Рождественская елка – тот самый символ, без которого, казалось бы, не обходится ни одно Рождество, ведь у всех православных христиан она величаво стоит, разноцветная и нарядная, еще с празднования гражданского Нового года (1 января). Иногда даже смотришь на елку и думаешь: «Да ведь она исконно русская, православная!». Но вот кто бы мог подумать, что этой традиции – ставить на Рождество ель, всего каких-то 3 с лишним века! Откуда она взялась, почему именно такая традиция, почему она такая "новая", и что с ней произошло – во всем этом попробуем кратко разобраться в нашей сегодняшней статье.
В Новом Завете про елку нет ни слова. Это не удивительно, поскольку климат, где родился Иисус Христос, не предполагал елей. Вместо нее там растут финиковые пальмы, с ветвями которой, кстати, народ приветствовал Христа во время Входа в Иерусалим (Ин. 12:12). Православные славяне заменяли ветви финиковой пальмы на веточки вербы. Но тут мы немного заходим в тупик, поскольку ни в Писании, ни в Предании не сказано ничего более ни о каком дереве.
Тогда причем тут елка, и почему сейчас ни одно Рождество у христиан не обходится без нее? Исследователи и поныне спорят о том, откуда эта традиция – ставить елку в Рождество – берет свои корни.
В основном, сходятся во мнении, что первая информация об этой традиции восходит к легенде Святого Бонифация (немецкого миссионера VIII века), который, желая показать германским язычникам бессилие их веры, срубил священный дуб Одину, так что тот повалил случайно все деревья вокруг, кроме маленькой ели. Святой Бонифаций показал на ель и сказал отмечать Рождество именно с этим хвойным деревцем, поскольку иглы его символизируют бессмертие, а верхушка – место обитания Господа.
Есть и другая версия, согласно которой у германских язычников существовал обычай ходить в Новый год в лес и наряжать ели. Позже, после крещения язычников и обращения их в христианскую веру, эти обряды претерпели переосмысление, как и сама ель, ставшая символом Рождества Христова.
Доподлинно известно, что уже в Средние века и Новое время ель стала христианским символом Рождества. В основном, это было широко распространено у немцев. Есть даже народное предание начала XVI века о Мартине Лютере (основоположнике протестантизма и главного реформатора католической Церкви), когда он, прогуливаясь вечером в канун Рождества в лесу, увидел елку, на макушку которой спустилась звезда, и настолько очаровался красотой этого хвойного дерева, что срубил его и поставил себе в дом, чтобы отметить Рождество. Эта традиция стала широко распространенной в протестантских странах (Германия, Англия, Голландия, вскоре – США).
В России же традиция наряжать елку под гражданский Новый год пришла вместе с указом Петра I от 20 декабря 1699 года о перенесении начала Новолетия с 1 сентября на 1 января, с 1700 года. В указе подчеркивалось, чтобы дворяне и все остальные слои населения, которые имеют на это средства, украшали свои дома еловыми и сосновыми деревьями.
Однако эта традиция относилась больше именно к Новому году, который шел после Рождества Христова. Но именно в само православное Рождество этот обычай постепенно обретает популярность у императорских семей XIX века, прежде всего, Николая I.
С 1830-х годов императорская семья Николая I украшала Зимний дворец в канун Рождества елкой. Вскоре, сверху вниз, пошла "елочная" мода на Рождество.
В 1840-х годах рождественская елка настолько прочно входит в дворянский быт, что позже Ф. М. Достоевский напишет малоизвестный рассказ "Елка и свадьба", где главный герой делится впечатлениями о елке. Ближе к концу XIX века, в 1876 году, Федор Михайлович опубликует рассказ "Мальчик у Христа на елке", в котором тоже главным образом фигурирует рождественская елка. Итак, чем ближе к началу XX века, тем сильнее рождественская ель входила в неотъемлемый атрибут христианского Рождества.
Далее судьба рождественской елки стала немного плачевной. Уже в XX веке, с приходом Советской власти, на нее начались некие "гонения". Сначала ее вовсе запретили ставить, но потом решили, что нужно не запретить, а заменить рождественскую елку на новогоднюю. То есть привязать ель не к Рождеству, а к Новому году – светскому празднику, который в советский период стал настолько популярен и повсеместен, что современную жизнь невозможно представить без него.
