Впервые опубликовано на сайте «Сапа»
В начале апреля в возрасте 55 лет умерла Наталья Назарова, актриса, сценарист, режиссер. В российский прокат через несколько месяцев выйдет ее последняя картина «Филателия» — тонкая, какая-то хрупкая, уязвимая мелодрама, один из лучших отечественных фильмов прошлого года.
Он победил на одном из важнейших национальных фестивалей «Окно в Европу» в прошлом августе, потом был показан на нескольких фестивалях помельче, а несколько месяцев спустя «Белый слон», премию российских кинокритиков, присудили исполнительнице главной роли Алине Ходжевановой. Однако в информационном пространстве практически не было слышно об этом фильме. Подробнее о нем — в колонке кинокритика Александра Пасюгина специально для «Сапы».
«Филателия» — название, пожалуй, не совсем хорошее и правильное. Лучше было бы оставить «Светлячок». Так называлась короткометражка Назаровой, откуда и вырос полный метр, и рабочим названием картины было именно оно. «Светлячок» — любимая песенка главной героини, Яны, одинокой молодой женщины с легким ДЦП и не очень разборчивой речью.
Она живет где-то на севере, в безымянном маленьком городке на берегу вечно холодного моря. Работает на почте, единственная подруга-коллега относится к ней высокомерно, но не без сочувствия: кому нужна такая замухрышка, такую только пожалеть иногда можно. По вечерам Яна иногда ходит в местный клуб филателистов, где они важно раскладывают свои коллекции марок, но, рассказывая о своих сокровищах, слышат только себя.
Яна не кажется себе ущербной. У нее даже ухажер есть, местный электрик, которого Яна не считает за ровню. Лично она точно знает, что ее отец вернется к ней из своего дальнего странствования. Она и на почте, может, работает лишь для того, чтобы не пропустить весточку от него. А однажды на почту заходит красавец моряк Петр (Максим Стоянов), и начинаются у Яны и Максима очень романтические отношения. Жители городка в шоке, зрители фильма — тоже. Так ведь не бывает.
История кино знает миллион камерных малобюджетных драм и мелодрам про чудаковатых одиноких людей. Любой небольшой международный кинофестиваль обязательно в свою программу включает хотя бы парочку таких, потому что авторам нужно пристроить их куда-то. Обычно эти фильмы легко смотрятся, кое-кто в зале обязательно плачет, потом бывает бурное обсуждение с режиссером (чаще всего дебютантом) — и больше никто никогда про этот фильм не вспоминает, потому что дальше идут точно такие же, и они перекрывают впечатление.
Когда начинается «Филателия», первое ощущение — что вот еще один представитель известной породы. Здесь сразу вспоминается «История Аси, которая любила, да не вышла замуж». То есть, Яны. И переклички, реверансы, тут действительно есть, да и как им не быть, если тот шедевр Андрея Кончаловского даже шестьдесят лет спустя актуален, понятен, жив. Но Яна – не Ася. В ней есть загадка, и она в том, как странно уживаются в ней фантазии и трезвый взгляд на мир. То она со своими марками превращается чуть ли не в Амели, то она нормальная русская женщина, которая абы кого домой не приведет, а если и приведет, так не для каких-то шуток. Поговорить можно, лезть — нельзя. Она умеет приложить острым словцом обидчика, она точно знает, что она принимает и что отвергает. За Яной бесконечно интересно наблюдать, и первоначальная жалость вскоре сменяется искренним уважением.
Вторая загадка — моряк Петр. Удивительно, но чем ближе к концу фильма, тем меньше мы можем о нем сказать. Мы знаем, что он молод и красив, хотя у него есть проблемы со здоровьем. Он то исчезает бесследно, то потом вдруг появляется. Ему приходят посылки из других стран — на ту самую почту, где работает Яна. Но что он за человек, зачем ему Яна, чего он хочет, о чем мечтает – это все тайна.
Здесь вообще сплошные тайны. Может, поэтому фильм назван «Филателия». Мы словно рассматриваем марки в чужом альбоме. Все они — гашеные, то есть проделали какой-то путь. Но какой именно, понять трудно. Зубчики целы не все, есть потертости. И есть загадочные картинки, которые завораживают и бередят воображение. Кстати, не просто так другие филателисты в фильме сконцентрированы на определенных темах и мало интересуются смежными, а вот у Яны широкий кругозор: у нее есть подборки и о фауне, и о политических деятелях, и о писателях. Эта всеядность точно не связана с безвкусицей или какими-то концепциями. Может, Яна просто единственный человек в городе, который по-настоящему открыт миру, потому что остальные как будто не чувствуют ни бескрайних пространств северной природы, ни бесконечности морской глади. Живут как в тех посылках, которые Яна ежедневно выдает и принимает на работе. Может, эта ее свобода так и покорила моряка, для которого все остальные тут скучны, пресны, понятны.
Впрочем, никто, кроме него, все равно этого не видит. Когда для клуба филателистов наступает минута славы и туда приезжает местное телевидение, Яну, конечно, для порядка записывают на камеру, но из сюжета ее вырежут, потому что не презентабельна. Или — слишком оригинальна, не вписывается в пошловатый мирок поселка, который даже название не смог заслужить.
Эти тайны, эти странные эмоциональные лоскуты, из которых сплетена «Филателия», задевают, остаются не в памяти, а в сознании, в нашем ощущении окружающего мира. Месяцы прошли, а зрители не забыли картину, и когда она выйдет в кино, им надо успеть рассказать о ней друзьям, потому что есть риск, что без большого экрана и темного зала магия фильма уйдет, унесет ее ледяными волнами или пронизывающим северным ветром — туда, где сейчас Назарова, оставившая нам это завещание, это маленькое сокровище, с которым действительно дышится и живется легче, правильнее.
* Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
