Многие склонны считать учёных зашоренными людьми.
Они думают, что люди науки всеми силами пытаются отрицать всё, что не вписывается в их концепции. А ещё науку обвиняют в том, что она отрицает религию. Скажу об этом пару слов.
Открою секрет. Одна из главных задач науки - проверка гипотез.
И, когда кто-то говорит, что наука не обладает инструментами для исследования чудес, я хочу сказать, что во многих случаях вполне себе обладает.
И, если мы предположим, что есть что-то сверхъестественное, то мы должны зафиксировать проявления этого чуда. И, даже если допустить мысль, что наука не может объяснить данное чудо, то уж, как минимум, зафиксировать - точно может.
Предположим, что экстрасенсы на самом деле существуют.
Предположим даже, что они обладают сверхъестественными способностями. Но, если они их не используют, и эти способности не никак не проявляют, то и говорить о них бессмысленно.
Но, прежде, чем учёные заинтересуются тем, как экстрасенсы творят свою магию, они должны убедиться в том, что этой магии нет иных объяснений (бритва Оккама). Для этого и существует премия Гудини.
По этой премии, тому, кто в условиях контролируемого эксперимента сможет продемонстрировать сверхъестественные способности, дадут 2 миллионов рублей. И, главное, научное сообщество пересмотрит свои взгляды на магию и экстрасенсорику. Только вот никто эту премию пока не получил.
С религией всё то же самое.
Допустим, если в условиях двойного слепого, плацебо-контролируемого эксперимента докажут эффективность, скажем, святой воды или молитв в лечении - наука будет готова пересмотреть свои взгляды на религиозные учения. Скажу честно, в этом случае и я сделаю то же самое.
Я против того, чтобы религия вмешивалась в те вопросы, в которых у науки достаточно инструментов и артефактов, чтобы достоверно их проверить и получить на эти вопросы ответ. Например, на вопрос о происхождении человека. И это уже не вопрос про “верю” или “не верю”. Это уже научный факт. В этом факте нет никаких разных версий.
Религия скорее про вопрос “Зачем?”. Про мораль, про то, до чего наука не дошла. Есть вопросы, где точного ответа мы не знаем, и можем лишь верить во что-то или нет.
А мы верим. В то, что считаем наиболее вероятным.
