Девочка не заплакала, она смотрела на Лизу долгим, прощальным взглядом. В груди женщины мучительно заныло, словно кто-то соскоблил тупым ножом краешек ее сердца.
На следующий день, подъехав к Детскому отделению, Олег Викторович увидел и узнал колхозную легковушку
- Вер! Ты только посмотри! Они вперед нас приехали за Ильей. Я же говорю, им что-то от него нужно. Что это может быть, как ты думаешь?
- Откуда мне знать, дорогой, что им понадобилось вдруг. Столько лет никому не нужен был, вдруг вспомнили, что у них есть племянник.
- Ладно, сидеть и смотреть будем что ли, сами заберем парня.
Илью уже выписали, и он стоял у окна в коридоре, дожидаясь, когда тетя Лиза с дядей Ваней поговорят с врачом. Олег Викторович поздоровался с пасынком, протянув руку
- Здорово, ну, готов поехать?
- Я же просил не приезжать за мной. Не грудной ребенок, мог бы и сам добраться, деньги у меня есть, дорогу на Автовокзал знаю. Да, и не пришлось бы на автобусе ехать, дядя Ваня приехал по делам, заодно они с тетей Лизой за мной заехали.
- Ну, молодцы, заботливые родственники. Кстати, где они сейчас?
- С заведующей отделения беседуют, дела у них какие-то. Если вам некогда, поезжайте. Мне все равно нужно их дождаться, я обещал.
- Обещал, значит дождемся. Но ты с нами поедешь, мы с матерью бросили все дела, специально приехали за тобой. На машине новой прокатимся. Правда сильно гнать на ней нельзя. Автомобиль новый, с нуля.
Илья равнодушно пожал плечами.
- Пойду, на улице подожду, душно здесь.
- И мы, пожалуй, на волю пойдем, да, дорогая?
Ждать им пришлось довольно долго. Иван с Лизаветой в это время, в сопровождении заведующей Детским отделением, Ксенией Николаевной, находились в палате «Отказников».
Нелегко им удалось попасть туда. Иван нашел друга, двоюродной брат которого работал главным врачом Районной больницы. Главный врач вызвал к себе Ксению Николаевну, убедительно попросил показать детей, прежде чем потенциальные усыновители начнут собирать документы.
В палате всего четыре кроватки. Одна из них свободная, три заняты детишками. Ксения Николаевна развела руками
- Вот, смотрите, выбор небольшой. Этого мальчика мы будем отправлять в специальное учреждение. Не нужно его рассматривать. Зрелище не для слабонервных.
Это наша Татьянка. Ее ждет та же участь. Мы ждем для нее места в Доме малюток. Девочке год и два месяца, она едва научилась сидеть. Судя по всему, Таня никогда не станет нормальным ребенком, это будет умственно отсталая девочка.
Лизавета не могла отвести глаз от малышки, больше похожей на маленькую обезьянку, чем на ребенка. Голова у девочки неправильная, как бы приплюснутая с одной стороны. Волосенки серые, редкие, с пролысинами. На великоватом для ее личика лбу, страдальческие морщины. В огромных серых глазах девочки застыло выражение безысходности.
Малышка сидела в кроватке, вцепившись в деревянную перекладину тоненькими, как спички, посиневшими пальцами, едва заметно покачиваясь, изо всех сил стараясь не упасть на матрас, застеленный коричневой клеенкой. Поверх клеенки только тоненькая застиранная пеленка неопределенного цвета.
Нет, не права врач, девочка не умственно отсталая, не может никто знать, какой она вырастет. В глазах ребенка Лиза увидела страдание и мольбу. Малышка все понимает, она даже чувствует, что ее не выберут, но надеется на чудо.
Ксения Николаевна подошла к третьей кроватке
- Это наш Антон. Хороший ребенок, спокойный. С детьми совсем без проблем не бывает, но этот мальчик не доставит много хлопот. Ему два месяца, родители здоровые, не алкоголики, без всяких других вредных привычек.
- Вы знаете родителей?
- Да! Так получилось, что я знаю от кого родила женщина, отказавшаяся от мальчика. Думаю, если вы усыновите его, будете довольны.
Иван уже понял, не светит ему иметь сына. Лизавета только мельком глянула на мальчика и вернулась к кроватке с Танюшкой. Она протянула девочке руку, просунув ее между планками. Малышка отцепила одну ручку от перекладины и крепко поймалась за указательный палец Лизы. Рука девочки была сухая и холодная. Лизавете захотелось взять ребенка на руки, обнять, прижать к груди, согреть своим теплом. Она оглянулась на Ксению Николаевну
- Можно я возьму ее на руки?
- Зачем? Не хотите же вы ее усыновить?
- Хочу! Иван, я не могу бросить ее, это моя девочка.
Не обращая внимания на Ксению Николаевну, Лиза взяла ребенка на руки. Ужас, до чего девочка хрупкая, легонькая. Положив ладонь на спинку малышки, Лизавета слегка прижала ребенка к себе. Девочка вся подалась к ней, не умея обнять, сложила руки на груди женщины, затихла, положив голову между рук. Сердечко ее стучало быстро-быстро и испуганно, как сердечко пойманной птицы.
- Подожди, Лизонька, не торопись. Ты просто сейчас поддалась эмоциям. Я понимаю, тебе жаль этого ребенка. Поверь, мне тоже очень жаль, но ты же слышала, что сказала Ксения Николаевна. Мы с тобой не можем взять на себя ответственность за ребенка с отклонениями.
Лиза прижала девочку к себе покрепче
- С какими отклонениями, Ваня? Малышка лежит целыми днями одна в кроватке, поневоле станет отставать в развитии. Я сердцем чувствую, нормальная она.
- Лизонька, послушай меня, дорогая, сердце твое звало тебя к ребенку, плач которого ты слышала. Вот он, хороший, здоровый мальчик. Ему тоже нужны мама и папа.
- Нет, Ванечка, это плакал не он. Этого ребенка усыновят и без нас, он такой упитанный, розовощекий, хоть на обложку журнала снимай. Если мы с тобой не возьмем Таню, судьба ее расти в детдоме. Ее там будут обижать, видишь, какая она слабенькая.
Ксения Николаевна устала слушать перепалку супругов. Не может она посвящать им столько времени. Ее ждут больные дети.
- Вы меня простите, я очень занята, мне пора идти. В данный момент в отделении трое детей. Выбирайте, которого из них хотите, ваше право. Можете взять и больного ребенка, закон не запрещает. Оформляйте все документы и забирайте. Сейчас я вынуждена распрощаться с вами. Давайте девочку сюда!
Она оторвала, отлепила малышку от груди Лизаветы и посадила в кровать. Девочка не заплакала, она смотрела на Лизу долгим, прощальным взглядом. В груди женщины мучительно заныло, словно кто-то соскоблил тупым ножом краешек ее сердца.
Ксения Николаевна даже расстроилась. Видно, люди положительные, обеспеченные, что стоят одни золотые часики на руках женщины. Так хотелось пристроить Антошу в хорошие руки. Нет же, привязалась женщина к этой девчонке.
Конечно, Таня нормальная, просто ребенку не хватает внимания и родительской ласки. Ясно, что мужчине понравился Антон, но Ксения Николаевна встречает не первых усыновителей. В этой семье главную скрипку играет женщина.
Супруги вышли из отделения совершенно удрученными, и каждый из них оставался при своем мнении. Надо же, и Вера с муженьком тут. Олег Викторович протянул руку Ивану
- Здравствуйте, здравствуйте! Какими судьбами? За племянником приехали?
Иван переглянулся с женой.
- Не только, родственницу мою дальную навещали, она с ребенком лежит в отделении.
- Надо же, вам разрешили пройти в палату. Мне кажется, посетителей в Детское отделение не впускают. Правильно я говорю, Илья?
Илья пожал плечами и отошел от взрослых. Иван улыбнулся своей открытой улыбкой
- Надо уметь договариваться, не Вам ли знать, из любого правила бывают исключения.
Вера с сомнением покачала головой. Темнит что-то Иван. Не помнит Вера, чтобы кто-нибудь, когда-нибудь поминал про родственников Ваньки-рыжего.
- Иван, когда это у тебя родня появилась? Сколько лет живу в деревне, не слыхивала про нее.
- Сам удивлен немало. Нашлась троюродная сестра, которой нужна наша помощь.
- Понятно, это закон! Родственники появляются, когда нуждаются. Когда у них все хорошо, они даже не вспоминают о тебе. Вы, наверно, по делам приехали. Нам пора домой. Сынок, садись на переднее сиденье, будешь по ходу учиться водить. Пока!
Илья сел на кресло рядом с водительским сиденьем. Ощущение такое, будто сел в самолет. Переднее стекло большое, обзор огромный. Это тебе не в забрызганное окошко автобуса смотреть. Сердце Ильи радостно билось. Он будет учиться водить автомобиль!
Олег Викторович осторожно вел машину, вцепившись в руль, сгорбившись и всем телом наклонившись к переднему стеклу. Илья не замечал напряженного состояния Олега, он в полном восторге. Разглядев на панели нужную кнопку, парень включил музыку на всю мощь
Олег Викторович резко остановил машину
- Выключи немедленно! Немедленно, я сказал! И не смей протягивать свои руки к панели. Когда купишь свою машину, тогда будешь включать музыку.
Дальше ехали молча. Проезжая мимо ворот Катерины, Илья вежливо попросил
- Олег Викторович, остановите, пожалуйста, машину. Я домой пойду.
- Дом твой не здесь. Мы с твоей матерью решили, ты будешь жить с нами. Вещи твои Вера после заберет.
Илья промолчал. Олег Викторович довольно ухмыльнулся. Мальчишка! Куда он денется? Вера Александровна облегченно вздохнула. Она боялась, что Илья станет спорить и выведет из себя Олежу. Слава Богу! Все обошлось. Умеет Олег обращаться с учениками старших классов.
Подъехав к воротам, Олег не стал глушить машину, прикрикнул на Илью
- Чего расселся, иди, открывай ворота!
Илья вышел из машины, раскрыл ворота настежь, подпер камнем створку, отряхнул руки. Подождав, когда машина въедет во двор, он повернулся, и засунув руки в карманы, неспешно зашагал в сторону своего дома.
Олег Викторович поставил машину у крыльца. Надо будет завтра заставить мальца вытащить мусор из сарая. Не все же время стоять автомобилю на улице. Вера вышла из машины и упорхнула в дом, чтобы скорее приготовить поесть.
Олег оглянулся на ворота. Чего он там замешкался? Особого приглашения ждет? Подошел к воротам, нет Ильи. Выглянув на улицу, он увидел только удаляющуюся спину Ильи. Вот сво лочь, по до нок, шагает себе по дороге, как ни в чем не бывало. Не бежать же за ним!
Войдя в дом, Олег Викторович зачерпнул в бачке ковшик воды, не допив, швырнул ковшом в стену. Вера подскочила
- Олежа! Бог с тобой! Что случилось?
- Что случилось? Ты еще спрашиваешь? Ушел твой пащенок, к Катерине ушел.
У Веры руки затряслись, она выронила на пол нож
- Олег, не надо так расстраиваться. Оно и к лучшему. Пусть уж живет, где живет. Мы без него привыкли, он бы стал нас стеснять. Илья привык жить у дедушки. Столько лет так было, пусть так и остается.
- Сподобил же меня Господь связаться с такой идиоткой. Она даже не понимает, что натворила. Кто тебя просил, брать его деньги? Ты хоть соображаешь, чем это пахнет? Мало у нас в деревне недоброжелателей? Стоит хоть одному вякнуть, так начнут меня таскать. Заметь, не тебя, а меня. Машину я купил.
- При чем тут ты? Илья сам снял со счета деньги, я только разрешение подписала. Значит, если что, я возьму вину на себя.
- Вину она возьмет! Кому она нужна, твоя вина? Не думаешь ли ты, что меня в суд потащат? РОНО начнет проверять. Могут предложить уволиться по собственному желанию.
- Может выговором отделаешься?
- Спасибо! Успокоила. Из-за твоей тупости могут быть зачеркнуты все безупречные годы моей педагогической деятельности, это прямо здорово!
- Олежа! Но ты же сам настаивал, чтобы я…
- Заткнись, не доводи меня! Надо было сначала сделать так, чтобы твой Илья жил с нами, потом покупать машину. Все, не могу больше. Мне осталось одно, уволиться и уехать. Никакого другого выхода у меня нет.
Однако, выпив, хорошо закусив, растянувшись на широкой кровати и позволив женщине ласкать себя, Олег Викторович решил остаться. На самом деле, не все так страшно. Если суждено, пусть будет выговор. Машину не отнимут. Уволить, все равно не уволят. Кто поедет работать в эту дыру?
Катерина видела, как машина Олега проехала по улице. Говорила Вера, что заберет Илюшу, не поверила она Вере. Оказалось, зря! Ошибалась она во внуке, забрала Вера своего сына. Конечно, мать есть мать. Илья всегда ее любил и всегда ждал. Вот, дождался, с мамой станет жить.
Грудь Катерины наполнилась обидой, разочарованием, болью. Сдавило так, что тянет согнуться, к земле тянет. Она вышла в огород, села между кустами смородины, чтобы Федор не увидал и заревела, закрыв лицо фартуком.
Пряно пахло смородиновым листом и мятой, жужжали пчелы над растущими меж кустов бархатцами, голубые бабочки садились и взлетали с оранжевых головок цветов.
Однако, Катерина не чувствовала запахов, не слышала звуков, глаза ее не видели красоту. Ее оставил внук, в котором она души не чает, променял он ее на железяку.
Дедушку променял! Родного дедушку, который его вырастил, всю душу в него вложил, променял Илюша на бездушную машину. Бедный, несчастный Федор! Он этого не перенесет!
Катерина не заметила, что бормочет слова вслух. Вдруг кусты раздвинулись и послышался голос
- Бабушка! Ты чего тут делаешь? Молишься что ли?
- Илюша! Ты вернулся? Ты правда вернулся?
- Бабушка, что такое? Почему я не должен вернуться? Я выздоровел. Ты чего тут делаешь?
- Да, смотрю вот, смородина созрела, надо бы обобрать.
- А чего плакала? Плакала ведь, не отпирайся, я вижу.
- Д ура старая, твоя бабка, вот и плакала. Илюша, я ведь думала, ты ушел к своей матери. Вера сказала, что ты теперь будешь жить с ними.
- Баба Катя, ты, моя бабушка и дед Федор для меня самые родные. Я никогда не оставлю вас. Конечно, буду уезжать, а как? Может в Армию пойду, может учиться стану, но всегда буду возвращаться к вам с дедом. А вы будете жить долго-долго, потому что вам надо будет ждать меня.
Продолжение Глава 44