Я и сама не заметила, как оказалась одна среди смеха, музыки и звона бокалов. Люди вокруг радостно болтали, обнимались, пересказывали свежие новости, а я стояла с бокалом вина, которого уже не хотелось пить. В ушах всё ещё звучала та случайно услышанная фраза: «Может, я найду кого получше…» Говорил он это негромко, но достаточно внятно, чтобы я, войдя в комнату, уловила каждое слово. И речь шла обо мне.
Вино едва не выскользнуло из руки; я сделала вид, будто всего лишь задумалась. Внутри же возник скачок температуры: то ли жар, то ли стужа. Это были его друзья — точнее, люди, которых он называл друзьями. Среди них он держался так уверенно, рассказывал какую-то шутливую историю. И вдруг эта обро́шенная фраза про «кого получше». Японские гравюры… С какой стати, после шести лет совместной жизни, он решил рассуждать о поисках «кого-то получше»?
В тот миг я свернула за угол коридора, боясь смотреть ему в глаза, опасаясь, что не сдержусь и при всех устрою бурю. Праздник был общий — что-то вроде новогоднего доотмечания, друзья собирались для обмена подарками и веселья. Какое тут «веселье», если у меня в голове громыхает вопрос: «Как давно он так думает? Сколько ещё таких разговоров за моей спиной?»
И странно, я не пошла устраивать сцену. Просто встала у окна, поставила бокал на подоконник и потерла лоб. Перед глазами всплыли кусочки нашего прошлого: съёмная квартира, совместные поездки, моменты, когда мы мечтали о будущем. И всё это — обман? Или он до сих пор не решил, я ли ему нужна, или стоит присмотреться к «кому получше»?
Слово «получше» звучало оскорбительно. Словно я — некая временная версия женщины, которую он терпит, пока не найдёт upgrade. Меня ударила не ревность к кому-то конкретному, а чувство глубокой обиды: я ведь всё это время жила в ожидании. «Ну вот-вот, — думала, — мы уже достаточно вместе, где-то прозвучит предложение руки и сердца, в какой-то момент мы окончательно станем семьёй.»
Но за шесть лет предложения так и не было. Мы обживали квартиру (не свою, а съёмную), заводили бытовые привычки, но в разговорах про «официальность» он всегда отшучивался: «Мы же и так вместе, зачем штамп?» Я соглашалась, потому что не хотела давить. Но внутри зрел вопрос: «А не боится ли он, что я — не та самая?» Я гнала эти мысли, потому что любила его.
И вот теперь — «Может, я найду кого получше». Небрежная, будничная фраза. Будто он просто взвешивал варианты, и я для него — запасной вариант, пока у него не появятся новые шансы.
Секунды текли медленно. Я понимала: нужно или уйти прямо сейчас из этого праздника, или пройти к нему и спросить: «Ты что имел в виду?» Но что бы я ни сказала, он найдёт оправдание: «Да мало ли что ляпнул, просто так сказал…» Да, он — мастер обесценивать конфликт: всегда смеётся, мол, «зачем нам ссориться, иногда я болтаю лишнего».
Я глянула в стекло окна и увидела там своё отражение: чуть растрёпанная укладка, глаза напряжённые. В груди рос комок злости. Может, мне кажется? Но нет — слова были слишком отчётливы.
Мы познакомились, когда мне было двадцать шесть. Сейчас мне тридцать два. Я сменила работу, переехала ближе к родителям, он тогда показался мне добрым, смешливым, обаятельным. Снимали вдвоём небольшую квартирку, вроде удобно. Я помню, как радовалась: «Вот, наконец отношения, в которых нет ссор из-за ерунды.» Мы вместе составляли распорядок расходов, вместе готовили ужин, иногда выбирались в бар — всё спокойно. Я тогда думала: «Это созревшие, взрослые отношения, без юношеской взрывной ревности.»
Но со временем в наших разговорах стала образовываться пустота, когда дело касалось будущего. Я, бывало, заговаривала: «А может, подумаем о своём жилье? Ипотеку какую-то?» Он кивал: «Да, надо бы, но сейчас не время. Потом разберёмся.» Или я спрашивала: «А что думаешь насчёт завести ребёнка в перспективе?» Он отмалчивался, говорил «Пока рано, поживём для себя.» Я не давила, но внутри чувствовала, что он как будто не решается сказать «Да, хочу быть с тобой полноценно.» Я списывала на мужскую медлительность, думала, со временем всё образуется. Но шли годы, а «образоваться» не спешило.
Зато появилась внутренняя усталость: я откладывала, например, покупку швейной машинки (которую давно хотела) из-за мысли: «Авось скоро потратимся на что-то совместное, не хочу угробить бюджет.» Он же спокойно покупал себе то, что ему интересно: то набор инструментов, то новую приставку. Когда я заикалась, что, может, я куплю себе что-нибудь — он отшучивался: «Ну, если тебе прям надо…» Я чувствовала не то чтобы запрет, но и не было радости, что я тоже что-то хочу для себя.
Постепенно я попадала в ловушку ожидания: “Вот-вот он созреет, и мы сделаем след. шаг.” Не дошли. И вот на этом новогоднем сборище друзей мне выпала в ухо его фраза «Может, я найду кого получше…».
Я решила, что довольно. Решилась на прямой разговор. В ту же ночь, вернувшись домой, когда он тоже пришёл со встречи (я ушла раньше, не стала там торчать), я выждала, пока он расшнурует ботинки, и на кухне сказала:
— Я слышала твой разговор. Ты сказал, что, мол, найдёшь кого-то получше?
Он поморщился:
— Да… просто общались, кто-то шутканул на тему отношений, я ляпнул не подумав. Чего ты завелась? Я ничего плохого не имел в виду…
Но его тон был каким-то уставшим, будто всяческое выяснение утомляет больше, чем сама суть. Меня это вывело из равновесия:
— И долго ты так «просто болтаешь» о том, что я не лучший вариант?
Он пожал плечами:
— Да никто всерьёз не воспринимал. Это ж мужские разговоры.
«Мужские разговоры.» Я окинула взглядом его непробиваемое выражение лица, почувствовала сильный прилив слёз и вместе с тем острую злость. Всего каких-то шесть лет назад я бы залилась слезами, устроила истерику. А сейчас — странное спокойствие, с едва слышной дрожью в голосе:
— Хорошо. Хочешь кого-то получше – ищи. Я не стану мешать.
Он нахмурился:
— Ну вот, ты всё перевернула… Зачем из мухи слона?
И всё. Вместо раскаяния — упрёк мне, что я «неадекватно реагирую». Я взяла пакет, начала молча складывать свои пару личных вещей в него. Он стоял: «Ты что делаешь?» Я механически ответила: «Еду к маме, переночую там.» – «Ты из-за одной неудачной фразы так реагируешь?» – «Да, потому что эта “неудачная” фраза явно отражает, что у тебя в голове. Я устала ждать твоей готовности, а теперь вижу, что и не было её.» Он схватил меня за плечо, попробовал смягчиться: «Ну подожди, не делай глупостей…» Я выскользнула, сказала: «Наоборот, я делаю то, что давно надо было.»
Наутро начался шквал звонков от него (я не отвечала), от его сестры, от моих подруг, которым он успел рассказать, что я «выдумала конфликт из ничего». Кому-то, видимо, жаловался, будто я «устроила драму». Но я не драматизировала. Я наоборот ощущала себя отстранённой: Всё уже ясно: я не интересна ему как полноценная партнёрша.
Вся последующая неделя была наполнена мыслями о том, как мы жили все эти годы, перескакивая от одного компромисса к другому, но так и не став настоящей семьёй. Оглядываясь, я видела, что он никогда не говорил прямо: «Давай поженимся», «Давай ребёнка», «Давай…» — всегда уходил от таких тем. И я, как дура, надеялась, что само придёт, а теперь слышу: «Может, найду кого получше.»
Подруги в основном говорили: «Ну, может, у него просто был алкогольный угар, сказал лишнее, остынь и поговори.» Но я внутри чувствовала, что всё намного глубже: это неразрешённое годами напряжение. Он не хотел со мной строить будущее, иначе бы не ляпнул такое.
Всплывало ещё то, что он никогда не старался включать меня в свой круг планов. Когда приятели говорили о совместной покупке жилья, он смеялся: «Зачем, пока и так норм!» Все эти «пока нормально» – вот и доигрались.
Я вспоминаю, как месяц назад он явно не хотел брать меня на вечеринку к коллегам, говорил: «Да там будет скучно для тебя.» И это не разовая история: он часто сторонился вовлекать меня в свои тусовки. Я тогда думала, что я «не очень люблю большие компании», но, возможно, он не желал показывать меня. А теперь всё соединилось в одну картину: “Я ему не нужна, он уже внутренне ищет другой вариант.”
Когда я через неделю зашла в квартиру (пока ещё общую) забрать часть одежды, он попытался заговорить: «Ну извини, что не ценю тебя. Я же не планировал расставание… Но ты сама драматизируешь!» – Я горько усмехнулась: «Драматизирую? Может, тебе показать список, сколько лет ты меня отодвигал?» Он замолчал. Я видела, что ему всё это неинтересно обсуждать. Ему проще было сказать: «Вот, она раздувает, я случайно обмолвился!»
Внутри меня боролись два чувства: жгучая обида и жалость к самой себе, что столько времени потратила на человека, который не видит во мне ту, ради кого стоит хотя бы держать язык за зубами. Но я всё же находила твёрдость: «Не хочу замуж за человека, которому “может, найдёт кого лучше” – и зачем тогда страдать?» Уходить болезненно, но оставаться – больней.
Мы с ним устроили формальную «последнюю беседу», чтобы решить, как делим вещи. Он снова пытался оправдать свою фразу тем, что «он был под шафе, говорил с друзьями в балкончике». Но я смотрела на него и понимала: даже если он не трезв, такие мысли просто так не рождаются. Я сказала: «Если был пьян, значит, болтнул то, что подспудно тебя точит. Я не хочу жить в отношениях, где жду, что меня заменят на кого-то получше.» Он вздохнул: «Ты и правда хочешь всё разбить?» Я горько улыбнулась: «Видимо, всё уже разбито, просто я прозрела, услышав твои слова.»
Он закатил глаза: «Ну делай, что хочешь.» Это «делай, что хочешь» меня окончательно утвердило в мысли: он и правда не борется за меня, за нас. Всё – капец, конец.
Вечер перед отъездом. Я собрала все свои вещи в сумки. На кухонном столе оставила короткую записку: «Удачи в поисках “кого получше”.» И подписалась иницилами. Хлопнула входной дверью, не оборачиваясь. Глаза не были сухими – навернулись слёзы, но я знала, что этот шаг правильный.
Прошло уже пару недель, я живу у подруги, пишу заявления о том, чтобы изменить прописку (мы временно прописывались у его родственников). Он пару раз звонил, словно пытаясь намекнуть: «Может, остынешь?» Но я действительно не вижу смысла. Что остужать? Мы оба понимали, что любовь выцвела, и он просто не хотел громко рвать. А я, как обычно, слушалась и ждала, пока случайно не услышу горькую правду.
Сестра его недавно мне написала в соцсетях: «Может, вы помиритесь? Ты сама-то нормальная, из-за ерунды…» – Я не ответила. Нет желания объяснять тем, кто не в моей шкуре. Даже если он сейчас жалуется, что «она ушла без причины», мне всё равно. Правда в том, что причины копились годами, а он их игнорировал. Фраза в тот вечер просто сорвала завесу иллюзий.
Сейчас живу в каком-то смутном состоянии: и больно, и облегчение. Больно, что годы прошли не так, как надеялась. Облегчение, что я не обречена на жизнь рядом с человеком, который в душе готов меня поменять, как одежду. Родители поддержали моё решение: «Главное – тебе не быть униженной.» – и я очень благодарна им.
Порой просыпаюсь по ночам, вспоминаю тепло его объятий когда-то. Но тут же вспоминаю фразу: «А может, найдёт кого получше» – и понимаю, что нельзя вернуть то, чего уже нет: истинного доверия и радости. Если он способен произнести это вслух, то, видимо, давно считал. Зачем тогда держаться?
Иногда скучаю по привычному укладу, по совместным просмотрам сериалов. Но возвращаться туда – значит, каждый день пить яд обиды. Лучше одна, чем вместе с человеком, мыслящим о лучшем варианте, будто я – не человек, а модель телефона.
Со временем, надеюсь, перестану возвращаться мыслями к этой новогодней вечеринке. Может, даже поблагодарю судьбу: если бы не «случайно услышанное», я бы ещё годы жила в призрачном ожидании. Сейчас я свободна для чего-то более честного. Или хотя бы свободна, чтобы жить без непрекращающейся тревоги.
В конце концов, я не для того терпела совместные невзгоды, чтобы в ответ меня держали в резерве до появления «кого получше». Я верю, что заслуживаю любви и уважения, а не такой «псевдоромантики» на протяжении шести лет. И мой новый год, хоть и начался с боли, пусть станет этапом, когда я скажу: «Пусть лучше ищет свою идеальную, а я пойду искать собственную цель и счастье.»
Так и заканчивается моя история: не шумным скандалом, не объятиями, а тихим уходом, запиской на столе и твёрдым знанием: иногда нам нужно услышать горькую правду, чтобы понять, что пора освободить своё сердце. И когда-то, надеюсь, я смогу сказать себе, что это было верное решение – полюбить себя больше, чем бесплодное ожидание чужого одобрения.