В семье Алешки Новый год не считали особенным праздником. По старым обычаям праздновали Рождество. Поэтому в новогодний вечер в доме все было, как всегда, Скромный ужин, мать с бабушкой разговаривали о том, что Рождество скоро, постряпать надо, пирог испечь.
Вера вдруг вспомнила про Лешку. Он то всегда в клуб на Новый год ходил, а сегодня сидит с ними, никуда не собирается.
- Сынок, в клуб то не пойдешь что ли. Там ведь праздник сегодня. Глядишь с друзьями своими встретишься.
- Не знаю, может и схожу попозже.
Лешка и вправду не любил эти шумные праздники. Раньше его друзья утаскивали туда. А сегодня они даже и не знали, что он пришел. Думали, что в городе, в школе останется. Конечно, там ведь веселее, не сравнить с деревней.
Лешка поужинал, подсел поближе к лампочке с книгой. Электричество в деревню в прошлом году провели. Вот радости то было. А все благодаря Василию Кузьмичу. Он ездил в город, хлопотал, даже ругался, что колхоз всегда в передовиках ходит, а электричества у них до сих пор нет в деревне. Непорядок.
В районе к словам Василия Кузьмича прислушивались. Может поэтому, а может по каким то другим причинам, но приехали в деревню электрики, сперва столбы поставили, да провода на них натянули, а потом уж и в дома свет провели. Правда с полночи и до утра электричество отключали. Но все равно, радовались люди такому событию, даже гордились перед земляками. В округе в других то деревнях нет такого чуда. Только у них.
Лешка представил, как светло сейчас в клубе, народу собралось полно. Ведь на такие праздники ходят не только молодые люди, но и их родители, бывает и бабушки. Играет гармошка, хоровод вокруг елки. На какое то время все взрослые становятся маленькими.
Парень отложил в сторону книгу и начал собираться. Конечно, он не будет, как ненормальный водить хоровод, но хотя бы с друзьями своими встретится. Может Толька на праздник пришел. В городе же тоже праздники справляют, наверное, не работают в этот день.
В клубе было все точно так, как и представлял Алешка. Он остановился в дверях, начал оглядываться, искать глазами своих друзей. Ладно, Тольки может и нет, но уж Мишка то точно тут должен быть. Пока он высматривал парней, к Лешке подбежали Маринкины подружки:
- А Маринка в городе осталась?
- А ты чего там не остался? Маринка говорила, что весело там будет. - Они щебетали, закидывая вопросами. Хотя даже и не дожидались ответа.
Лешка ответил, что не остался, не любит он эти мероприятия, а сюда пришел, чтоб с Мишкой встретиться. Клавдюшка ринулась искать Мишку, которого видела в толпе. Ее “Я сейчас” донеслось уже из далека.
Вскоре Клавдейка притащила за руку ничего не понимающего парня.
- Ну вот, так бы и сказала, а то тащит меня не пойми куда, - растерянно пробормотал он и протянул руку другу, чтоб поздороваться. Парни начали разговаривать, забыв про девчонок, стоящих рядом. Те обиженно отошли от них, но грустить в этот вечер не положено было. Музыка и общее веселье мигом им подняло настроение. Подумаешь, этот умник, и чего только Маринка в нем нашла. Зазнайка какой то. Клавдейку больше интересовал Мишка, но тот не обращал на нее никакого внимания, другая у него на примете была. Парни даже и не заметили, как девчушки исчезли.
Они разговаривали о своих, мужских делах. Разговор шел про деньги, кто где зарабатывает. Мишка пожаловался, что за трудодни деньгами почти ничего не дали. Сколько то немного, так мать их сразу прибрала, налоги надо платить было. Остальное рассчитали пшеницей да рожью. Половину на базар зерном свезли. Можно бы смолоть на мельнице, да мукой продать, все бы дороже вышло, да отец заартачился, не захотел с мукой возиться. Решил, что ради небольшого барыша и стараться не стоит.
Толька вот молодец, за зиму с отцом они на стройке хорошо заработают, там деньгами платят.
- А ты то что не пошел на стройку? Чего дома то сидеть на печи.
- Одному то мне страшно как то в город ехать. Я ведь не знаю ничего. Вдруг обманут. А тятенька не захотел. Сказал, что за лето да осень наломался. Устал. Отдохнуть надо. Знаешь ведь отца то моего. Не больно охоч до работы. Я то и сейчас, зимой, скотником работаю. Обихаживать скотину всегда надо. А ты чего про деньги то заговорил?
- Стыдно мне, Мишка, что на материной шее сижу. Что я в колхозе то летом только работал, да и то не все время. Вот и думаю, летом школу закончу, работу надо где то искать, чтоб не за трудодни, а деньги чтоб платили. Я ведь, Миш, учиться дальше хочу, в институт поступить. Только вот все в деньги упирается.
- Ну ты всегда умный был. Не зря тебя дразнили в школе умником. Придумаешь чего-нибудь.
Парни поговорили, Лешка собрался домой уходить. Танцевать он не умел, а стоять да смотреть на других, какой интерес. Мишка остановил друга.
- Погоди, скоро двенадцать часов. Вон, приемник вытащили на сцену. Скоро куранты бить будут. Оставайся, новый год встретим. Пойдем к нашим ребятам.
Действительно, они только успели подойти к парням, стоявшим в кучке, на сцене началось движение. Завклубом настраивал нужную волну, сначала одно шипение было слышно. Потом начали бить куранты. Это было как какое то чудо. Вся страна на одном дыхании встречала новый год, страшный год, который разделит всю жизнь на до и после. Но никто не знал, что ждет их впереди и поэтому, когда часы пробили двенадцать здесь в клубе все громко закричали “ура!” новому наступившему году. И там, в Москве, люди собравшиеся на Красной площади тоже кричали “ура” и крики эти сливались воедино. Новый сорок первый год шагал по стране.
Потом началась череда праздников и веселья. Рождество, Святки. Гадания и ряженые. Чего только не придумывали в эти дни. Лешка тоже не отставал от деревенских ребят. Каждый вечер ходил в надежде, что увидит Маринку. Но она почему то не появлялась среди резвящихся подруг.
Лешка однажды остановил Варьку и спросил напрямик.
- А Маринка то чего гулять не ходит по вечерам.
Та и сама толком ничего не знала. Сказала, что вроде отец ее не отпускает. Нечего , говорит, старорежимные обряды соблюдать. Еще дойдет до райкома, что дочка гадает, там его по головке не погладят. За такое могут и из партии исключить.
Все так и было на самом деле. Василий Кузьмич старательно держался за свое место. Бывая часто в районе, знал он, что неспокойное время пришло. Хотя, если разобраться, то оно уже давно было неспокойным. Каждое неверно сказанное слово, любой промах могли стать концом не только председательства, но и вообще жизни. Поэтому и держал дочку дома на всякий случай от греха подальше.
Маринка сопротивлялась, но перечить воле отца не могла. Даже мать встала на его сторону. Уговаривала дочку, что ее гуляния в святочные дни по деревне отцу могут дорого стоить. Даже подружек, которые приходили к Марине, Валентина Карповна старалась поскорее проводить, каждый раз придумывала какие то срочные дела для дочки. Вот уж будет в городе учиться, пусть там и гуляет.
Каникулы быстро пролетели. Началась учеба. И Лешка, и Маринка страдали, что у них никак не получалось поговорить. В весенние каникулы отец смилостивился, разрешил дочке в кино ходить, да и просто в клуб. Только каждый раз наказывал, чтоб не болтала лишнего, особенно про политику чтоб никаких разговоров не вела.
Марина и сама это понимала. В школе девчонки городские иногда шушукались, рассказывали страшные истории про черные воронки, которые приезжают ночью и увозят людей неизвестно куда. В деревне у них такого не было. В свое время всех кулаков репрессировали, выселили из деревни. Марина этого не могла помнить даже, но твердо знала, что остались в деревне люди преданные существующему строю. Даже единоличников почти не было. Все в колхоз вступили. Нет таких, кого можно считать врагами народа, но все же стоило опасаться болтать лишнее.
Они убегали с фильма вдвоем, Алешка и Маринка, прятались где-нибудь от ветра, который в это время такой пронизывающий. Вроде опять все наладилось в их отношениях. Оба с нетерпением ждали лета. И оно пришло с солнышком, с теплом, с зелеными листьями. Марина закончила восьмой класс, у нее начались каникулы. Алешке еще предстояло сдавать экзамены.
Но это не стало преградой для из встреч. Милая береза, со своим шатром из ветвей, с радостью приняла старых знакомых под своей сенью.
В тот вечер они засиделись долго. Уже и солнышко спряталось за лесом, стемнело. Но молодые люди не замечали этого. Время утекало незаметно, как вода сквозь пальцы. Впервые они говорили о любви серьезно, без недомолвок.
- А ты веришь, что можно любить человека всю жизнь? - вдруг спросила Марина.
Лешка задумался. В их деревне обычно женились "когда придет время", а не потому что "сердце выбрало". Но глядя на Марину, он впервые понял: да, можно любить так сильно, что даже годы и расстояния не смогут разрушить эту связь.
- Верю, - ответил он твердо, и сердце его забилось чаще.
И тогда они поклялись друг другу в верности. Клятва была простой и бесхитростной. Лешка достал из кармана карандаш и свой неизменный блокнотик, вырвал страничку и написал :”Я буду ждать тебя, чего бы это не стоило.” Они оба подписались под этой клятвой. Алешка свернул листочек и спрятал в дупло старой березы, а потом плотно прикрыл эту трубочку ветками, чтоб дождь не попадал в тайник.
Потом Лешка подумал и совсем по мальчишечьи достал перочинный нож и нацарапал их имена на березе.
- Вот, здесь будет наш секрет. Когда мы закончим школу, обязательно вернемся сюда, вспомним нашу клятву. А потом…
- А потом, потом мы с тобой поженимся, - решительно закончил Алешка вместо Марины.
Не знали они и не могли тогда знать, какие испытания приготовила им жизнь. Им казалось, что в жизни все ясно и просто. И нет ничего такого, что помешает исполнить эту клятву.
А старые березы, словно добрые хранители, склоняли свои ветви над местом, где два молодых сердца поклялись друг другу в вечной любви.