Взгляд вглубь истории Древней Руси сквозь призму названий днепровских порогов в трактате Х в.
Значение днепровских порогов
С незапамятных времен и до пуска Днепрогэса речные пороги мешали судоходству на Днепре, запирая водный путь в Черное море. Совершенно непроходимые по малой воде и крайне опасные – по большой, их гряды и уступы перегораживали Днепр между нынешними Днепропетровском и Запорожьем. В разное время количество порогов определяли по-разному, но под конец их истории наиболее значительными считались девять.
Преодоление днепровских порогов было настолько ответственной частью пути "из варяг в греки", что его подробное описание приводится в одном из важнейших источников знаний о Древней Руси – трактате византийского императора Константина VII Багрянородного «Об управлении империей», датируемом 948-952 гг. Вот выдержка из греческого текста с небольшими изъятиями:
Прежде всего они [росы] приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски "Не спи". Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. […] Росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. […] Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит "Островок порога". Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. […] Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает "Шум порога", а затем так же — четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. […] Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанти, а по-славянски Веручи, что означает "Кипение воды", и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как "Малый порог".
Росы (русы, русь)
Кем были росы, на языке которых в трактате приводятся названия порогов? Росы – та самая русь, о которой в главном русском летописном своде – «Повести временных лет» (ПВЛ) – сказано:
«…Звались те варяги – русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же – так» (перевод А. Г. Кузьмина)
Решённый для историков вопрос нет-нет да и возвращается в публичное пространство, хотя новых открытий, дающих для этого повод, не происходит, а письменные источники давно исчерпаны.
Современной наукой признано, что первоначально росы, они же – русы, они же – русь, – выходцы из Скандинавии, на что прямо указывали их современники. Кто берётся отстаивать иной взгляд на историю должен понимать, что научной гипотезе следует опираться на признанные наукой свидетельства, и не противоречить им.
Свидетельства того, что росы (русы, русь) – это норманны:
- Итальянский историк и дипломат Лиутпранд Кремонский (X в.):
«С севера его [Константинополя] ближайшими соседями являются венгры, печенеги, хазары, русь (Rusii), которую иначе мы называем норманнами, а также болгары».
«Ближе к северу обитает некий народ, который греки по внешнему виду называют русью (ρουσιος), мы же по местонахождению именуем норманнами (Nordmanni). Ведь на немецком языке nord означает север, a man – человек; поэтому-то северных людей и можно назвать норманнами».
Как бы ни хотелось сегодняшним «антинорманистам» считать, что норманны – северяне относительно Константинополя, Лиутпранд – иностранец, поэтому его «мы называем» – не с точки зрения греков. Упоминание немецкого языка говорит о том, что эти строки написаны Лиутпрандом уже в Саксонии, куда он перебрался после миссии в Константинополе. Да и греки едва ли стали бы называть своих соседей по-немецки; в греческих источниках используется единственное наименование – «народ Рос» (слово ρουσιος, возможно, разговорное, в греческих текстах того времени не встречается).
- Арабский историк и географ аль-Якуби (IX в.):
«В этот город [Севилью] проникли маджусы, которых называют ар-Рус, в 229 [844] году. И они брали в плен, и грабили, и жгли и убивали».
В более поздних описаниях нападения викингов на Севилью определение «ар-Рус» заменено на «аль-урманийун» (норманны). Подробное описание нравов «народа ар-Рус», т.е. русов, оставил путешественник Ибн-Фадлан (X в.) после посещения Волжской Булгарии.
Подробнее о сообщениях Ибн-Фадлана и других восточных авторов – здесь
Свидетельства того, что норманны – это скандинавы:
- Франкский историограф Эйнхард (VIII–IX вв.):
«Даны и шведы, которых мы зовем норманнами, владеют северным берегом [Балтийского моря] и всеми в нём островами. На южном берегу живут славяне, эсты и другие различные народы».
- Северогерманский хронист Адам Бременский (XI в.):
«Даны и шведы, как и все прочие народы за Данией, франкскими историками именуются норманнами».
Свидетельство того, что росы (русы, русь) – это скандинавы:
- Бертинские анналы (839 г.):
«[Феофил] направил вместе с послами неких людей, которые говорили, что их, то есть их народ, зовут рос. […] Император […] выяснил, что они из народа свеонов».
Свеоны (свеи) – население будущей Швеции. А вот пробирались они, по-видимому, в Поднепровье.
Но вернемся в X век.
От рода русского
По свидетельству Константина Багрянородного, росы пребывают из Росии, их архонта (верховного правителя) зовут Ингор, сам он сидит в Киове, тогда как сын его Сфендослав – в Немогарде.
В 944 г., незадолго до написания трактата, у греков с «росами» был заключен договор, текст которого приводится в ПВЛ:
«…Мы – от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря, Искусеви от княгини Ольги, Слуды от Игоря, племянника Игоря, Улеб от Володислава, Каницар от Предславы, Шихберн от Сфандры, жены Улеба, Прастен от Тудора, Либиар Фастов, Грим Сфирьков, Прастен от Акуна, племянника Игорева, Кары Тудков, Каршев Тудоров, Егри Евлисков, Воист Воиков, Истр Аминодов, Прастен Бернов, Ятвяг Гунарев, Шибрид от Алдана, Кол Клеков, Стегги Этонов, Сфирка, Алвад Гудов, Фудри Туадов, Мутур Утин; купцы: Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моны, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубксарь, Вузлев, Синко, Борич…»
Подобным же образом звались и подписанты предыдущего договора (911 г.): Карлы, Инегелд, Фарлоф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид.
Судя по именам, «от рода русского» выступал лишь один славянин (Борич), а все остальные – носители того самого «росского» языка, звучание которого зафиксировалось в названиях днепровских порогов.
Обилие неславянских имен в договорах и свидетельства современников, в том числе византийского императора, говорят о главенстве «росов» над славянами. И тут важен сам факт указания Константином двух наименований порогов. Он свидетельствует о том, что в Х в. контактирующее с Византией княжеско-дружинно-купеческое сословие «росов» имело смешанный этнический состав.
Немало знаний о «росах» добавляет Лев Диакон (Х в.). От него известны подробности последних походов дружины катархонта Сфендослава (князя Святослава Игоревича), и имена двух его соратников – Сфенкел и Икмор. Тот же автор сообщает, что совет знати на языке «росов» называется «комент».
Гипотезы
Хотя многочисленные исследователи ПВЛ указывают на скандинавское (северогерманское) звучание имён послов и купцов, в 1925 г. была опубликована работа А. Калмыкова, в которой утверждалось иранское происхождение части имен. В советской историографии развивалось представление об автохтонном, т.е. местном происхождении руси, и территория Поднепровья привлекала внимание его сторонников в первую очередь.
Лингвистическое исследование в 1962 г. выявило иранские гидронимы в Верхнем Поднепровье и следы контакта ираноязычного населения с балтами в эпоху раннего железа. Как следствие, относительно происхождения «росских» названий со временем возникло несколько гипотез разной степени проработанности. Помимо скандинавской, появились славянская, кельтская, иранская, тюркская и балтская версии. Для комплекта не хватает финно-угорской.
Слабость большей части гипотез в том, что в их основа – подбор похожих по смыслу и звучанию корней, слов и словосочетаний. Для доказательства этого мало. Важно показать, что более тысячи лет назад языку происхождения этих лексических единиц было свойственно образование из них топонимов в зафиксированной форме, привести соответствующие примеры.
Славянская гипотеза происхождения неславянских названий кажется наименее состоятельной. Если «росы», несмотря на странные имена, – славяне, то почему «росский» язык не похож на язык славян того времени? Ну, кроме названия первого порога, к которому мы еще вернемся. Если их славянский – другой славянский, хотя славянские языки в ту пору ещё недалеко ушли от общего корня, то «росские» названия даже с другими корнями должны иметь славянский облик, чего, по мнению лингвистов, не наблюдается.
Что касается неславянских автохтонных версий, они рисуют любопытную картину. Будто с давних времен и до X в. на территории, близкой к Днепру, жил возвысившийся над окрестными славянами иноязычный народ, ходивший на юг водным путём, и сообщивший грекам названия днепровских порогов на своём языке. Этот народ – русы (и даже так – руссы), а сведения ПВЛ о пришлой руси – поздняя спекуляция.
Археологические культуры Юго-Восточной Европы
Упомянутые русы, если они были местными жителями, не могли не оставить после себя археологического следа, нужно только его опознать. В XIX-XX вв. активно велись археологические раскопки, и все культуры региона известны.
Познакомимся с каждой, чтобы понять, какая из них могла соответствовать неславянской руси.
Волынцевская культура
– археологическая культура, возникшая в начале VIII в., следы которой обнаружены на обоих берегах Днепра в районе Киева и далее – на восток. Изучением волынцевской культуры занималось немало историков, и едва ли ни каждый из них выдвинул собственную гипотезу её происхождения и развития. А. В. Комар видел в волынцевской культуре развитие под влиянием кочевников местных пеньковской и колочинской культур, В. В. Седов писал о её близости к именьковской культуре славян Среднего Поволжья и соотносил с «русским каганатом», А. М. Обломовский и В. Е. Родинкова считали волынцевскую культуру результатом расширения на восток ареала пражской культуры. Большинство исследователей признают волынцевскую культуру славянской, связанной с северянами, вятичами и полянами. Славянскую сущность культуры подтверждают находки, свидетельствующие о земледельческом характере населения, культивирующего, в частности, просо, а любовь славян к этому злаку отмечена у древних авторов. Занимались местные и бортничеством, а мёд – столь же характерный для славян продукт. В первой четверти IX в. все поселения волынцевской культуры погибли в результате вражеского набега.
Подробнее о гибели волынцевской культуры – здесь
Рóменско-борщёвская культура
Близкая на начальном этапе развития к волынцевской культуре, роменско-борщёвская (роменско-боршевская) культура возникла в середине VIII в. и просуществовала до первой половины XI в., когда ее сменила древнерусская. Все исследователи связывают роменско-борщёвскую культуру со славянами: северянами, вятичами, радимичами.
Лука-райковецкая культура
Лука-райковецкая культура сложилась на рубеже VII-VIII в. в восточной части ареала пражской культуры, а к XI веку переросла в древнерусскую. Исследованные райковецкие поселения, по большей части, – селища, но встречаются и укрепленные городища. Находки свидетельствуют о развитой металлургии, ремесленном производстве и торговой активности. К носителям этой культуры относят полян, древлян, уличей и других восточных славян.
Найти внутри описанного выше славянского мира место для иноязычного народа с амбициями завоевателя можно лишь в результате умозрительных построений. Доказательств его существования не обнаружено. Идея с сохранением внутри славянского общества неславянских названий таких специфических объектов, как речные пороги, не выглядит правдоподобной, ввиду наличия дублирующих славянских названий. К тому же, славяне вдоль порогов не стремились селиться: вокруг была враждебная степь, где сменяли друг друга орды кочевников: болгар, угров, печенегов.
Вот и получается, что летописное происхождение руси вне признанных славянских земель не притянуто за уши злонамеренным монахом-космополитом. Появление в ареале славянских культур заезжих пассионариев, захвативших власть в одном из районов и постепенно расширивших своё влияние на другие, не противоречит ни данным археологии, ни историческим свидетельствам.
Но вернемся к тому, с чего начали, к днепровским порогам, и узнаем, как их названия понимают лингвисты.
Историко-лингвистический анализ названий днепровских порогов
Сведём исходные данные в таблицу, добавив для полноты картины более поздние названия.
Перед нами транскрипции «росских» и славянских названий, вероятно, искаженные чередой копирований древнего текста. Ошибка, закравшаяся в непонятное слово, легко могла остаться незамеченной переписчиком, о чем будет сказано ниже. Широкое распространение получил взгляд о первоначально славянском происхождении названий порогов. Он подтверждается и тем, что при несовпадении значений славянских и «росских» названий перевод соответствует первым, а не вторым. Впрочем, это может быть связано с личностью информатора. Славянский язык названий порогов в последних исследованиях признаётся древнерусским. А на каком языке говорили «росы»? Исследованию текста Константина Багрянородного посвящено множество работ именитых лингвистов. Ниже я приведу наименее спорные интерпретации.
Первый порог (Эссупи / Не спи)
Порог, название которого в трактате переводится как «Не спи», по мнению исследователей изначально мог быть записан не как έσσουπῆ, а как νέσσουπῆ [нэссупи] и отражать соответствующее греческому переводу древнерусское наименование (Не съпи). Эта версия не случайна, ведь предыдущее слово как раз заканчивается буквой ν. При очередном копировании текста двойная ν могла стать одинарной, лишив название порога первой буквы. Но это – мелочь по сравнению с копированием, при котором целиком исчезло название порога «по-росски», на чем настаивает большинство исследователей.
Второй порог (Улворси / Островунипрах / Островок порога)
Славянское название порога сравнительно точно отражает словосочетание «островьныи прагъ», т.е. «островной порог», что близко к греческому переводу. «Росское» название исследователи читают как Holmforsi. Обе части этого составного наименования и сейчас встречаются в скандинавских топонимах, где holm-/(h)ulm- означает «остров», а fors – «водопад». Получается, все три названия друг другу соответствуют.
Третий порог (Геландри / Шум порога)
В «росском» названии порога исследователи видят Gjallandi, что в древнеисландском означало «громко звучать, звенеть». Славянское название не приводится, но недавнее имя порога – Звонецкий – как бы намекает, что в нём был корень «звон». Греческую трактовку названия неожиданно поддерживают «Записки Василья Зуева» (1782): «Мы выехали к Звонецкому порогу, которого шум нас предуведомил в степи еще издалека».
Пусть вас не удивляет отсылка к древнеисландскому. Некогда общий древнескандинавский язык со временем распался на региональные диалекты (др.-исландский, др.-шведский и т.д.). Наиболее близким к древнему остаётся язык жителей Исландии.
Четвертый порог (Аифор / Неасит)
В ютландском Пилгарде на камне сохранилась руническая надпись X в., сообщающая об Эйстейне и Эймунде, которые дошли до Айфора (Aifur). Предполагается, что речь идет о четвертом днепровском пороге. Не в том ли походе в стычке с печенегами погиб князь Святослав Игоревич? Происхождение названия порога окончательно не установлено, и есть разные версии.
Греческая трактовка славянского названия, очевидно, являет собой «трудности перевода». С одной стороны, пеликаны на Днепре никогда не гнездились, но с другой – по-старославянски «пеликан» – «нєњасыть», т.е. неясыть (как и птица семейства совиных). Название обеих птиц происходит от слова «nejesytь», означающего «ненасытный». Так красноречиво «наибольший и опаснейший», по определению В. Зуева, Ненасытецкий порог звался до самого своего затопления.
Пятый порог (Варуфорос / Вулнипрах)
Название порога в XIX в. – Волнигский, – содержит в названии слово «волна». В связи с этим кажется более справедливым перевести славянский вариант, как «волновой порог», а не, скажем, «вольный порог». Обе трактовки не согласуются с греческим описанием. Не согласуется с ним и «росский» вариант. Считается, что в его основе древнеисландский композит barufors, где fors, как уже отмечено, – «водопад», а baru – «волна» в родительном падеже. Таким образом, значения «росского» и славянского названий пятого порога оказываются полностью идентичны.
Шестой порог (Леанти / Веручи / Кипение воды)
Лингвисты без споров переводят «росское» название порога, как «смеющийся» (по-древнешведски – le(i)andi). Славянское название соответствует греческому переводу: древнерусское «вьручии» означает «кипящий, пузырящийся».
Седьмой порог (Струкун / Напрези / Малый порог)
В славянском названии этого порога исследователи предполагают ошибку переписчика. Сочетание букв στ в рукописном тексте действительно можно принять за π, в результате чего «настрези» превратится в «напрези». Эти слова в древнерусском языке не засвидетельствованы, но есть слово «strьzь», означающее «узкое место реки с сильным течением, стрежень». Вероятно, название порога можно интерпретировать как «на стрежне» (древнерусские топонимы с предлогом «на» известны).
Перевод «росского» названия тоже не лежит на поверхности. Дательный падеж нечасто, но использовался в шведской топонимии эпохи викингов, потому один из исследователей предположил такое прочтение, как Strukum, производное от «struk» – «узкая часть русла реки, теснина». В предлагаемой трактовке два названия близки между собой и не соответствуют греческому переводу.
Вывод
Факт скандинавского происхождение руси (росов, русов) так и остается неизменным. Сегодняшние альтернативные гипотезы не могут предъявить доказательств, способных поставить этот факт под сомнение.
_____
Если вы считаете статью полезной, поставьте лайк и подпишитесь. Вам это не навредит, автору будет приятно ваше внимание, а алгоритму Дзена это послужит сигналом к увеличению числа показов другим читателям.