 года в одном звене играли Гретцки и Лемье. Во-вторых, дубль у «западников» сделал Павел Буре, которому оставался еще год до пяти шайб Финляндии в полуфинале Нагано-98. Сколько раз пытался забить третью — Гашек стеной стоял. К тому времени еще ни один россиянин не отметился хет-триком в Матчах звезд — в 2000-м это удастся той же Русской Ракете, а в 2018-м — Кучерову.
И, наконец, никогда не забудется гол, оформивший под конец игры хет-трик местного героя из Сан-Хосе — Оуэна Нолана. Он выкатился один на один с Гашеком, показал ему, куда будет бросать, — и едва не порвал сетку в «девятке».
Вот и гадай по сей день — был ли это «договорной» гол? Или Нолан поступил, подобно великому футбольному португальцу Эйсебио, в матче за третье место ЧМ-66 против сборной СССР тоже показавшему Льву Яшину, куда он будет бить, а потом ударившему с такой силой и точностью, что у Льва Ивановича не было никаких шансов? Сорок с лишним лет спустя я встречу Эйсебио в лиссабонском ресторане, он согласится на интервью и расскажет, что Яшин был его близким другом, и он не мог не оставить ему шанса. Товарищи по команде всем своим видом показывали, что он, Эйсебио, — сумасшедший. В ответ он просто взял и забил. Такая вот у тех людей была нервная система. Гвозди бы делать из этих людей.
Спросить бы Нолана или Гашека, как было у них. Жаль, в 2019-м с ними не столкнулся.
Бог ты мой, как яростно загудела «Сан-Хосе Арена», узнав, что недогадливые организаторы отдали звание MVP не Нолану, а автору «восточного» хет-трика — монреальцу Рекки! Тот сказал в раздевалке, что уверен: в следующий приезд в Сан-Хосе его освистают почище главного тогда антигероя для местных — Тео Флери.
Старые и новые герои
...Обо всем этом я в красках повествовал читателю «СЭ», который тогда любил НХЛ не меньшей, а может, даже и большей любовью, чем сейчас — ведь на родине в ту пору с хоккеем была совсем беда, все ломились куда глаза глядят. А я передавал и передавал: огромный репортаж, интервью с Буре, Фетисовым, Твердовским и Дмитрием Христичем, здоровенную беседу с Озолиньшем. И все — с одного Матча звезд-97.
Спустя несколько дней, как всегда, глубокой ночью (кто в Москве заморачивается об 11 часах разницы во времени?), в нашей с родителями калифорнийской квартире раздался звонок. На проводе был зам главного редактора «СЭ» Лев Россошик. Он принес весть, от которой захотелось птицей взлететь в воздух — посмотрев на освещение All-Star Game, родная редакция решила сделать меня собственным корреспондентом по Северной Америке!
Теперь уже — с полноценной зарплатой, командировками по всему континенту, освещением разных видов спорта. За следующий год я напишу не только о хоккее и футболе, но и о фигурном катании, боксе и даже Экстремальных играх. Получается, в профессию меня вернул именно Матч звезд.
Только вот о Кубке Стэнли как-то не получится — до сих пор все ограничится регулярками. И вот 22 года спустя я закольцевал эту историю, прилетев в Сан-Хосе на новый Матч звезд с новыми героями — Кучеровым и Василевским, которые тогда пешком под стол ходили, Макдэвидом и Мэттьюсом, которых тогда и вовсе не было на свете.
Прилетев, чтобы после Матча звезд впервые остаться в Северной Америке собкором до конца плей-офф. И закрыть, как модно теперь выражаться, этот гештальт.
Нельзя же этого никогда не попробовать, правда?
