Вопрос вырвался сам собой.
— Почему ты больше не ешь мои котлеты?
Стас поднял глаза от телефона. Посмотрел сначала на меня, потом на тарелку. Три штуки, ровные, с золотистой корочкой. Как всегда по вторникам.
— Просто не хочется жареного.
Он отодвинул тарелку и вернулся к телефону. Улыбнулся краешком губ. Не мне.
Я поставила чайник. Пальцы не слушались. Тридцать лет женаты, и вдруг — не хочется жареного. Три месяца назад он уминал пять таких котлет с гарниром. А сейчас?
Стас встал из-за стола. Потянулся, футболка задралась, обнажив живот. Раньше там висел мягкий валик. Теперь — почти плоско.
— Ты похудел?
— Немного сбросил. Завтра рано встаю.
Он ушел в комнату, а я осталась наедине с остывающими котлетами. Открыла холодильник. На верхней полке — творог, кефир, зеленые коробочки с непонятными надписями. Когда это появилось? И куда делись банки с майонезом?
Телефон пискнул. Сообщение от Людки — единственной подруги еще со школы.
«Как жизнь? Мой совсем с ума сбрендил. Купил абонемент в бассейн. В 57 лет! Говорит, для сердца полезно. А я думаю — для какого еще сердца?»
Я не ответила. В голове крутилось только одно: кому не нравятся мои котлеты?
Утром Стас ушел в шесть. В спортивных штанах и новой футболке. Когда он успел их купить?
Я заглянула в ванную. На полке у зеркала — новый гель для душа. С запахом океана. Раньше он пользовался обычным мылом и ворчал, что от гелей сыпь.
В мусорном ведре нашла чек. Спортивное питание. Протеин. 1200 рублей. Наша квартплата на неделю.
Вечером я снова приготовила котлеты. Мягче. С луком и морковью, как он любит. С укропом. Поставила перед ним. Села напротив.
— Вкусно пахнет. — Он улыбнулся. — Но я уже поел в городе.
— Что происходит, Стас?
— О чем ты?
— Ты изменился.
Он пожал плечами.
— Мне пятьдесят шесть. Пора меняться.
— К лучшему?
— Просто меняться, Галя.
Я собрала тарелки. Внутри всё сжалось. Первый раз за тридцать лет он отказался от моих котлет дважды подряд.
Ночью Стас крутился во сне. Телефон на тумбочке светился. Я не выдержала. Взяла его, разблокировала. Знала пароль.
Приложение «Шаги». 8342 за сегодня.
Приложение «Счетчик воды». 1.5 литра выпито.
Приложение «Здоровое питание». Дневник калорий.
И сообщение от некой Анны:
«Отличный результат! Минус 7 кг за месяц. Завтра жду в 6:30, не проспите!»
Я положила телефон обратно. Сердце колотилось как бешеное.
Кто такая эта Анна? И почему мой муж, который тридцать лет с аппетитом уплетал мои котлеты, вдруг решил считать калории?
Три дня я не готовила. Смотрела, как Стас колдует над блендером. Кефир, ягоды. В феврале!
— Будешь смузи? — спросил он утром.
— Это еда?
— Это полезно.
— Котлеты тоже полезные. Белок. И лук от простуды.
Стас вздохнул и опрокинул в себя стакан зеленой мути.
— Галя, я просто хочу быть здоровее.
— Для кого?
Он промолчал. Схватил сумку и выскочил за дверь.
Людка заглянула после обеда. С пирожками. Капустными, моими любимыми.
— Ты чего такая кислая? — Она щёлкнула чайником. — Колись давай.
Я рассказала про котлеты. Про смузи. Про загадочную Анну.
— Ха! — Людка прищурилась. — У моего такое же было. Оказалось — молоденькая из бухгалтерии. Теперь алименты платит, а я на море езжу.
— Стас не такой.
— Все они такие, Галка. Начинают прихорашиваться — ищи вторую.
Она ушла, а я осталась наедине с пустыми чашками и мыслью, от которой хотелось выть.
Вечером Стас вернулся поздно. От него пахло... чужим. Сладким, цветочным.
— Где был? — спросила я, не поднимая глаз от журнала.
— В спортзале.
— В парфюмерном отделе спортзала?
Он замер.
— О чём ты?
— От тебя пахнет духами.
Он принюхался к рукаву.
— Это шампунь. В душевых спортзала.
— Женский?
— Откуда я знаю? Шампунь как шампунь.
Он скрылся в ванной. Я слушала шум воды. Смывает запах? Или совесть?
Ночью я не сомкнула глаз. В шесть Стас встал, тихо оделся. Я притворилась спящей.
Когда дверь захлопнулась, я кинулась к шкафу. Перерыла вещи. Пусто. В кармане куртки — чек из аптеки.
«Омега-3, 100 капсул». Рыбий жир! Стас всегда морщился от рыбы.
Зазвонил телефон. Людка.
— Видела твоего. У торгового центра. С какой-то фифой спортивной. Молодая, в лосинах, коса до пояса!
Сердце оборвалось.
— Точно он?
— Ещё бы! Пакет ей передал. Она улыбалась во все тридцать два. Проверь его телефон, Галка. Там всё должно быть.
Вечером я молча поставила перед ним тарелку. Макароны по-флотски. Раньше любимые.
— Спасибо, но я перекусил. — Он виновато улыбнулся.
Я смотрела, как он уходит в комнату. На новых спортивных штанах — длинный светлый волос. Не мой. У меня стрижка короткая. Всегда была.
А у Анны, говорят, коса до пояса.
— Нам нужно поговорить. — Я встала в дверях, сжав пальцы до белых костяшек.
Стас оторвался от ноутбука. На экране — графики и таблицы. Раньше он смотрел только футбол и новости.
— Что случилось?
— Ты мне скажи.
Он захлопнул ноутбук. Потёр виски.
— Галя, я не понимаю.
— Кто такая Анна?
Его лицо дрогнуло. Вот оно. Сейчас правда выплывет наружу.
— Тренер моей группы. Анна Борисовна.
— Молодая?
— Лет тридцать пять. А что?
— С косой?
Он усмехнулся.
— С хвостом вроде ходит. Я не присматривался.
Врёт. У Людки глаз-алмаз, она видела косу.
— Зачем тебе это всё, Стас? Спортзал, диета, смузи... Тридцать лет жили без этого.
— Вот именно. — Он встал и отвернулся к окну. — Тридцать лет. Полжизни. А что мы с ней сделали? Работа-дом-диван. Раньше хоть на рыбалку выбирался.
— Сил на рыбалку нет, а на спортзал есть?
Он резко обернулся.
— Я не хочу неожиданно от сердца, как отец. Или от сахара, как дядя Витя. Я хочу пожить ещё, понимаешь?
— Со мной?
Пауза. Он смотрел мимо меня.
— Что за вопрос, Галя?
— Простой. Людка видела тебя с молоденькой. Ты передавал ей пакет.
— С Кристиной? Это дочка инструктора. Я отдал ей заказ для отца — протеиновые батончики.
Хотелось верить. Но внутри что-то не складывалось.
— А запах духов? Волос на штанах?
— Какой волос? Что за ерунда?
Я махнула рукой.
— Знаешь, что меня задевает больше всего? Не спортзал. Не диета. А то, что ты перестал есть мои котлеты. Словно перечёркиваешь всё, что было.
Он сел рядом.
— Галя, котлеты — это просто еда.
— Не для меня.
Я помнила, как готовила их на нашу первую годовщину. Как он просил добавки. Как целовал руки.
А сейчас — «просто еда».
— Если я не ем твои котлеты, это не значит, что я тебя разлюбил.
— А что это значит?
Он не ответил. Вышел на кухню. Вернулся с тарелкой. На ней — одна котлета. Вчерашняя.
— Смотри. — Он отрезал кусочек. Прожевал. — Вкусно. Как всегда. Но от них... от всей нашей прежней жизни я чувствую себя старым и немощным. Понимаешь?
Я не понимала.
— То есть я делаю тебя таким?
Он отодвинул тарелку.
— Ты вечно всё выворачиваешь наизнанку. Я этого не говорил.
Мы разошлись по разным комнатам. Он снова включил ноутбук. Потом звонил. Тихо, почти шёпотом.
Я набрала Людку.
— Ты точно видела косу?
— Ещё бы! Русую, толстую. И глазами его ела, не котлетами.
Я нажала отбой и уставилась на фотографию на стене. Мы со Стасом в Сочи. Десять лет назад. Я в купальнике с юбочкой, он в шортах. Улыбаемся. Счастливые.
Когда мы перестали быть счастливыми?
И почему я узнала об этом только сейчас, обнаружив, что мои котлеты больше никому не нужны?
Я не спала всю ночь. Ворочалась, прислушивалась к дыханию Стаса. Ровное, спокойное. Как у человека с чистой совестью.
Или у прекрасного лжеца.
Утром он ушёл раньше обычного. Сказал — важная встреча. Поцеловал в щёку. Пахло мятной зубной пастой и чем-то цитрусовым. Новый одеколон?
Я дождалась, пока хлопнет входная дверь. Досчитала до ста. И кинулась к шкафу в коридоре.
Перерыла всё. Карманы курток, брюк. Ничего.
В прикроватной тумбочке витамины. Рыбий жир, что-то ещё в ярких упаковках. Раньше там лежал только аспирин.
На дне ящика — смятый чек. Обувь. 14999 рублей.
Сердце ёкнуло. Обувь? Может новые кроссовки? У Стаса уже есть кроссовки. Старые, потёртые, но любимые. Говорил — самые удобные на свете.
Для кого новые? Для молодой и спортивной?
Я набрала Людку. Рассказала.
— Посмотри, может в шкафу?
— Там нет никаких новых кроссовок. Старые видела, потёртые такие. А новых — ни следа.
Я опустилась на стул. В голове крутилось: "Спрятал. Точно спрятал."
— А ты везде посмотрела?
Я поплелась в спальню. Открыла антресоль. На верхней полке — коробка. Новая, глянцевая.
Внутри — красные туфли. 38 размер. Мой.
Под крышкой — записка. Почерк Стаса, корявый, как у первоклассника:
"С годовщиной, любимая. Может, сходим куда-нибудь? Как раньше."
Я села на пол. В ушах шумело.
Людка всё ещё была на связи.
— Ну?
— Они здесь. — Мой голос дрожал. — От Стаса. Подарок на годовщину.
— Годовщину? — В трубке послышалось шуршание календаря. — Мать моя женщина! Так у вас же через неделю 30 лет совместной жизни! Ты что, забыла?
Я молчала. В горле стоял ком.
— Галка, ты чего там? Всё в порядке?
— Да. — Я с трудом сглотнула. — Всё хорошо. Просто... я действительно забыла. А он помнит.
Мы попрощались. Я сидела на полу, прижимая к груди коробку с туфлями.
Тридцать лет. Боже мой. Тридцать лет вместе.
А я чуть не разрушила всё из-за котлет и глупых подозрений.
Входная дверь скрипнула. Послышались шаги.
— Галя? Ты дома?
Голос Стаса. Взволнованный.
Я вытерла слёзы и встала.
Кажется, нам есть о чём поговорить.
И, может быть, даже не о котлетах.
— Галя? — Стас замер в дверях спальни.
Я сидела на полу. В руках — коробка с красными туфлями. Глаза — на мокром месте.
— Нашла... — Он запнулся. — Хотел сюрприз сделать.
— Так получилось.
Стас присел рядом. Осторожно, как к дикому зверьку.
— Прости. Не хотел, чтобы раньше времени узнала.
— О чём? О туфлях или о твоей новой жизни?
Он вздохнул.
— Начистоту? — Я взглянула ему в глаза. — Что происходит, Стас? Диеты, спортзал, загадочная Анна...
— Анна Борисовна, — уточнил он. — Наш инструктор. Ей 56.
— Но Людка видела...
— Людка видела Кристину. Дочь Анны Борисовны. Помогает иногда в зале.
Я молчала. Внутри — коктейль из обиды, стыда и облегчения.
— Знаешь, — Стас взял меня за руку, — когда мне сказали про повышенный сахар, я испугался. Вспомнил отца. Как в 59 ушёл. И подумал — сколько нам осталось? Год? Пять?
Он сжал мои пальцы.
— Я хочу ещё двадцать. Тридцать. С тобой.
— Без котлет?
Он улыбнулся.
— Можно иногда. По праздникам.
— А туфли... — Я погладила кожу. — Зачем?
— Помнишь первое свидание? Ты была в красных туфлях. Я ещё подумал — какая смелая девчонка.
Я хмыкнула.
— Ага. Ноги стёрла. Еле дотанцевала.
— А я и не заметил. Только в глаза твои смотрел.
Мы помолчали. За окном шумел город. Обычный весенний день. Но что-то неуловимо изменилось.
— Стас?
— М?
— А куда ты в этих туфлях собрался?
Он рассмеялся. Громко, от души. Как давно не смеялся.
— Я думал, ты их наденешь. На годовщину нашу.
— И куда поведёшь? В своих новых штанах и с протеиновым коктейлем?
— Как насчёт того ресторана? Где после свадьбы были?
Я ахнула.
— Он же закрылся давно!
— Открылся снова. Три месяца как. — Стас подмигнул. — Я столик забронировал. Котлеты по-киевски ещё помнишь?
Я прижалась к его плечу. Знакомый запах. Родной. Под футболкой — крепкие мышцы. Незнакомые, но... волнующие?
— Стас?
— Да?
— А покажешь... эти ваши упражнения? Ну, для здоровья которые?
Он обнял меня за плечи.
— Прямо сейчас?
Я кивнула.
— Прямо сейчас.
Он встал и протянул руку.
— Тогда переодевайся. Первое упражнение — лёгкая пробежка. Минут на 30.
— Ты с ума сошёл? Я же на каблуках грохнусь!
Стас улыбнулся.
— А ты кроссовки надень. Остались ещё?
Я кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Странное, забытое, но такое приятное.
Предвкушение.
Мы вышли на улицу. Весна. Солнце. Впереди — целая жизнь.
И, кажется, она будет куда интереснее, чем я думала.
Даже если придётся немного сократить потребление котлет.
***
Если у вас тоже есть свои "котлеты" в отношениях — привычки, ритуалы или убеждения, которые вы принимаете за любовь — поделитесь в комментариях!
Подпишитесь. Помните как важно иногда взглянуть на своего мужчину (и на себя!) совершенно другими глазами.
***
Угостите автора чашкой кофе с ложечкой мёда. Спасибо, что читаете!
***