Бывшие подруги Дианы рассказывали своим дочерям в назидание, о том, как как девушка попала в грозу в старые Выселки с парнем, ночевала там и стала порченая в пятнадцать лет. Красивая была Диана, как куколка, не сберегла себя, сгубила свою красоту.
Диане пришлось сидеть взаперти недолго. Узнав, что Илью положили в больницу, Варвара разрешила выходить внучке на улицу. Тем же вечером Диана побежала к Валюшке. Та, сидя на нижней ступеньке крыльца, оттирала от копоти алюминиевый чайник, макая мокрую мочалку в речной песок.
- Валь, привет! Чем занимаешься?
Девушка сердито дунула на редкую челку, настырно падающую на глаза
- Не видишь, что ли? В куклы играю. Чего пришла?
- Кое-что узнать хотела. Бабушка сказала, Илюшу положили в больницу, ты не слыхала, надолго ли?
- Про Илью тебе лучше знать. Не я гуляла с ним, не я ночевала с ним на старых Выселках, ничего о нем знать не могу.
- Валь, ты чего? Что значит, ночевала? Мы просто пережидали в сарае бурю. Промокли насквозь, замерзли. Видишь, я ничего, а Илюша заболел, хорошо бы, если ангина или что, а то вдруг воспаление легких?
- В сарае и промокли? Только зачем ты пошла с парнем в заброшенную деревню, за такие километры? Наши девчонки в Выселки не ходят. Говорят, жила раньше тут одна, водила туда парней по очереди, да, как только ребята ей ворота дегтем вымазали, так и сбежала в город.
- Значит, вот как ты обо мне думаешь? Валь, мы же подруги, ты же меня знаешь, зачем ты так?
- Какая ты мне подруга, так, на подхвате, когда Илья твой делом занят. И ничего я про тебя не думаю, больно нужно! Остальные ребята тоже. Нам до тебя дела нет. Я к тому сказала, уезжать тебе надо отсюда.
- Извини, подруга, не посоветовалась с тобой, не спросила, надо мне уезжать или нет. Когда захочу, тогда и уеду, не твое дело!
- Не мое! Однако, кто-то должен тебе это сказать в лицо. Мы все считаем, это ты виновата в том, что Илья заболел. Думаешь никто не знает, как вы с ним каждую ночь, чуть не до самого утра гуляете? Старшие вас видели и не раз.
Ты нагуляешься ночь, день отдыхаешь. У тебя старая бабка воду таскает, в огороде пашет, не будит внученьку свою. Илье утром на работу в колхоз, вечером у него огород, скотина. Корма на зиму припасать надо. В нашем магазине мясо не продают, что выросло, то и съешь.
Ты хоть раз подумала, как тяжело Илье приходится? Почернел весь парень, глаза запали, а ты этого не видишь. Конечно, тебе скучно, ты развлекаться приехала. У себя в городе развлекайся, поняла? Нечего тут под ногами мешаться.
Такого разговора Диана никак не ожидала. Она никому ничего плохого не делала, ни с кем не ссорилась, ни у кого парня не отбивала. С Ильей они не первый год дружат, никому до этого их дружба не мешала.
Диана вышла на улицу, поднялась на пригорок, посмотреть, что делается на озере. Там ребята собирали мусор, нападавший во время урагана на берег, и сжигали его тут же на костре. Девушка не решилась спуститься, подойти и заговорить. Валя доступно объяснила, чего ей стоит ждать от их дружной компании. Обидно, тяжело, непонятно, за что они с ней так, что она им сделала?
Ясно, никто, ничего ей про Илью не скажет. Решила Диана, завтра, на первом же автобусе поехать в райцентр, найти Илюшу, узнать, как он. Если не удастся поговорить, хоть в окошко на него посмотреть. Ей уже терять нечего, все равно от матери попадет. Карманные деньги, которые оставила мама, еще целехонькие, хватит на дорогу и на передачу для Илюши.
Дождавшись, когда бабушка пойдет отгонять гусей, она соскочила с постели, натянула джинсы, футболку, свитер на плечах завязала и выбежала из дома. Однако, судьба, насмешливая дама. Диана из ворот, а мать ее, в ворота
- У-тю-тю! Куда это ты разбежалась. А, ну, разворачивай оглобли, марш в дом, рассказывай, чего натворила? Слав, где ты там, пошли в дом!
Вячеслав вышел из автомобиля, аккуратно закрыв дверцу, подтянул брюки, потянулся всем своим накачанным сильным телом, сложив руки в замок и подняв их кверху. Ох, хорошо! Воздух такой сладкий, что голова от него кружится. Зачем вздумала Ольга девчонку забирать? Еще больше месяца каникул, пусть бы пожила в этой благодати. Вошел в дом, разувшись в сенях, аккуратно поставив под лавку свои штиблеты.
Ольга уже вовсю допрашивала дочь, да таким тоном, будто та совершила страшное преступление.
- Лучше рассказывай сама, все равно бабка доложит, что ты наделала. Ну, что ты натворила, дрянь такая, говори! Бабка так просто не вызвала бы меня телеграммой.
Диана сидела, опустив голову. Она надеялась, придет бабушка и не станет очень уж очернять ее перед матерью. Бабушка всегда за нее заступалась, еще маленькую не давала маме сильно наказывать за шалости. Славе не понравилось такое обращение Ольги с дочерью.
- Подожди, Оля! Не надо кричать на девочку. Нужно сначала разобраться, в чем дело. Даже, если она и виновата в чем-то, можно поговорить, объяснить. Диана еще совсем ребенок.
- Ребенок? Я в ее возрасте…
Сказала и осеклась. Вот об этом как раз вспоминать совсем ни к чему
- Я в ее возрасте в колхозе работала, деньги себе на одежду зарабатывала. А она все лето отдыхает, еще и творит что попало. Вон, бабка идет, она нам сейчас все расскажет.
Варвара вошла в дом, увидев красную от гнева дочь, сообразила, не надо подливать масла в огонь, нужно как-то ее утихмирить.
- Дочь, зятек! С приездом! Как доехали?
- Доехали как-то. Мама! Зачем вызывала? Что натворила твоя любимая внучка?
- Ну, Ольга, как тебе сказать? Вроде, ничего такого страшного. Просто я сильно за нее напугалась. Думаю, лето еще длинное, не дай Бог, что с девкой случится, ты меня живьем проглотишь.
- Мам! Чего ты испытываешь мое терпение? Рассказывай, уже, в чем дело!
- Так, дочка, слыхали, наверно, у нас на днях был ураган с грозой. Да такой силы, что у Никитишны с бани крышу снесло и прямо на огуречную грядку кинуло. Всю расплющило, а у Селивановых…
- Мам! Какое мне дело до крыши Никитишны, не Дианка же ее сломала. Я спрашиваю, что она наделала?
- Я и говорю, ураган был. Сильный. Тот день был до того знойный, что куры все под сараем распластались, крылья разложили, башки откинули, все равно, что дохлые.
- Это невозможно! Ты специально издеваешься что ли? При чем тут твои куры, мать?
- Куры не при чем. Я к тому, что очень жарко было тем днем. Да-а-а! У меня от жары сердце гаснет, плохо работает, ноги отекают. А клубники-то хочется, сама знаешь, недели полторы, и она отходит. Люди ведрами таскают, а я ходить не могу. Обидно! Раньше-то, помнишь, мы с тобой корзинами набирали. Теперь уж ягода не та, нет, не та.
- Ну, не та ягода и что?
- Я послала Диану по клубнику после обеда, как жара спала. А оно возьми, да случись на беду ураган. Да с такой грозой, дом от страха тресся. Дождина сливал всю ночь. Ладно, града не было. У нас-то несильно огород повредило, у Никитишны все помидоры смыло и половину картошки. Ежели был бы град…
- Ладно, начался ураган. Диана успела домой вернуться?
- Как тут успеешь, он ведь налетел неожиданно, прямо при ясном небе. Да, вот и не успела внучка прийти домой, я сильно напугалась, наругала ее, когда вернулась, да и пошла со злости тебе телеграмму подавать. Не надо уж было так-то. Напугала только тебя.
Хорошо знает Ольга свою мать. Умеет она сворачивать разговор хоть влево, хоть вправо. Только Ольгу не обманешь, не проведешь.
- Хватит, мама, наслушалась я и про град, и про дождь. Диана, ты где от дождя пряталась?
- В сарае, там угол был, куда дождь не попадал.
- Сарай этот где? Где сарай стоит, я спрашиваю!
Девочка вжала голову в плечи, не поднимая головы, выговорила чуть слышно
- В Выселках старых. Там очень крупная ягода. Илья мне показал места, где только тетка Катерина берет клубнику.
- Значит, вы вдвоем с Ильей просидели в этом сарае ночь?
- Так получилось, мама. Там только развалившиеся дома и сарай этот. Больше негде прятаться. Мы сидели, пока дождь не прошел.
- Конечно, вся деревня знает о том, что ты целую ночь была с парнем одна в Выселках. С этого и надо было начинать рассказывать, мама! Не о дохлых курицах мне тут втирать. Собирайся, Диана, поедем!
Варвара сразу всполошилась
- Ты чего это, дочь, ночуйте хоть одну ночку. Кто так делает? К родной матери приехать и развернуться от ворот?
- Ни ночи, ни дня, ни часа я здесь не останусь. Как ты могла допустить, чтобы Диана пошла в Выселки, да еще с кем? С сыном Сереги Данилова. Эх, мама! Я тебе дочь доверила. Ты зачем не проследила за ней? Ты-то знаешь, какая слава пойдет теперь о Диане по деревне.
- Как проследишь за ними? Ей не три годика, не могу я ее за ручку водить. Откуда было ей знать про Выселки? У нас про это место не любят говорить. Позвал ее Илья, она и пошла. Что тут такого? Они ведь с детства дружат.
- Не надо оправдываться, мама! После драки кулаками не машут. Просто Диана больше к тебе не будет приезжать. Ясно? Может и я тоже. Ничего доброго в этой деревне я не видела. Нечем хорошим помянуть.
- Как же я, дочка? Из родни у меня здесь только две племянницы, и те, только с праздником поздравить заходят.
- Так, мама, не ты одна такая. Тут половина деревни одинокие старухи.
Вячеслав с любопытством слушал перепалку Ольги с матерью. Интересная старушка, хитрованка.
- Мать, о чем переживать? Не оставим мы тебя одну, захочешь, заберем в город, отдыхать будешь. Там ни кур, ни огорода, и воду таскать не надо.
- Нет уж. Всю жизнь прожила тут, мамы с папой могилы тут, и меня здесь похороните. Но все равно спасибо, что позвал, зятек! На сердце помягчело.
- Как скажешь, мать! Ночевать мы не останемся, нам завтра на работу. А вот, картошечку жареную с огурцами, прямо с грядки, с зеленым лучком, да укропчиком, мы бы с удовольствием поели, правда, Оль?
- Голодный что ли, мы же недавно перекусывали.
- Оленька! Я такой картошки, какую жарит моя теща, не ел ни в одном ресторане. Пока тещенька готовит, мы с тобой сходим в огород, огурцов, да зелени нарвем. Позавтракаем, отдохнем немного, Диану отпустим попрощаться с друзьями. К вечеру и выедем. Согласна?
- Нечего ей прощаться! Дианка! Сиди дома. У меня с тобой разговор не окончен. Ты у меня получишь, что заслужила. Мам! Дай мне большое блюдо, с собой огурцов да луку наберу, тебе одной все равно не съесть
- Возьми на лавке, в сенях. Забирайте, я уж не ем огурцы давно. Зубов-то нет. Нарочно, для Дианки сажу.
Дождавшись, когда дочь с зятем уйдут, Варвара подсела к внучке
- Все, Дианка, считай, пронесло. Это уж она только грозится. Ничо тебе не будет. И на будущий год она снова тебя в деревню отпустит. В прошлом году тоже грозилась, что дома оставит. И я говорила, больше тебя на лето не возьму. А куда же я денусь, одна ты у меня внученька. Ну, пошли картошку чистить, пошли, нечего кукситься.
- Какие вы с мамкой все-таки! Так любите ругаться и пугать. Я уж на самом деле поверила, будто ты отказываешься от меня.
- И откажусь, если снова безобразничать станешь. Нынешний год тебе уроком станет, головой будешь думать.
Слава настоял, чтобы Ольга разрешила Диане попрощаться с друзьями. Не с кем было ей прощаться, здесь никому она, кроме Илюши, не нужна. Просто походила по берегу озера, посидела в лодке Ильи, постояла на мостках, вглядываясь в зеленые воды озера. После прошла по тропинке до Илюшиной калитки, открыла ее, снова закрыла и ушла.
Садясь в машину, она крепко обняла бабушку, поцеловала в обе щеки. Несмотря на то, что бабушка обещала взять ее на следующее лето, у Дианы было такое чувство, будто она навсегда прощается со своей любимой бабушкой, с ее уютным домом, с деревьями под окном.
Не смогла удержаться, заплакала.
- Бабушка, прости меня! Приеду на будущий год, сама буду воду таскать и гусей гонять. Только ты дождись меня, ладно?
Варвара погладила внучку по спине, по плечам, едва дотянувшись, поцеловала в макушку
- Куда же я денусь, глупая! Ты, давай, слушайся мать-то, учись хорошо, а то и правда она тебя больше сюда не привезет.
Варвара пошла вслед за отъезжающей машиной, махая рукой. Так и шла, пока машина не скрылась в переулке. После села на первую попавшуюся лавочку и заплакала. Обидно, хоть бы на одну ночку ночевали, хоть бы расспросить дочь, как ей живется. Ничего матери не рассказывает, ровно чужая ей мать-то.
Предчувствия Дианы сбылись. Она больше никогда не увидела бабушку. Варвара скончалась в апреле следующего года. Диана узнала об этом гораздо позже. Мать скрыла от нее см ерть бабушки, сразу уничтожив телеграмму. Поехала на похороны одна, оставив Диану с отчимом.
Больше Ольга с мужем и Диана никогда в деревне не появлялись. Ольга раз в год высылала деньги двоюродным сестрам, чтобы они ухаживали за могилой ее матери. Однако, в деревне о них помнили еще долго.
Бывшие подруги Дианы рассказывали своим дочерям в назидание, о том, как как девушка попала в грозу в старые Выселки с парнем, ночевала там и стала порченая в пятнадцать лет. Красивая была Диана, как куколка, не сберегла себя, сгубила свою красоту.
Через неделю, как Илью положили в больницу, вернулся из отпуска Олег Викторович вместе с супругой Верой Александровной. Они проехали мимо дома Катерины на темно-зеленой, блестящей, новенькой «Девятке».
Вера выпрыгнула из автомобиля, раскрыла ворота, подождала, когда Олег заедет, закрыла их. Сарай, рассчитанный под гараж для машины, был забит хламом. В нем не прибирались, пожалуй, с тех пор, как Вера вышла замуж.
Не думал же Олег, что так легко удастся достать деньги и купить машину. Знал бы, сжег все, вон, за огородом, у ручья. Пришлось оставить автомобиль во дворе.
Катерина не видела, что по их улице проехала машина, в огороде была. Прибежала Ольга, соседка Веры. Баба шустрая, любопытная. Не застав Катерину дома, прошла в огород.
- Тетка Катерина, я чего пришла-то? Новость не слыхала, небось? Ваша Вера Александровна со своим приехали на машине, вот, недавно. Не подержанная, новенькая. Мой сказал, с нуля.
- Ты из-за этого примчалась? Приехали и что? Мне до них какое дело? Вера давно не наша, у нее муж есть.
- Как нет дела? Слушай, чего скажу! В начале лета, мой Андрей крыл крышу на сарае у Олега Викторовича. Ага! Он и сказал моему, что теперь сам хозяин в этом доме. Мой-то удивился, неужто Вера на него дом переписала? Но расспрашивать не стал. Даже мне тогда ничего не сказал, только вот сегодня проговорился.
Олег-то Викторович тогда сказал, дескать сарай под гараж приспособить надо. Мол, денег пока маловато, не хватает на машину, может на следующий год будут. А пока, крышу сарая перекрыть надо, а то сгниет.
Чуешь, тетка Катерина? И дом теперь его, денег на машину не было и вдруг с неба упали! Обдерет ведь он Веру-то, как липку. Хоть бы ты образумила ее, жалко бабу. Она ведь раньше тебя за мать почитала, может послушает.
Продолжение Глава 39