- Говорят, ты наладил лыжи в сторону Регины. Не обижайся, что вмешиваюсь. Лиза нам не чужая, они с моей Алимой подруги, близкие подруги, почти, как сестры. Ты, Ваня, если так, то поступай по совести. Не надо себя позорить и жену унижать. Разлюбил, разведись!
Илья написал большое письмо Диане, со словами, которые он не смог, не успел сказать. В письме парень признался ей в любви и поклялся, что ни одна девушка не займет ее место в его сердце. Написал, что будет ждать ее приезда, что очень скучает.
Только отправить письмо Илья не мог. Он помнил улицу, где живет Диана, улица Карла Либкнехта, но не мог вспомнить, который дом, шестьдесят девятый или девяносто шестой? Номер квартиры знал точно, пятьдесят пятая квартира.
Бабушка приезжала еще три раза, но Илья так и не решился попросить ее привезти конверт с письмом Дианы. В той коробке, где хранились ее письма, лежал и его дневник, куда Илья записывал свои наблюдения, мысли, запомнившиеся цитаты из книг.
Не то, чтобы он боялся, что бабушка прочитает его дневник, она не любит лезть в чужие дела. Нет у нее привычки вынюхивать, выискивать. Но, само то, что бабушка узнает, как он, словно девочка какая-то ведет дневник, было как-то неприятно.
Илюша готовился к выписке. Не бывает худа без добра. Он за это время сблизился со своей тетей Лизой. А то живут в одной деревне, а видятся редко. Они много разговаривали. Илья рассказывал, какой хороший у него дедушка.
Он, конечно, парень хитроватый. Знал все про ссору деда и Лизаветы. Бабушка ничего от него не скрывала, она рассказала всю правду о себе, о его родной бабушке Пелагее, о ее дочерях, и о том, как дед был к ним несправедлив и жесток. Илье не верилось, что его дедушка мог бить ребенка, тем более девочку. Но разве бабушка станет врать?
Однако, дедушка изменился, баба Катя говорит, он жалеет, что был жестоким, хотел бы просить прощение у своих дочек, но боится. Совестно ему перед ними. Он же такой старенький, может тетя Лиза послушает, каким он стал теперь и простит его?
Может быть сейчас и просит. Его тетя Лиза в последнее время совсем помягчела душой. Как будто в ней проснулась другая женщина. Раньше она не обращала внимания на чужих детей. Это чужое, ей хотелось своего, родного.
Сейчас она, встречая любого ребенка, думала, мой сын походил бы на этого мальчика. Или, какая хорошенькая девочка, моя дочь могла бы быть похожей на нее.
С Ильей про «отказников» Лиза не заговаривала. Зачем мальчика лишний раз будоражить? Но, каждый раз задерживалась под окнами Детского отделения и прислушивалась, не плачет ли ребенок. Больше плача не слышно, но ее так и тянуло постоять тут.
Прежде чем заговорить с Иваном Лизавета очень много думала, многое в себе пережила. Вернувшись в последний раз от Ильи, она весь вечер собиралась заговорить с мужем, все не находила нужных слов. Иван сам заговорил с ней. Он заметил, как мается Лиза и был готов к трудному разговору. Присев на диван, он подозвал жену
- Лизонька! Иди сюда, садись рядышком. Я чувствую, что ты хочешь поговорить со мной. Садись, рассказывай, что тебя беспокоит?
- Ванечка, помнишь, ты предлагал взять ребенка из Детдома?
Иван немного растерялся. Не такого он ждал вступления.
- Помню, Лизонька, помню. Больше об этом не станем говорить, ты прости, что я тогда огорчил тебя, заговорив об усыновлении. Не переживай, не нужен нам никакой ребенок. Нам втроем живется очень даже хорошо.
- Вань, ты на самом деле считаешь, что нам ребенок не нужен или просто смирился, потому что я его не хочу?
- Лизавета! Ты же знаешь мой характер. Если я чего-то сильно пожелаю, то обязательно добьюсь этого. Отступился, значит, это для меня не так важно.
- Выходит, Ваня, теперь ты не готов усыновить ребенка?
Иван не знал, как разговаривать с женой. Он не то что не готов, он бы рад взять любого. Но нужен ли ребенок Лизе на самом деле, или она поверила слухам и решила согласиться на усыновление только для того, чтобы сохранить семью?
Не далее, как вчера у Ивана был разговор с Константином, если не другом, то товарищем точно. Костя зашел к нему в кабинет сразу после разнарядки
- Иван, мне неприятно говорить, но я должен предупредить тебя. Ты ведешь себя опрометчиво. По деревне поползли слухи о тебе и о заведующей клубом.
- Так, какие слухи, о чем именно те слухи?
- Говорят, ты наладил лыжи в сторону Регины. Не обижайся, что вмешиваюсь. Лиза нам не чужая, они с моей Алимой подруги, близкие подруги, почти, как сестры. Ты, Ваня, если так, то поступай по совести. Не надо себя позорить и жену унижать. Разлюбил, разведись!
- Да, выдал ты, брат! Разведись, говоришь? Ничего, что я люблю свою жену, а Регина мне в дочери годится? Она же девчонка еще совсем. Пусть бы другие говорили, но не ты. Друг, называешься. Мне просто жалко Регину. Она одна, в чужой деревне, с маленьким ребенком, бьется, как рыба об лед. Зарплата мизерная, скотины у нее нет, чем кормиться?
Да, приказал я ей молоко с фермы выдавать, так с моей зарплаты бухгалтерия и удерживает. Дрова ей привезли за счет колхоза. Обеднел что ли колхоз от этого? Культуру надо поднимать, а как, если не помогать? В нашей деревне заведующие клубом не задерживаются, отработали два года и все. Регина Саматовна отличный работник. Может задержится у нас.
Мальчонка у нее забавный, общительный. Разговаривает, как взрослый. Было дело, прокатил его несколько раз на машине, ну и трактор игрушечный подарил. Мечтал Мишка о тракторе, если могу порадовать ребенка, почему нет? Своих-то детей у нас с Лизой нет и уже, наверно, не будет, некому игрушки покупать. У тебя вон двое, третий намечается.
- Что тебе сказать, друг мой ситный? Давай, посмотрим на это дело с другой стороны. Представь себя на месте Лизы. Муж покупает для совершенно чужой женщины молоко, дрова, игрушки для ее сына, катает ее ребенка на машине. Что она должна думать?
Возникает вопрос, почему ты делаешь все это именно для Регины? Мало в деревне малышей? Все бы хотели покататься с тобой на машине. Почему ты не катаешь их всех? Регина получает какие-то деньги, могла бы завести огород, хотя бы немного скотины и жить нормально. Неправда, что одна, никто не помогает. Лидия Федоровна, соседка, когда необходимо, с ее мальчишкой сидит.
Ты в курсе, у нас в деревне есть еще несколько одиноких женщин. Они каждый день ходят на колхозную работу, оставляя детей на кого попало, иногда и одних. Получают они меньше, чем заведующая клубом. Ты их тоже пожалей, вели выдавать им молоко за счет своей зарплаты. А что? Это будет справедливо.
Задумался? Молчишь? Вот и сиди, и думай, что ты творишь. Мне кажется, Лизавета уже слыхала про твою благотворительность. Другая бы устроила тебе головомойку, но Лиза твоя доверчивая. Доверяет, но все до поры, до времени. Эх, Иван, я даже не предполагал, что ты способен быть таким легкомысленным. Ваня, ты можешь по своей глупости потерять Лизу. Будешь потом локти кусать.
Иван долго сидел за столом, вертя в руках ручку и поглядывая в окно. Анализировал. В чем прав или не прав его друг. Получается, если смотреть со стороны, то может показаться, что у него с Региной могут быть какие-то отношения.
Но, это же неправда. Регина никогда бы не позволила себе такого. Она мужа ждет, он должен скоро из Армии прийти. Они оба молодые, у них ребенок, ей зачем нужен старый председатель колхоза?
Однако, если быть совершенно честным самим с собой, хотел бы он оказаться на месте мужа Регины, растить Мишку. Купать его по вечерам, спать укладывать, сказки рассказывать. Научил бы его плавать, рыбачили бы вместе. Но, Бог не велел. Он на своем месте.
И вот, внезапный разговор об усыновлении. Хотел бы Иван сына или дочь, но сможет ли стать Лизавета хорошей матерью? Она же наотрез, раз и навсегда отказалась воспитывать приемного ребенка. Нелюбимый ребенок в семье, это горе для ребенка, да и для родителей мало радости.
- Лизонька! Я как-то уже привык к мысли, что мы будем жить вдвоем, да еще с мамой. Давай, Лиза, поговорим откровенно. Скажи, с чего ты завела этот разговор? Не потому ли, что до тебя дошли слухи, будто я неверен тебе. И ты подумала, нам нужен ребенок, чтобы семья не развалилась.
- Ванюша! Слухи дошли, но я тебя знаю лучше, чем ты сам себя. Ты бы не смог смотреть мне в глаза, если бы такое случилось. Люди могут всякое говорить. Но я же понимаю, ты главный в нашей деревне, тебе хочется, чтобы все жили хорошо. Помогаешь, кому можешь. Мне тоже жаль Регину, она какая-то не приспособленная. Городская, что с нее взять.
Регина и всякие слухи тут не при чем. Просто Илья рассказал мне о детях, оставленных матерями. Ванечка! Я слышала, как они плачут, вернее, один из них плачет. Мне показалось, что он зовет меня. Я много думала, несправедливо, что у малыша нет мамы, некому его пожалеть, успокоить. Сердце мое по нему заболело. Я его не видела ни разу, но чувствую, он меня ждет, он мой.
- Лизонька! Ты меня просто огорошила. Я прекрасно помню, ты не переносишь детский плач. Я видел, как ты морщилась и уходила на улицу, когда Василисина Леночка плакала. Что такого случилось, почему вдруг тебя разжалобил детский плач?
- Ваня, я не знаю. Может меня раздражало, что Егор с Василисой носятся со своей девочкой, а у нас с тобой нет никого? Я не знаю. Ванечка, я хочу, чтобы этот ребенок стал нашим, неважно, мальчик это или девочка.
- Лизавета! Я согласен хоть на мальчика, хоть на девочку. Но ты должна хорошо подумать, прежде чем начинать хлопотать об усыновлении. Обратного хода не будет. Даже если ты не сможешь полюбить ребенка, я не дам тебе отказаться от него. Ты еще раз подумай, сколько бессонных ночей тебя ждет, сколько болезней, сколько кривых взглядов. Ты готова к этому?
- Готова. Прямо завтра готова пойти и просить, чтобы нам его отдали.
- Нет, Лизавета, не завтра. Я не совсем уверен в тебе. Еще думай.
- Иван! Как ты не понимаешь, пока я думаю, моего ребенка могут забрать чужие люди!
- Если дело обстоит так, завтра поедем в больницу. Я не представляю с чего начать, куда обращаться, какие документы собирать. Однако, все это решаемо.
Продолжение Глава 43