Павел направился к следователю. Он рассказал полицейскому всё, что знал, и предъявил запись с автоответчика.
— Начальница Юлии совершенно уверена в том, что ни по каким рабочим делам она пропасть не могла, — пояснил запись Комаров.
— Это что-то личное, — с уверенностью предположил следователь.
— Но почему вы так думаете?
— Потому что все звонки на мобильный вашей жены были сделаны с телефона некоего Дениса Горбунова.
Следователь встал, прошёлся по кабинету, затем подошёл к Павлу и присел рядом.
Молодому человеку было одновременно очень неприятно, стыдно и больно. Он до последнего не хотел принимать факт измены своей супруги. Неужели Юля вот так просто взяла и бросила его?
— Знаете такого? — уставился следователь.
На столе офицера стояла маленькая табличка с надписью «Следователь МВД Александр Геннадьевич Щукин». Павел прищурился, прочитал надпись и ответил:
— Я видел его только один раз, Александр Геннадьевич. И то, можно сказать, скользом.
— И я вот пока не знаю, где найти этого Горбунова. Дело в том, что он нигде не зарегистрирован. Но мой отдел уже прилагает все силы для поиска этого человека. И как что-то станет известно, я обязательно вам сообщу.
— Спасибо.
Павел вдруг почувствовал сильную усталость. То, что навалилось за вчерашний вечер и сегодняшний день: объяснения, доказательства, обвинения, отсутствие сна — всё отразилось на психике и физическом самочувствии. Самый любимый человек — Юля, жена... предала его. Парню было очень тяжело.
— Извините, — Павел пошатнулся, вставая со стула, и следователь Щукин вовремя его подхватил.
— Что с вами?
— Всё хорошо, — быстро пришёл в себя Комаров. — Уже хорошо.
— Может, врача?
— Не стоит, я справлюсь.
Не спеша Павел побрёл домой.
***
На следующее утро следователь вызвал Комарова к себе. У него были для молодого человека новости. Павлу снова пришлось отпроситься с работы, и он отправился в районное отделение полиции.
Александр Геннадьевич сообщил, что им удалось обнаружить Дениса Горбунова. Молодой человек поступил в больницу без сознания и с побоями. В связи с этим у следователя возник личный вопрос:
— Не страдала ли ваша супруга вспышками ярости? Могла ли она ударить человека?
— Вы что, для этого меня вызвали? Чтобы задать мне этот тупой вопрос? — возмутился Павел.
— Какие вопросы мне задавать, а какие не задавать, решаю исключительно я в рамках дела, вам ясно, гражданин Комаров? — почти с угрозой произнёс Щукин. — Вы думаете, вы одни у нас такие? — Затем следователь довольно быстро успокоился. — За свою практику чего я только не видел.
— Юля очень добрая. Она никогда и ни на ком не срывалась, — ответил Павел.
— Поверьте, Комаров, я много чего слышал в этом кабинете.
— Почему вы так настаиваете на этом? — недоумевал молодой человек.
— Я не настаиваю, но и не отрицаю. Избиение вполне возможно. Ведь это именно Юлия Комарова привезла Горбунова в больницу. А пока санитары относили молодого человека в реанимацию, она благополучно исчезла. А это очень характерно для подобных преступлений: человек сначала избил, потом испугался наказания и пропал.
— Но как может молодая женщина, девушка, сделать это с мужчиной? — продолжал удивляться Павел. — Я его видел. Он вполне крепкий молодой человек.
— Ой, да сплошь и рядом!.. Я вас умоляю!..
— А на чём Юля привезла Дениса?
— Сказали, что на попутке.
Комаров тогда совершенно растерялся, не знал, что и думать. Возможно, между Юлей и Денисом Горбуновым произошло что-то страшное?
— Итак, мы выяснили, — продолжил следователь, откинувшись на спинку офисного кресла, — что у Дениса Горбунова есть сын. Зовут его Кирилл, ему три года. Мой помощник нашёл квартиру, где проживали Денис с сыном. Но, съездив по адресу, он никого там не обнаружил. Квартира была открытой, везде валялись детские игрушки, следы погрома, но самого ребёнка в ней не оказалось.
— Александр Геннадьевич, подождите, я ничего не понимаю. Какая квартира? Какой ребёнок? Причём здесь моя Юля? — Павел привстал.
— Присядьте, молодой человек, — настоял следователь.
— Вы сказали про мальчика. Сколько ему лет?
— Ему три года, — повторил Щукин. — Вот, в принципе, и все новости. После вас придёт ваша тёща, мы еще с ней поговорим. Потом я собираюсь съездить на квартиру сам — поговорю с соседями, опрошу их. И если что-то новое выяснится, я вам обязательно сообщу.
— Спасибо вам большое, Александр Геннадьевич, — запинаясь поблагодарил следователя Павел и встал со стула.
— Всего доброго.
Комаров был в шоке. Почему полиция обвиняла Юлю? Откуда взялся этот ребёнок? И, главное, где он сейчас? Неужели с Юлей? «Что же ты натворила, девочка моя?» — Комаров шёл по коридору полицейского отделения и думал, думал, думал...
***
Выходя из здания полиции, Павел столкнулся с тёщей. Он решил немедленно проверить свои догадки.
Вера Николаевна выглядела обеспокоенно.
— Пашенька, я уж и не знаю, во что этот Денис втянул нашу Юлю, — с переживанием в голосе первой заговорила она. — Притон там у него, что ли, какой? И это всё при ребёнке...
— Нет там никакого притона, Вера Николаевна. Скажите мне лучше правду, сын Дениса, он откуда? Это Юлин ребёнок? Откуда вы про него знаете?
— Здрасьте, приехали! Не болтай ерунды, Паша. Это совершенно чужой мальчик. Я слышала про него. — При этом взгляд женщины постоянно уходил в сторону.
— А вы в этом уверены?
— Абсолютно. Они встречались-то всего-ничего... Юля раскусила Дениса и бросила. Я же тебе рассказывала. И никакого ребёнка у них не было. Выкинь эти мысли из головы, Паша.
— Но по времени всё сходится, Вера Николаевна. Ребёнку три года уже... Почти четыре.
— И что? Значит после их расставания Денис стал встречаться с другой девушкой. И это, по-видимому, её ребёнок. А уж что там у них произошло, почему мальчик сейчас с отцом, а не с матерью, я не знаю.
— И та мамаша, вся такая плохая, бросила их и сбежала, да?
— Всякое бывает. Или ты хочешь сказать, что Юля отказалась от мальчика? — возмутилась тёща. — О чём ты сейчас думаешь, Паша? Юлю надо искать. Я места себе не нахожу. Не знаю, что делать, а ты какой-то ерундой занимаешься! Ищешь не там, где надо.
Павел приобнял Веру Николаевну и сказал:
— Успокойтесь, Юля жива, и обязательно найдётся. Не сегодня — так завтра.
— Это тебе следователь сказал?
— Это я сам пришёл к такому выводу.
— Пришёл он к выводу! — передразнила зятя женщина. — Да мало ли, что мы с тобой тут думаем. Ты просто ребёнок ещё, ей-богу. Жизни не знаешь... Только бы дочка моя нашлась. Только бы с ней всё было хорошо.
Странно, у Веры Николаевны за всё время разговора не выпало ни одной слезинки. И это заметил Павел, но виду не подал.
— Ладно, мне пора к следователю, — после небольшой паузы сказала тёща. — А то у него времени мало. А ты будь на связи. Мало ли что.
«Вот раскомандовалась!» — подумал Павел и зашагал в сторону дома.
Несмотря на то, что Вера Николаевна попыталась разубедить Комарова в версии о ребёнке, Павел не поверил ей. Ведь тёща, по сути, могла быть и сама в этом замешана. Она не могла знать о мальчике. Что-то здесь было нечисто...
***
Комаров решил выйти на работу во второй половине дня. В обеденный перерыв они встретились с Евгением Кузнецовым в столовой, и Павел рассказал другу последние новости.
— Слушай, я бы на твоём месте так же подумал. Ребёнок вполне может быть Юлиным, — высказал своё мнение Кузнецов.
— Допустим, это правда, — продолжил мысли друга Павел, — тогда получается, что Юля его бросила, бросила своего ребенка? Не похоже на нее.
— Получается так. Только здесь может быть не всё так однозначно. Твоя тёща — она вполне могла поучаствовать в этом мракобесии.
— Евген, а вот интересно, зачем Денис искал встречи с Юлей? Никаких соображений нет по этому поводу?
— Возможно, ему, как молодому отцу, понадобилась помощь, — предположил Кузнецов, отправляя кусок сосиски в рот.
— Ладно, будем ждать новостей от следователя. Он единственный, кто продвинулся в этом запутанном деле. Кстати, сейчас он сам заинтересован в поиске Юли, так как считает её виноватой в теперешнем физическом состоянии Дениса.
— Ты прав. Поработай пока, отвлекись, — поддержал друга Евгений.
Мысль о том, что Юля могла отказаться от ребёнка, не покидала Павла весь оставшийся день, как бы он не старался избавиться от неё. Но если этот мальчик её сын, то почему жена раньше не сказала об этом, до свадьбы или даже после, не важно?