Говорят, что "Василий Теркин" был исключительно популярен на фронте, что справедливо. Поэма А. Твардовского была посвящена не существовавшему солдату - защитнику Родины Василию Теркину. И она быстро полюбилась солдатам, которые принимали ее на ура, а вскоре получила и всенародное признание. Не будет преувеличением сказать, что сочинение Твардовского является одним из шедевров советской военной литературы. "Теркин" быстро разлетелся на цитаты, которые можно встретить везде: в кино, в литературе, в разговоре. Даже, те кто не читал поэму обязательно сталкивался с цитатой из нее, даже сам того не зная. К примеру, бессмертное:
"...зачем мне орден?
Я согласен на медаль" (с)
или
"Города сдают солдаты, генералы их берут" (с)
Таким образом, "Теркин" стал исключительно важной частью истории той войны, которую его создатель пересказал простыми, но очень доходчивыми стихами. Но, несмотря на ее исключительность, не все в ней было принято тогдашней военной цензурой, поэтому кое-что из поэмы было вырезано.
2 февраля 1943-го вышел приказ начальника отдела военной цензуры Наркомата обороны, где во 2-м пункте было сказано:
"2) Запретить опубликование в печати текста из поэмы А. Твардовского "Василий Теркин" (часть 2-я) от строк:
"Друг-приятель не печалься"
до
"Пушки к бою едут задом - это сказано не мной..."
Конечно, интересно, что в такой светлой поэме могло пойти под нож. Оказалось, что Твардовский включил в нее несколько четверостиший, в которых иронично высмеял мудрое начальство и военную цензуру, при этом пророчески указав, что эти его слова из поэмы точно будут вырезаны. Так и произошло, потому что цензура не сочла нужным предоставлять поэту такую свободу слова.
Но в 1976 году АН СССР в серии "Литературные памятники" выпустила книгу Твардовского "Василий Теркин: книга про бойца", где кроме самой поэмы, в качестве дополнений были опубликованы ее другие варианты и редакции. И надо отдать должное издательству "Наука", в них был включен вырезанный цензурой вариант. Вот он:
"Друг-читатель, не печалься.
Делу время не ушло.
Все зависит от начальства,
А начальство — все учло.
Все концы и все начала,
Сердца вздох, запрос души.
Увязало, указало
И дозволило — пиши!
Отрази весну и лето,
Место осени отмерь,
И задача у поэта
Просто детская теперь.
Разложи перо, бумагу,
Сядь, газетку почитай,
Чтоб ни промаху, ни маху
Не случилось, и — катай.
И пойдет, польется так-то,
Успевай хоть сам прочесть.
Ну, ошибся? Есть редактор.
Он ошибся? Цензор есть.
На посту стоят не тужат.
Не зевают, в толк возьми,
Что ошибку обнаружить
Любят — хлебом не корми.
Без особой проволочки
Разберут, прочтут до точки,
Личной славе места нет,
Так что даже эти строчки
Вряд ли выйдут в белый свет.
______
Тем же ладом, тем же рядом,
Только стежкою иной,
Пушки к бою едут задом, —
Это сказано не мной".
Цитируется по Твардовский А. Т. Василий Теркин : книга про бойца. М., 1976. С. 323–324.
Прочитав их, каждый сделает вывод сам. Я лишь скажу, улыбнувшись, что так написать мог только гений)
Владимир Нагирняк
Источники:
Твардовский А. Т. Василий Теркин : книга про бойца. М. Наука, 1976
ЦАМО. Ф. 824. Оп. 1. Д. 68. Л.202
