- Надо же! Вот какая все-таки тетя Катя! Приходила и не заикнулась даже, что мой сын в больнице. Все делает, чтобы доказать, какая я плохая мать. Спасибо тебе, Ольга, что рассказала, а то я ни сном, ни духом.
Вера проснулась с ощущением полного счастья. Слава Богу! Не сбылись ее предчувствия, страхи оказались напрасными. С ней ее Олежа, с ней! Сам сказал, что любит, а он так редко говорит ей об этом. Понятно, взрослый серьезный мужчина, не станет каждую минуту повторять слова любви.
Как не хочется вставать! Хорошо, что каникулы, а то дел, просто невпроворот. Надо сбегать на ключ за водой, потом сходить к Ольге за парным молоком, сметаны, творогу купить. Олежа обожает ее блинчики с творогом, да со сметаной, вареньем, медком.
Так своей матери и сказал, что его Вера делает оладьи и блинчики с творогом лучше, чем она. Матушка даже обиделась, чай с ними пить не стала. Она только и ищет повод, чтобы по обижаться, как только Виктор Павлович с ней живет? Ходит за ней, тапочки комнатные носит: «Юлечка, надень!», про остальное и говорить нечего.
Повезло, что выпало жить от них далеко. А то бы Вера не вытерпела такую свекровь. Все выспрашивает, какая зарплата, велик ли дом, много ли земли, почему сын с вами не живет? Хорошо Олежа останавливает мать, мол, какое тебе дело до нашего дома и нашей зарплаты. Он молодец, не дает свою Веру в обиду.
Ладно, полежала и хватит, а то Олежа проснется, у нее завтрак не готов. Соскочила, умылась, взяв в сенях коромысло и ведра, пошла на родник.
Какая благодать! Солнце встает, трава, влажная от росы, сияет от его лучей, словно изумрудная. Иволга в ивняке поет, заливается, радуется ясному утру. По всем приметам, хороший будет денек.
Надо же, и Ольга вышла из ворот, словно только Веру и дожидалась.
- За водой пошла, Вера Александровна? Ранехонько сегодня встала.
- Да, вчера не сходила на родник, хлопоты по дому были.
- Мой говорит, машину вы купили. Поздравляю!
- Да, Олег Викторович мечтал о такой, деньги откладывал.
- Понятно! Наверно, сегодня к Илюше на ней поедете?
- Куда? Тут идти всего ничего.
Ольга остановилась, с удивлением уставившись на Веру.
- Как, ты ничего не знаешь? Катерина, вроде, вчера к вам приходила. Не рассказала, что ли ничего?
- Забыла, наверно, она по другому делу приходила.
- Как она такое могла забыть? Странно! Ты еще не ходила в огород? У тебя там куста четыре помидор сломало, грядку с морковью размыло.
- Да, ты что! А при чем тут Катерина?
- Не при чем. У нас на днях был ураган с грозой, все прямо заливало. Я боялась баню нашу смоет, она как раз на склоне стоит. Ругала своего, нашел место, где баню строить. А он говорит, зато баня гнить не будет, вода-то стекать станет, а не копиться под ней.
О чем это я? Ага! В тот день Катеринин Илюша, вернее ваш Илюша, повел Дианку, внучку Варвары за ягодами на старые Выселки. Представляешь, за такие километры, когда луга прямо за деревней начинаются.
- На старые Выселки? Зачем?
- Вот именно, зачем? А пошли они, после обеда, когда жара начала спадать. Вернуться не успели, начался ураган, да такой дождь, что нашу баню…Тьфу, опять я про эту баню. Как говорится, у кого, что болит…Да, ваш Илья с Дианкой всю ночь в сарае просидели. Вернулись только утром.
Варвара-то сама глухая, думает, что и другие плохо слышат. На всю улицу орала на внучку-то. Сильно ругалась, а вот била ли, не скажу. Давыдиха говорит, будто сама видела, как Варвара за внучкой с помелом бегала.
Только Давыдихе никак нельзя верить, эта кого хочешь охает. Под свой подол заглядывала бы чаще. Только знает, людей судить. Вот мне, например, нет дела ни до кого.
Вера побледнела. Только этого не хватало, в пятнадцать лет ночевать с девочкой в сарае, это уж ни в какие ворота не лезет. Обвинят ее, скажут плохо сына воспитала.
- Ну, попали дети под дождь, в сарае прятались, за что бить-то и ругать за что?
- Если бабка ругала, значит было за что. Она телеграмму дочери подала, та приехала и забрала Дианку-то.
- Забрала и забрала, при чем тут Илья?
- Илья ваш с воспалением легких лежит в районной больнице, скоро уже неделю.
- Надо же! Вот какая все-таки тетя Катя! Приходила и не заикнулась даже, что мой сын в больнице. Все делает, чтобы доказать, какая я плохая мать. Спасибо тебе, Ольга, что рассказала, а то я ни сном, ни духом.
У тебя сметана и творог есть? А то я собралась блины печь.
- А то? У меня никто, кроме вас, сметану и не берет. Масла, случайно, не надо? Свежее, три дня назад только сбила.
- Возьму. Мой Олег Викторович любит блины макать в растопленное масло. Ты ведь еще корову не доила? Тогда я через пол часика приду, молоко заодно заберу.
- Ой, заболталась я с тобой, совсем про корову-то забыла. Побегу, доить надо, да стадо выгонять.
Женщина набрала воды из родника, и скорее домой. Вера Александровна тоже пошла с полными ведрами в сторону дома. Шла, думала, вот ведь какие гены достались Илье. Отец был гулена, и он туда же. Ох, недаром в народе говорится, малые детки, малые бедки. Большие детки, большие бедки.
Еще и заболел, как это не кстати. Придется ехать в больницу. Олег так устал с непривычки за рулем. Как ему сказать? Может одной на автобусе съездить? А ехать надо.
Оставив ведра с водой в сенях, Вера выпустила кур, собрала яйца, унесла в чулан. После сходила в огород, посмотрела, чуть не заплакала, как жалко морковь, такая хорошая росла. Надо же, промоина прямо по середке грядки.
Помидоры вымыло, не беда. Нынче много насадила. Олег уважает помидоры и свежие, и соленые. В прошлом году до весны не хватило, до того удачная засолка получилась. Нынче придется побольше банок закрутить.
Набрав огурцов и зелени, унесла на кухню, сходила к Ольге, затворила тесто. И все это время думала, как сказать мужу, что надо ехать в город.
Олег проснулся, когда гора золотисто розовых блинчиков с творогом ждала его, лежа горкой на тарелке. Рядом сметана и топленое масло в прозрачных креманках. Он вышел на кухню, кряхтя и потягиваясь, морщась от боли.
- Ох, и натрудился я вчера, сегодня все мышцы болят. С добрым утром, милая! Молодец, хвалю, угодила! Как раз сегодня на завтрак хотел блинчиков. Мед не вижу на столе, варенье где? Не выспалась что ли, рассеянная какая-то ты.
- Выспалась. Тоже вчера устала, натрясло в дороге.
- Натрясло! Всю дорогу дремала. Трясло бы, так не уснула бы. Вера, я не люблю, когда ты с таким кислым лицом ходишь. Что опять тебе неладно?
- Все ладно! Садись, кушай, пока блинчики не остыли. Сейчас чаю налью.
- Голова с вчерашнего болит. Может по рюмочке коньячку? После можно и чаю.
- Олежек, что я хотела сказать. Оказывается, Илья лежит в районной больнице с воспалением легких. Как ты думаешь, может стоит съездить? Не то по всей деревне вой поднимется, мол мать такая-сякая, к парню не поехала. Не поймут, что мы с дороги уставшие.
- Я так и знал! Нет никакого покоя от твоего сына. То оценку ему завышай, то за кроссовками езжай, теперь еще ухитрился заболеть посреди лета. Конечно, придется ехать. Думаю, из больницы домой забирать надо будет. Пусть поживет недельки две или даже до школы.
- Ты так считаешь? А я боялась тебе сказать.
- Конечно, боялась. Ума у тебя в голове, что у курицы. Дальше своего носа не видишь. Помнишь, что ты сказала Катерине?
- Что такого я сказала, не помню.
- Сказала, что машина куплена на семью. Значит, Илья должен быть в этой семье. Сейчас соберемся и поедем в больницу. Это нормально, навестить больного. Люди должны видеть, как мы заботимся о сыне.
Сейчас всем дело будет, все захотят узнать, на какие деньги я купил машину. Катерина не промолчит, на каждом углу станет кричать, что деньги у Ильи забрали. Ничего, что мы родители и имеем право на эти деньги.
Илья был сильно удивлен, увидев в коридоре отделения Веру Александровну
- Здравствуй, ты чего приехала?
- Здравствуй, сынок! Я только сегодня узнала, что ты в больнице и мы с Олегом сразу приехали. Как ты себя чувствуешь?
- Выздоравливаю, все хорошо, не надо было вам приезжать.
- Как не приехать, когда ты так болен? Мы же переживаем. Олег говорит, когда ты выпишешься из больницы, мы тебя домой заберем. Ты рад?
- Чему? Меня не надо никуда забирать, у меня руки, ноги на месте, я не нуждаюсь в уходе.
- В уходе не нуждаешься, но Олег говорит, что пора нам стать одной семьей. Он, как всегда, прав. Погода на улице хорошая, тебе разрешают выходить? А то, Олег там ждет.
- Разрешают. Я хожу в парк гулять.
- Пойдем тогда. Посмотришь, какую машину мы купили. Тебе надо будет получить права, будешь на ней кататься. Нам с Олегом особо некуда ездить. Олег говорит, пусть машина будет. Все дорожает, потом ее не купить.
Илья вышел из отделения вслед за матерью. Невдалеке стояла зеленая машина. Парень внимательно посмотрел на мать. Она забыла что ли, сама говорила бабе Кате, будто ненавидит зеленый цвет, такая машина была у какой-то противной женщины.
- Зеленая машина? Ты же не любишь этот цвет.
- Олег выбрал, его машина, что я могла сказать? Посмотришь салон?
Здороваться с Олегом, улыбаться ему, делать вид, что рад? Сил сегодня нет
- В другой раз посмотрю. Мне скоро позовут на капельницу.
- Подойди к Олегу, поздоровайся!
Илья отвернулся в сторону. Сказать маме прямо в лицо, что он не хочет видеть ни ее, ни Олега, Илья не мог. Пришлось подчиниться. Подошел, встал метра за два
- Здравствуйте!
- Здравствуй, Илья! Что это ты вздумал болеть? Напугал нас с матерью. Но, ничего, ничего! Выздоравливай и у тебя начнется новая жизнь. Мы забираем тебя домой, хватит жить со стариками в старой халупе.
Илья не мог смотреть в глаза Олегу Викторовичу. Он до внутренней дрожи ненавидел этого человека. Губы его улыбаются, а в глазах пренебрежение и холодная насмешка.
Илья еще был совсем маленький, когда впервые увидел его. Но, уже тогда понял, Олег Викторович брезгует им, как шелудивым котенком. Ни за что Илья не станет жить с этим человеком в одном доме, пусть что хотят с ним делают.
Олег Викторович подошел к нему, по-дружески похлопал по плечу
- Однако, ты подрос. Вера, доставай, чего там мы сыну привезли! Мать сегодня до света встала, твоих любимых блинчиков с творогом настряпала.
Забыла мама. Илья ел блинчики с вареньем. Но все равно приятно, что мама пекла для него блины.
- Спасибо, мам!
- Ешь на здоровье. На, возьми пакет, тут я варенье в баночке положила. Земляничное, свежее, нынче варила. Ты всегда его любил.
- Да, спасибо! Мама, ты не слыхала, не заболела ли Диана? Бабушка говорит, что не видала ее, тетя Лиза тоже ничего о ней не знает.
- Тетя Лиза к тебе приезжала? Надо же? А ей от тебя что нужно?
- Ничего, просто навещала, книги привезла. Так, не знаешь, как Диана?
- Диана? Увезла мать твою Диану.
Так и знал! Не зря бабушка так старательно отводила глаза, не сказала, огорчать его не хотела. Теперь ждать до зимних каникул или даже до следующего лета. Как не вовремя заболел, даже не смог попрощаться.
- Я пойду, вы не приезжайте специально ко мне. Дома, наверно, работы полно. До свидания!
- До свидания, сынок. Выздоравливай!
Илья ушел, не оглянувшись ни разу. Олег Викторович посидел, постукивая пальцами о руль. Вера, видя, что он недоволен, молча ждала, когда Олежа заговорит. Заговорил.
- Называется приехали! Вышел, одолжение сделал, поздоровался. Разговаривает свысока, слова сквозь зубы цедит. Кто он такой, чтобы со мной так обращаться? Я к нему всей душой, подошел, поздоровался, сама видела. А он?
- Это Катеринино влияние, она его против нас настраивает. Слыхал ведь, приезжала. Неизвестно, что она ему напела. Лизавета нарисовалась. Зачем?
- Эх, всего не предусмотришь. Сглупил я чуток. Не надо было мальца Катерине отдавать, я бы из него человека сделал. Все ты, Верочка, зачем не забрала его, пока маленький был?
- Так ведь, Олежа, ты сам не хотел. Говорил, пусть немного подрастет.
- Мало ли, что я говорил, у тебя своей головы нет что ли? Надо было настоять. Ты Илье родная мать, в конце концов. Вот теперь, что хочешь делай, чтобы парень после больницы был дома!
- Я ему говорила, он не хочет.
- Понял я уже, что не хочет. Ты сделай так, чтобы захотел, ты мать или кто? Чего молчишь?
- Думаю, что теперь делать?
- Надо же, думать она умеет! Сиди тут, я к заведующему отделением схожу. Спрошу, как идет лечение нашего сына, не надо ли каких лекарств? Узнаю, когда его собираются выписать.
- Нашего сына?
- А чьего? Я с тобой живу, значит, Илья мой пасынок. Но не буду же я его так называть. Некрасиво как-то. Пойду, пообщаюсь с докторами.
Продолжение следует. Глава 42