Таня не уснула ночью, а как будто бы потеряла сознание. Её просто в какой-то момент выключило, а включило, когда на улице было уже светло. Она удивилась. Боня спокойно лежал, поглядывая на неё печальными глазами. Наверное, уже давно ждал выгула, но не будил её, терпел. Коля рассказывал ей, что лабрадор ему спать утром не давал. В семь утра стягивал одеяло с кровати и требовал прогулку. Сегодня же он был само спокойствие. Не умываясь, Татьяна накинула на себя какую-то одежду, прицепила к ошейнику лабрадора поводок и отправилась на улицу.
День выдался тёплый. Прямо не по-зимнему тёплый, а вполне себе по-весеннему. Снег под ногами активно таял, а с неба накрапывал самый настоящий дождь. Зима неожиданно взяла паузу.
Дети во дворе лепили снеговика, и чтобы избежать общения с ними, Татьяна быстрым шагом пошла прочь со двора, таща за собой упирающегося Боню. Он людей любил и со всеми хотел пообщаться. Особенно с детьми. Откуда у него была такая любовь к маленьким человечкам, Таня не знала. Может, это особенность породы? Она не вникала. Желания не было.
Вернувшись через час домой, она села по привычке у окна, и собиралась предаться своим грустным мыслям, но оглядевшись, решила прибраться в квартире. Женщина принялась методично раскладывать по местам вещи, параллельно вяло смахивая пыль. Стянула с давно не заправляемой кровати грязное постельное бельё, полностью пропитанное её слезами, собрала свою одежду, за которой тоже последние недели не следила и кинула всё в кучу посреди комнаты.
Двигаться было трудно. Буквально приходилось переступать через себя, собираться с силами для каждого своего шага. Душевные терзания истощили её. Да и трудно начать что-то делать, когда и жить-то не хочется.
- Гав! Гав-гав! – радостно носился вокруг неё Боня. Видимо, ему надоело, что хозяйка сидит целыми днями в тоске и печали, и он был рад любой её активности.
- Неси в стиральную машину, – попросила Таня его, показывая на кучу белья. Умный пёс её понял и принялся таскать вещи. Удивившись, женщина пошла за ним и увидела, как Боня лапой открыл барабан машины, и теперь активно заталкивает бельё внутрь. – Какой ты умный мальчик! – удивлённо произнесла она. А лабрадор на этих словах радостно завилял своим хвостом. Да так энергично! Словно всё это время он ждал, когда его способности оценят по заслугам.
На поверхностную уборку ушёл весь день. Сил не было совершенно. То и дело Таня садилась и начинала плакать. Ей это было нужно. Время от времени боль скапливалась в сердце и требовала выход наружу. Сегодня женщина старалась не увлекаться. Через силу, буквально титаническими усилиями, она плакала недолго, заставляя себя встать и продолжить уборку. В какой-то момент Татьяна поймала себя на мысли, что зубная боль, от которой на стену хочется залезть, гораздо легче переносится, чем её нынешнее состояние. И она с удовольствием обменяла бы его на зубную боль. Хоть всех зубов разом! Там можно было бы хотя бы выпить анальгин, сходить к врачу.
Отмахнувшись от мыслей, Таня открыла холодильник и, подхватив мусорный мешок, стала выбрасывать всё, что успело испортиться. Полки опустели, но её это не расстроило. Есть совершенно не хотелось, но она понимала, что нужно. Готовка тоже занятие. Может, поэтому и сил нет, что она почти ничего не ест и не пьёт?
- Пойдём, погуляем и мусор выбросим, – слабо произнесла Таня, обращаясь к Боне. – И в магазин зайдём. Сегодня будем готовить ужин.
Послушный пёс всё прекрасно понял. Они дошли до мусорных баков, потом Боня порезвился в снегу. Он оживал быстрее, чем Таня, и сейчас уже не выглядел таким грустным, как в Новый год на кладбище. Казалось, что лабрадор изменился именно после той ночи. Может, понял, что новая хозяйка никак оправиться не может, и решил таким образом её поддержать? Таня прогнала и эти мысли. Нельзя поддержать мать, потерявшую единственного ребёнка. Просто нельзя!
- Теперь в магазин, – прошелестела Таня, хотя в голове эта фраза звучала чётко и громко. Не было у неё больше голоса.
Оставив Боню у входа и на всякий случай привязав его, женщина прошлась с корзинкой вдоль полок. Продуктовый рай! Она пережила пустые прилавки в своей жизни, и сейчас вспоминала о тех временах с теплом. Ну не было продуктов, что с того? Она была молода и счастлива, вся её семья была рядом. И муж, и маленький сын. Проще как-то было. А сейчас? Всё есть! И что надо, и что не надо, а ничего не хочется. Хочется в те времена, когда ничего не было, кроме простого человеческого счастья.
Взяв творог, пару йогуртов, булочку, Таня вышла из магазина и подхватив Боню, отправилась домой. Внутри всё снова скрючило от душевной боли, пока на секунду она не поймала себя на мысли, что этот день был первым, когда ей удалось сдерживать боль, не пуская её поглощать всё сознание. И была в этом какая-то спасительная истина, но размышлять о серьёзном не хотелось.
В подъезде Татьяна столкнулась с Оливией. Та вышагивала по лестничной клетке и громко говорила по телефону, явно страшно нервничая:
- И даже на час не можешь вырваться? Может, перенести можно? Зачем они две враз ставят! Что же делать! Ещё и праздники! Да звонила я Ане, она вовсю отмечает. Я ей пьяной детей не доверю! Оля уехала на лыжах кататься, а Вадик с Леной на даче в тридцати километрах от города! Срочно вызывают, говорю же, и операция срочная! Я уже должна ехать.
Оливия совсем не заметила соседки с собакой, остановившуюся у своей двери и слушавшую её. Таня даже не сразу поняла, что стоит и нагло подслушивает чужой разговор. Это как-то само собой получилось, не специально.
- Да как я их одних оставлю, с ума сошёл? Маленькие же ещё!
- Оливия, – тихо позвала Татьяна. – Я посижу.
- Что? – не расслышала девушка, обращая внимания на женщину. Таня внимательно разглядела соседку. Та действительно сильно нервничала.
- Говорю, езжай спокойно, а я посижу с твоими детьми.
- Я перезвоню, – бросила Оливия в трубку и отключилась. Она оценивающе посмотрела на Татьяну. Наверное, размышляла, насколько она может доверять соседке. Наконец, она осторожно произнесла: – Спасибо. Вы меня очень выручите! Идёмте к нам.
- Одну секунду, – сказала Таня, быстро открыла дверь квартиры и завела Боню домой. Она без всяких весов щедро насыпала ему корм, потому что торопилась, и снова вышла на лестничную клетку. Оливия ждала её здесь, слегка постукивая ногой от нетерпения.
- Меня на операцию вызывают, – затараторила она, со скоростью пулемётной очереди. – Операционная медсестра в загул ушла! И муж, как назло, тоже готовится к плановой операции, и перенести её нельзя, потому что сегодня срочных много было, её и так передвинули дважды.
- Вы с мужем… медики? – удивилась Таня. Ей как-то в голову не приходило спросить, на кого учится Оливия. Ей казалось, что та в институт ходит. Или родители её так рассказывали?
- Ну да. Я сначала училась на экономическом, поняла, что мне это неинтересно и на третьем курсе бросила. Пошла на медсестру. Потом в больницу устроилась и там с Кириллом познакомилась. Он ординатуру заканчивал. Сейчас он уже практикующий хирург. А я операционная медсестра. Так и живём – либо я в больнице, либо он. Иногда вместе. Дети!
Первой в прихожую выбежала Кира. Увидев Татьяну, она сразу стушевалась и остановилась. За ней прибежал братик.
- Кира, Саша, Татьяна Евгеньевна посидит с вами пару часиков. Мама в больницу побежала, хорошо?
По лицам детей было видно, что они не совсем с мамой согласны, но Оливии было некогда.
- Их через час нужно спать уложить, – сказала она Татьяне Евгеньевне, быстро одеваясь и вызывая такси. – И всё! Можете телевизор включить негромко на кухне. Там есть чай, кофе, соки, ужин. Хотите – ешьте. Дети ели. И не давайте им сладкое на ночь! Всё, я убежала.
Оливия быстро чмокнула детей, и пулей выскочила из квартиры, даже не застегнув сапоги. Татьяна Евгеньевна немного растерянно посмотрела на детей, а те так же посмотрели на ней.
- Будем знакомиться? – предложила она. – Меня зовут Татьяна Евгеньевна, если вы ещё не запомнили.
- Кира, – пропищала девочка, стискивая руку братика. Тот, впрочем, в отличие от сестры стеснительностью не отличался и протянул свободную руку соседке. Не очень внятно выговаривая слова, он произнёс:
- Пошли! У меня есть игрушки!
- Одно мгновение! Я руки помою, а то мы с Боней только с улицы пришли.
Татьяна повесила свою куртку, сняла обувь, быстро вымыла руки хозяйственным мылом, найденным в ванной, и отправилась за детьми в комнату. Саша уже вытащил кучу игрушек на середину комнаты и начал сразу всё показывать. Он брал одну из кучи, протягивал Татьяне, что-то рассказывал. А потом терял интерес, увидев другую игрушку. Гора перед ней росла. Кира, постояв в сторонке, тоже к ним присоединилась.
Через час Татьяна скомандовала:
- Давайте-ка убирать игрушки и укладываться спать! А то мама нас всех троих ругать будет.
Детей эта фраза насмешила. То ли мама их никогда не ругала, то ли они радовались, что не только их ругать будут, но и взрослую соседку-бабушку.
Таня помогла им умыться, проконтролировала, чтобы зубы тщательно были почищены, уложила их в кроватки и спросила:
- Какую книжку вам мама на ночь читает?
- Алиса нам читает.
- Кто?
Кира показала на колонку, стоящую на тумбочке между кроватями. Татьяна вздохнула. Век технологий! Она немного устарела. И своих внуков, чтобы узнать с ними все новшества, у неё нет. И не будет. Женщина почувствовала ком в горле, и с большим трудом сдержалась, чтобы не расплакаться, и чуть дрогнувшим голосом спросила:
- А я вам почитаю. Есть же книги у вас?
- Да! – и Кира вскочила с кровати, подбежала к шкафу, вскочила на стул и достала с верхней полки книгу. – Эту! Моя любимая!
Татьяна прочитала название: «Двенадцать месяцев» и снова почувствовала укол в сердце. Дети современные, а сказки всё те же, что она сама читала сыну перед сном в какой-то далёкой прошлой жизни.
Стараясь читать с выражением (всё же Таня давно не делала этого вслух), она начала читать книгу. Саша уснул на второй странице, а Кира продержалась почти до конца третьей. Выключив торшер, возле которого Таня пристроилась, и тихо ступая, чтобы не разбудить детей, женщина вышла из комнаты и прошла на кухню, где предалась своим невесёлым мыслям. Она даже не заметила, как пролетело время. Очнулась только тогда, когда услышала, как в замке поворачивается ключ.
- Как вы тут? – шёпотом спросила Оливия, заходя на кухню.
- Всё в порядке.
Девушка заглянула к детям, поправила одеяла, осторожно поцеловала каждого и снова вернулась к соседке.
- Пойду я…
- Нет уж, сидите, – строго приказала Оливия. Таня смотрела на неё удивлённо. Когда та девчонка, которую она знала, та сорви голова, стала такой серьёзной молодой женщиной? – Сейчас чаем вас поить буду. И отказы не принимаются!
Говоря это, она уже набрала чайник, поставила его на плиту и открыла холодильник. Быстро накрывая на стол, она негромко рассказывала:
- Сегодня день – ужас просто! Мама моя ногу сломала, а папа уехал к сестре на другой конец мира! В Комсомольск-на-Амуре. И вернётся он ещё не скоро. Сменщица моя загуляла! Что у неё случилось, я так и не поняла. Никогда не пила, а тут заявилась пьяная на работу! То ли развод отмечала, то ли свадьбу, я так и не поняла. Она лыка не вяжет. У Кирилла сегодня должно было быть всего две плановые операции, а вместо этого он уже почти сутки стоит возле операционного стола. Эти новогодние праздники просто бьют рекорд по травмам, требующим хирургического вмешательства.
- А родители Кирилла где? – робко спросила Таня.
- Они живут далеко, на юге. Перебрались пару лет назад в Краснодарский край. Говорят, хотят остаток жизни в тепле скоротать. Так что, Татьяна Евгеньевна, вы сегодня – моя спасительница! Ну не тащить же детей на ночь глядя в больницу? И одних не оставишь, маленькие! А няню с улицы даже на пару часов нанимать страшно.
- Да мне несложно, – тихо сказала Татьяна. – Я на пенсии. Сына больше нет, и внуков у меня уже не будет.
Слёзы, которые при детях усилием воли удавалось сдерживать, брызнули из глаз, и Таня вскочила с места. Она попятилась к двери:
- Прости… Оливия… Пойду…
Больше выговорить ничего не получилось. Она только подошла к своей двери, как услышала цокот когтей Бони. Прежде чем хозяйка открыла дверь, лабрадор с шумом вздохнул, словно издали почувствовав, что та опять плачет.
Продолжение 👇 Предыдущая глава 👈