— Это наша семейная квартира! — возмущенно выкрикнула тетя Вера, стуча кулаком по столу. — Какое право ты имеешь единолично ей распоряжаться?
Андрей сидел, опустив голову, пока массивная фигура тети нависала над ним. В их маленькой кухне съемной квартиры внезапно стало тесно и душно. Марина, его жена, замерла у подоконника, крепко сжимая чашку с остывшим чаем.
— Дядя Гриша завещал квартиру мне, — тихо, но твердо произнес Андрей. — Это его решение.
— Решение! — тетя Вера всплеснула руками. — Да он выжил из ума на старости лет! Ты его раз в год навещал, а я каждую неделю забегала, кормила, убирала...
— Чтобы потом напоминать об этом при каждом удобном случае, — вполголоса заметила Марина.
Тетя Вера резко повернулась к невестке:
— А ты вообще молчи! Знаю я, чьих это рук дело. Окрутила мальчика, настроила против родни...
— Перестаньте! — Андрей впервые повысил голос. — Марина здесь ни при чем.
Он встал из-за стола, невольно отступая к окну. Солнечный свет падал на потертые обои, высвечивая бледное лицо жены и пятна румянца на щеках тети.
— Дядя Гриша сам принял это решение, — продолжил Андрей. — Я не просил у него ничего.
— Конечно, не просил! — тетя Вера снова перешла в наступление. — Просто подсуетился вовремя. А теперь что? Будешь единолично владеть трехкомнатной квартирой в центре, пока твой двоюродный брат с женой и ребенком ютится в однушке на окраине?
— Виктор не родной брат мне, а двоюродный, — поправил Андрей. — И у него есть своя квартира.
— В ипотеку! На двадцать лет! — тетя Вера повысила голос. — А ты мог бы продать эту квартиру, поделить деньги...
— Нет.
Это короткое слово прозвучало как выстрел. Андрей сам удивился своей решительности.
— Что значит «нет»? — тетя Вера опешила.
— Это значит, что я не буду продавать квартиру и делить деньги, — Андрей говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Дядя Гриша оставил ее мне, значит, так он хотел.
— Неблагодарный! — тетя Вера задохнулась от возмущения. — Я тебя с пяти лет нянчила, когда мать твоя на работе пропадала! А теперь ты...
— А теперь я вырос, — перебил Андрей. — И это мое решение.
Тетя Вера резко встала, отодвинув стул:
— Ты еще пожалеешь об этом! Думаешь, я просто так уйду? Нет уж, я всем расскажу, как ты с роднёй поступил!
Она схватила сумку и направилась к выходу. В прихожей грохнула дверь.
Марина подошла к мужу и обняла его за плечи:
— Ты молодец. Я горжусь тобой.
Андрей накрыл ее руку своей:
— Это только начало, правда?
— Правда, — кивнула Марина. — Но мы справимся.
Через час на телефоне Андрея появилось тридцать пропущенных вызовов и сорок сообщений. Родственники атаковали его со всех сторон.
«Как ты мог так поступить с тетей Верой?» «Мы думали, ты порядочный человек!» «Позор семьи!»
Андрей молча листал сообщения, пока Марина готовила ужин. На кухне шипело масло, звякали тарелки, а в телефоне продолжали появляться новые уведомления.
— Может, выключить? — предложила Марина, заметив, как муж морщится от очередного звонка.
— Нет, — Андрей покачал головал. — Пусть звонят. Я не собираюсь прятаться.
Он помнил, как все началось. Месяц назад зазвенел телефон. С тех пор каждый день приходилось выслушивать претензии родни. Говорила дама из нотариальной конторы — дядя по отцу, Григорий Михайлович, оставил ему квартиру. Три комнаты прямо в центре.
— Наверное, ошибка вышла, — Андрей растерялся. — Мы и не общались почти...
— Всё правильно, — отрезала собеседница. — Завещание на руках, печати стоят.
Григорий Михайлович четко указал вас как единственного наследника.
Андрей помнил редкие визиты к дяде Грише. Старик жил один, почти не выходил из дома. Но когда Андрей заглядывал к нему, всегда встречал с какой-то особенной теплотой.
— Проходи, садись, — говорил дядя, пока Андрей топтался в прихожей. — Расскажи, как жизнь молодая.
И Андрей рассказывал. О работе программистом, о знакомстве с Мариной, о своих планах и мечтах. Дядя слушал внимательно, иногда задавал неожиданно точные вопросы. После этих разговоров Андрей чувствовал себя словно умытым прохладной водой — чистым и свободным.
— Знаешь, что меня в тебе радует? — сказал как-то дядя Гриша. — Ты не врешь. Ни себе, ни другим.
Андрей тогда смутился:
— Да как-то... Просто живу, как умею.
— Вот именно, — кивнул старик. — Как умеешь, а не как другие указывают.
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя Виктора.
— Не буду брать, — решил Андрей. — Все равно начнет про ипотеку и детей.
— А помнишь, как он отреагировал, когда ты ему отказал денег на первый взнос? — спросила Марина, ставя на стол тарелки.
— Еще бы, — усмехнулся Андрей. — Полгода не разговаривал, а потом тетя Вера пришла «мирить» нас. Сказала, что я должен помочь, потому что мы же семья.
— И ты помог, — тихо напомнила Марина.
Новое сообщение пришло от тети Веры: «Завтра в шесть вечера собираемся у меня. Семейный совет. Не вздумай не прийти!»
Марина заглянула в телефон и поджала губы:
— Опять будут давить. Всей толпой.
— Знаю, — Андрей отложил телефон. — Но я пойду. Хватит прятаться за твоей спиной.
— Я с тобой, — быстро сказала Марина.
— Нет, — он мотнул головой. — Это мое дело. Моя битва.
Телефон звенел без остановки, но они не смотрели в его сторону. Вечер окутал окна синим, лампа над столом давала уютный свет, и Андрей наконец выдохнул спокойно.
В квартире тети Веры пахло пирогами. Этот запах, знакомый с детства, теперь казался удушающим. За большим столом в гостиной собралась вся родня — двоюродные, троюродные, сводные. Андрей насчитал четырнадцать человек.
— Явился! — громко объявила тетя Вера, когда он вошел. — Садись, разговор будет серьезный.
Андрей опустился на стул у края стола. Остальные придвинулись ближе, словно сжимая кольцо.
— Мы тут посовещались, — начала тетя Вера, поправляя кружевную салфетку, — и решили, что так дело не пойдет.
— Что именно не пойдет? — спокойно спросил Андрей.
— Не прикидывайся дурачком! — вмешался Виктор. — Ты прекрасно понимаешь, о чем речь.
— Квартира должна достаться тому, кто в ней действительно нуждается, — веско произнесла тетя Вера. — У тебя есть своя.
— Съемная, — уточнил Андрей.
— Вот именно! — подхватила двоюродная сестра Люба. — А у Вити ипотека, ребенок маленький...
— И что? — Андрей обвел взглядом собравшихся. — Дядя Гриша оставил квартиру мне. Это его решение.
— Да что ты заладил — дядя Гриша, дядя Гриша! — взорвался Виктор. — Он старый был, его уболтать — раз плюнуть!
В комнате повисла тяжелая тишина. Андрей медленно поднялся:
— Значит, вы считаете, что я «уболтал» дядю? Манипулировал им?
— А что еще думать? — фыркнула Люба. — Ты же у нас тихоня, весь в компьютеры свои уткнулся. А тут вдруг — бац! — и трешка в центре.
— Мы же не звери какие, — снова вступила тетя Вера примирительным тоном. — Не просим все отдать. Продай квартиру, часть денег себе оставь...
— А остальное — в общий котел? — перебил Андрей. — Чтобы вы сами решали, кому сколько?
— Мы семья! — напомнила тетя Вера. — У нас все общее!
— Все общее, когда вам что-то нужно, — Андрей сжал кулаки. — А когда я просил помочь с первым взносом за квартиру? Когда собирал на свадьбу?
— Ну, ты сравнил! — всплеснула руками Люба. — То мелочи были...
— Мелочи? — переспросил Андрей. — Я три года копил, чтобы съехать от родителей. Каждую копейку считал. А вы все говорили — живи с мамой, чего съезжать...
— Это все твоя жена! — выкрикнул Виктор. — Она тебя настроила!
— Марина здесь ни при чем, — отрезал Андрей. — Это мое решение.
— Знаем мы такие решения, — процедила тетя Вера. — Она тебя окрутила, а ты и рад стараться. Против родни пошел!
Андрей почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Годами копившееся напряжение, обиды, недосказанность — все вдруг стало кристально ясным.
— Вы не родня, — тихо сказал он. — Родные люди так не поступают.
— Что ты несешь? — ахнула Люба.
— Родные люди радуются успехам друг друга, — продолжил Андрей, чувствуя странное спокойствие. — Поддерживают. Уважают решения. А вы... Вы просто хотите контролировать. Всех и всё.
— Вон из моего дома! — тетя Вера побагровела от гнева. — Неблагодарный! Я тебя растила, пока мать на работе пропадала, а ты...
— Вот! — Андрей повысил голос. — Опять вы об этом! Каждый раз, когда вам что-то нужно, вы напоминаете, как много для меня сделали. Но знаете что? Я не просил об этом.
— Совсем страх потерял! — Виктор вскочил со стула. — Да ты...
— Что я? — Андрей повернулся к нему. — Помнишь, как ты занял у меня деньги на первый взнос? Сказал — через месяц отдашь. Два года прошло, я даже напоминать перестал.
— У меня ребенок! — выкрикнул Виктор. — Ты бессердечная скотина, если не понимаешь...
— Понимаю, — кивнул Андрей. — Просто мне надоело быть семейной копилкой. Которую можно потрясти, когда припрет.
В комнате стало тихо. Только тикали старые ходики — те самые, что много лет отмеряли время в этой квартире.
— Значит, так, — тетя Вера поднялась из-за стола. — Либо ты одумаешься и сделаешь, как мы говорим, либо...
— Либо что? — спокойно спросил Андрей.
— Либо забудь, что у тебя есть семья!
Андрей медленно обвел взглядом родственников. Красное от злости лицо Виктора, поджатые губы Любы, осуждающие взгляды остальных.
— Знаете, — сказал он, чувствуя странную легкость, — я, кажется, уже забыл. В тот момент, когда вы решили, что можете распоряжаться чужим имуществом.
— Мы еще посмотрим! — выкрикнул Виктор. — Я юристам покажу завещание! Там наверняка что-то не так!
— Показывай, — пожал плечами Андрей. — Только знаешь что? Дядя Гриша не просто так все оформил через нотариуса. Он знал, чем все закончится.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась тетя Вера.
— А то, что он вас насквозь видел, — Андрей направился к выходу. — Поэтому и оставил квартиру мне. Единственному, кто приходил к нему просто поговорить, а не проверить, жив ли еще.
— Как ты смеешь! — задохнулась тетя Вера.
— Смею, — Андрей обернулся в дверях. — Потому что дядя Гриша научил меня одной важной вещи: нельзя позволять другим решать твою судьбу. Даже если эти другие — родня.
Марина стояла у первого подъезда. Увидев мужа, шагнула навстречу:
— Домой?
— К дяде Грише поедем, — Андрей сжал её ладонь. — В его квартиру.
До центра добирались на сорок седьмом автобусе. Сели на задние сиденья, молчали всю дорогу. За окном темнело.
Ключ в замке провернулся со скрипом. В прихожей запах нежилого помещения — пыль, старые газеты. Андрей нащупал выключатель.
— Тут солнечно днём, — Марина прошла в комнату. — Три окна на юг.
Тюль колыхался от сквозняка. Во дворе шумели липы, бросая тени на выцветшие обои. На стене ходики — остановились на без четверти два.
Андрей провёл пальцем по корешкам книг. Тургенев, Чехов, Бунин — дядя перечитывал их по вечерам. У окна потёртое кресло, где они часто разговаривали.
— Теперь понял, почему завещание на меня оформил, — Андрей присел на подлокотник.
— М?
— Я приходил без умысла. Не выпрашивал, не жаловался. Просто был рядом.
На тумбочке черно-белая карточка — дядя Гриша с женой у фонтана. Ей двадцать пять, ему тридцать. Через год её не стало.
— «Одинок не тот, кто один», — процитировал Андрей. — Помнишь, как он говорил?
В дверь застучали. Громко, требовательно.
— Открывай! — голос Виктора. — Мы видели, как вы вошли!
— Не открывай, — шепнула Марина.
Андрей покачал головой:
— Открою. Хватит прятаться.
Он повернул замок. На пороге стоял Виктор, за его спиной маячила тетя Вера.
— Явились делить имущество? — процедил Виктор, проталкиваясь в прихожую. — Небось, уже планы строите?
— Это наш дом, — твёрдо сказал Андрей. — Моей семьи.
— Какой ещё семьи? — фыркнула тетя Вера. — Без году неделя женаты, а уже...
— Мы муж и жена, — перебил Андрей. — И эта квартира — наша.
Виктор резко шагнул к книжному шкафу:
— Тут антиквариат, между прочим! Дядькины книги! Фамильные ценности!
— Которые ты никогда не читал, — заметил Андрей.
— Мы не уйдём, пока не решим вопрос! — тетя Вера шумно опустилась в кресло. — Хоть до утра просидим.
Андрей взглянул на фотографию дяди Гриши, перевёл взгляд на незваных гостей:
— Нет. Это вы уйдёте. Прямо сейчас.
— Что?! — тетя Вера привстала.
— Я вызвал полицию пять минут назад, — спокойно сказал Андрей. — Когда услышал ваш стук. Записал на телефон, как вы ворвались в частную собственность. Хотите дождаться наряд?
Виктор побледнел:
— Ты... ты не посмеешь!
Тетя Вера поднялась:
— Ты пожалеешь! Мы тебя засудим!
— Не выйдет, — Андрей улыбнулся. — Завещание оформлено идеально. Дядя Гриша знал, с кем имеет дело.
Внизу хлопнула дверь подъезда. Виктор дёрнулся:
— Пошли отсюда! Не хватало ещё с ментами объясняться.
Они выскочили на лестницу. Через минуту хлопнула входная дверь.
Марина обняла мужа:
— Ты правда вызвал полицию?
— Нет, — Андрей притянул её к себе. — Просто вспомнил, как дядя Гриша отваживал непрошеных гостей. Он говорил: иногда достаточно просто показать зубы.
Они постояли у окна, глядя, как Виктор с тётей торопливо идут через двор.
— Знаешь, — Марина провела рукой по старому подоконнику, — здесь хорошо будет. Правда.
Андрей кивнул. В комнате пахло пылью, книгами и свободой. Дядя Гриша оставил им не просто квартиру. Он оставил право быть собой.
За окном шумели липы. Те самые, что видели столько историй. Теперь начиналась новая — их собственная.