Начало здесь.
Часть 2 здесь.
Часть 3 здесь.
Прошла целая неделя, прежде чем Клавдию Тимофеевну перевели в палату. Правда не в терапевтическое отделение, а неврологию, как ее коротко называли и медицинский персонал, и больные. Здесь ей назначили дальнейшее лечение и комплекс ЛФК, чтобы быстрее восстанавливались утраченные навыки.
Пользуясь служебными возможностями, Анечка в первый же день пришла в палату бабы Клавы. Она поговорила со старушкой, попыталась успокоить ее и убедить, что с мальчиком все хорошо, он здоров и спокойно ходит в детский сад.
Речь пожилой женщины восстанавливалась медленно, она говорила с трудом, протягивая гласные звуки и проглатывая согласные, но Анечка старалась угадать, что хочет сказать баба Клава, а иногда даже хорошо понимала ее.
Клавдия Тимофеевна отдала Анечке ключи от своей квартиры, что было очень кстати. Ведь Максим не имел запасной одежды, и девушке приходилось ежедневно стирать, сушить и гладить то, что было на нем надето в первый день их встречи. Правда в шкафчике Максима в детском саду нашелся пакет с запасным нижним бельем, футболкой и шортиками. Это тоже выручало Анечку всю эту неделю.
Еще Клавдия Тимофеевна передала Анечке свою пенсионную карточку. Несмотря на все возражения девушки, карточка перекочевала в карман ее беленького халатика. Старушка заставила ее выучить код и просила покупать продукты себе и Максиму.
Внимание девушки, ее забота о мальчике и желание помочь очень поддерживали Клавдию Тимофеевну, придавали сил и помогали восстанавливаться. Анечка каждый день находила минутку, чтобы забежать к больной, подбодрить ее, рассказать что-то о новенькое о Максиме, но ни разу не спросила об Ольге и Сергее, не хотела вызвать новый приступ волнения и спровоцировать ухудшение здоровья.
Еще через десять дней Клавдия Тимофеевна уже могла довольно понятно разговаривать. К большой радости старушки ноги ходили, голова работала, да и настроение стало гораздо лучше. Пугала ее только правая рука, которая никак не хотела слушаться.
Часто ночами, когда в палате становилось тихо, и все засыпали, она не могла сомкнуть глаз, думая о том, как они с Максимушкой теперь будут жить.
С момента отъезда Ольги прошло две недели. За это время она больше ни разу не позвонила, что очень огорчало старушку.
Клавдия понимала, что болезнь быстро не отпустит, с одной рукой гораздо сложнее, чем с двумя, а заботы о мальчике будут только нарастать, но не хотела верить, что это навсегда. В глубине души она еще надеялась, что Ольга одумается, вспомнит про сына, вернется.
Иногда Анечка приводила с собой Максима. Мальчик прижимался к бабушке, рассказывал ей о своей жизни, хвастался, что уже не плачет, когда идет в детский сад. А уходя, каждый раз спрашивал, когда бабуля вернется домой. И только один раз спросил о маме Ольге.
Уходя, он доверчиво вкладывал свою ладошку в руку Анечки. Даже постороннему человеку было видно, что мальчику хорошо с этой девушкой, он чувствует себя в безопасности. Ему спокойно и комфортно. Они уходили, дружно помахав бабе Клаве и обещая вернуться вновь.
Сама же Клавдия Тимофеевна потом долго лежала, отвернувшись к стене, стараясь незаметно вытереть мокрые от слез глаза. Она была благодарна этой девушке, которая отложила все свои дела и уже столько времени дарит свою заботу и тепло совершенно постороннему для нее человеку.
К моменту выписки из больницы Клавдия Тимофеевна приняла сложное для нее решение. Она позвонила Сергею. Мысль о Сергее пришла к ней гораздо раньше, но она очень не хотела, чтобы Сергей увез мальчика, пока она будет лежать в больнице. Для нее была невыносима мысль, что малыша увезут и она не сможет с ним попрощаться. А в том, что Сергей приедет и заберет ребенка, Клавдия нисколько не сомневалась.
Поэтому, услышав, что ее готовят к выписке, она еще раз взглянула на свою правую руку, которая хоть и начала сгибаться в локте, но никак не могла удержать пальцами даже ложку, и решительно достала телефон.
Сергей ответил не сразу. Звонки шли один за другим. Ответа не было. В глубине души Клавдия радовалась, что решение сложного вопроса откладывается. Она сделала первый шаг, но судьба распорядилась по своему.
Она уже хотела отключить телефон, как Сергей ответил.
- Здравствуйте, Клавдия Тимофеевна, я слушаю, - Сергей немного запыхался, было слышно, что он быстро шел к телефону.
- Сережа? Узнал? Мне бы поговорить. Тут такое дело…
Разговаривала она в коридоре больницы, отойдя к дальнему окошку, где нет любопытных ушей. Но вновь нахлынувшие волнения мешали ей говорить внятно. Сергей не сразу понял ее, а когда понял, сказал только одну фразу: «Не волнуйтесь, я выезжаю». Но сказал это так мягко, что Клавдия выдохнула и поняла, нет, скорее почувствовала, все у них будет хорошо.
На следующий день утром Сергей перезвонил сам. Сказал, что утрясает все дела на работе и уже вечером садится в поезд. Интересовался здоровьем Клавдии Тимофеевны, подробно расспрашивал о том, с кем сейчас Максим и кто такая эта Анечка.
В конце разговора он постарался еще раз успокоить старушку, пообещав не уезжать без нее, если выписка из больницы задержится.
Приехал Сергей почти через двое суток. Все это время старушка была еще в больнице, ожидая результаты анализов и осмотров, но уже предупредила Анечку, что должен приехать Сергей.
Она увидела его в окно. Через больничный двор шел высокий мужчина, одетый в светлую, по-весеннему легкую ветровку. В руках он держал обычный пакет, какие берут в продуктовых магазинах. Через плечо висела большая спортивная сумка. На улице накрапывал мелкий дождик, и мужчина старательно обходил все лужи.
Сердце пожилой женщины запрыгало от волнения. Клавдия не знала, что ее ждет от этой встречи, но умом понимала, что поступила правильно.
В палату к больной Сергея не пустили. Клавдия сама вышла к нему в помещение для встречи с посетителями. Они обнялись, как старые добрые друзья.
«Он повзрослел, возмужал. И совсем не улыбается», - сделала она первые выводы, рассказывая Сергею о своих приключениях с больницей.
- Подожди, вот я сейчас Анечке позвоню, ты ее помнить должен. Она в квартире напротив живет. Увидишь и сразу вспомнишь, - медленно говорила она, пытаясь достать телефон из кармана халата, - да и ключи от дома принесет. Только там, наверное и поесть то нечего, я ведь здесь уже целый месяц прохлаждаюсь.
Клавдия пыталась скрыть за разговорами свое волнение. Телефон никак не находился, она даже пыталась посмотреть в правом кармане, хотя старалась ничего в него не класть. Телефона не было.
- Я сейчас в палату схожу, оставила там, наверное, - сказала она и встала, чтобы вернуться в палату.
- Не спешите так, Клавдия Тимофеевна, я ведь не тороплюсь. Я приехал и задержусь столько, сколько будет надо. Посидите со мной. Успеете позвонить своей Анечке.
Он усадил старушку на место и попросил рассказать все про Ольгу. Клавдии Тимофеевне не хотелось рассказывать о ее нервных срывах, об отношении к ребенку, о том, что она жалела себя и очень хотела какой-то другой, настоящей жизни. Но и врать Сергею она тоже не хотела. Она сказала коротко и ясно:
- Нечего рассказывать. Все металась, какую-то настоящую жизнь искала, а потом объявила, что уезжает к матери в Египет. Села и уехала. Сказала, что за ребенком ты приедешь, заберешь. Что она с тобой договорилась, - старушка посмотрела внимательно на Сергея.
- Она звонила мне тогда, в мае. Кричала, что-то о том, что я ей всю жизнь сломал. Говорила, что теперь и она мне ее сломает. Через суд заставит меня забрать сына. Я пытался сказать, что тут и суд не нужен, я не отказываюсь. Но она только ругала меня, ничего и не объясняя, а потом и совсем бросила трубку. Я перезванивал. Несколько раз перезванивал. Но она только кричала что-то о том, что устала, ей все надоело. И чтобы я не лез в ее жизнь. Про ребенка она больше ничего не говорила. Я решил, что это обычная Ольгина истерика. Больше перезванивать не стал, она тоже не звонила. Если бы я знал, я приехал бы сразу.
Сергей виновато посмотрел на Клавдию, которая слушала и не замечала, что опять плачет.
Мужчина неловко обнял женщину, мягко и осторожно прижал ее к себе.
- Не расстраивайтесь. Все будет хорошо. Мы вместе придумаем выход. Вы только не плачьте. Вы очень нужны маленькому Максимке, - Сергей сделала паузу и добавил, - и мне. Очень нужны.
Разговор незаметно перешел на Максима. Сергей переживал, что мальчик может не узнать его, ведь он был совсем маленький, когда Сергей уехал. Расспрашивал о том, что любит Максим, что умеет, как разговаривает.
Наконец, он заметил, что пожилая женщина устала сидеть, устала от разговоров.
- Вам отдыхать надо, вот теперь в самый раз звонить вашей Анечке. А если не хотите, я могу и в гостиницу…. Это вам, - он протянул старушке пакет, из которого выглядывали фрукты.
- Спасибо, Сережа, ну какая гостиница, только домой, я сейчас быстро за телефоном схожу и вернусь, - сказала она, забирая пакет. В эту минуту она и сама верила, что он вернулся домой.
Клавдия Тимофеевна встала и медленно пошла в сторону палаты. Она называла это быстрой ходьбой, прекрасно понимая, что могла бы и совсем не ходить. Но она шла, шла и улыбалась каким-то своим, одной ей известным мыслям.
Телефон лежал на кровати на самом видном месте.
«Вот растяпа, так бежала к Сереже, что не оглянулась даже. Телефон то и оставила», - подумала она, взяла телефон и набрала вызов.
Анечка ответила сразу. Она ждала этот звонок. Знала, что должен приехать Сергей и волновалась. За это время она привязалась к мальчику. Привязалась так сильно, что уже вполне конкретно стала считать его своим. Она вникала в его дела в детском саду, выслушивала рекомендации воспитателей, научилась понимать его настроения и желания. Они хорошо ладили вдвоем. И вот теперь…, теперь пришло время расстаться, чего ей совсем не хотелось.
«Зря со Светланой Павловной договаривалась, зря ноутбук просила на время. Заберут Максимку, и не пригодится чужой ноутбук дома. Снова возьму ночные смены, и снова буду печатать свои работы во время ночного дежурства.
Хотя теперь уже и печатать нечего. Дипломную работу сдала на проверку. Через десять дней защита и все. Можно сказать диплом в кармане. Экзаменов я никогда не боялась.
Вот только Максимки рядом не будет, а я ведь обещала ему после защиты на целый день в парк сходить и мороженного поесть».
От этих мыслей Анечке становилось грустно и хотелось плакать.
- Анечка, - услышала она голос бабы Клавы, - Анечка, Сергей приехал, он там в комнате для посетителей. Не могла бы ты подойти, чтобы ему ключи отдать. А то он в гостиницу идти хочет. Но я ему не позволю, пусть домой идет.
По голосу бабы Клавы Анечка поняла, что та тоже волнуется.
- Да, я подойду минут через десять. Ждите меня, - ответила Анечка и быстро отключилась, пытаясь взять себя в руки.
«Чего расстроилась, глупая, - думала Анечка, вытаскивая ключи из сумки, - ведь понимала, что рано или поздно мальчика заберут. Он отец, ребенку с родителями всегда лучше. Как он смотрел на него, надышаться не мог, как бережно катал его в коляске. Я же сама все это видела. И было это не так давно».
Она пыталась взять себя в руки и успокоиться. Но сердце выпрыгивало из груди от волнения, когда она подходила к пожилой женщине и молодому мужчине.
Они мирно сидели на скамье в комнате для посещений и о чем-то разговаривали.
- Здравствуйте, - Анечка подошла к ним и встала на некотором расстоянии от Сергея.
Сергей повернул голову и увидел молодую девушку среднего роста. Тоненькая и хрупкая, она была похожа на подростка. Высокий хвостик из волос цвета спелой пшеницы придавали ее лицу задорное выражение, что тоже не прибавляло ей возраста.
«Она же совсем ребенок, - подумал Сергей, невольно задерживая взгляд на хрупкой фигурке девушки, - вот почему она Анечка, а не Анна и даже не Аннушка».
- Здравствуйте, - он встал и оказался так высоко над головой девушки, что той пришлось поднять голову, чтобы встретиться глазами.
- Я Сергей.
- Я помню. У меня хорошая память, - тихо сказала Анечка, опустив голову.
Она достала ключи из кармана.
- Вот, я принесла ключи. Мы с Максимкой там вчера всю пыль вытерли и цветочки полили. А в холодильник кастрюльку с борщом поставили. Вы любите борщ? – она снова подняла голову, чтобы взглянуть на Сергея.
- Очень люблю, спасибо. Я и в самом деле не ел со вчерашнего дня, - Сергей улыбнулся и чуть задержал руку девушки в своих руках, принимая от нее ключи.
- Спасибо вам за Максимку и за Клавдию Тимофеевну. Хорошо, что вы рядом оказались. Я вам очень благодарен, - Сергей смутился, положил ключи в карман и снова сел на скамью.
- Если бабу Клаву сегодня не выпишут, тогда я приду после работы и мы, если хотите, можем вместе сходить за Максимом.
- Это очень хорошо, а то ведь я даже не знаю, в какой детский сад он ходит. Да и боюсь, что он меня не узнает. А незнакомым людям, как я понимаю, детей не отдают.
Сергей пытался придать своему голосу шутливый тон, но смущался под внимательным взглядом серых глаз Анечки.
Бабу Клаву не выписали. Что-то врачам не понравилось в анализе крови, выписку отложили на несколько дней. Клавдия Тимофеевна сначала заволновалась. Ей уже надоела больница и она очень хотела домой. А потом подумала:
«Пусть Сережа немного у нас поживет. Он сказал, что не торопится, вот и освоится здесь, к ребенку привыкнет. А Максимушка привыкнет к отцу. Может это и к лучшему. А я потерплю. Неделей раньше, неделей позже. Пусть лечат».
На следующий день посетители пришли к ней целой компанией. Она увидела, что в комнате для посещений ее ждут Сергей и Анечка, а Максим важно стоит посередине и держит их за руки. Видно было, что они не только познакомились, но и успели подружиться.
«Как настоящая семья», - почему-то подумала Клавдия и засеменила навстречу правнуку.
- Бабуля, это мой папа. Иди, поздоровайся, - Максимка потянул бабушку за руку, пытаясь подвести ее к Сергею.
Клавдия поздоровалась и с Сергеем, и с Анечкой. Обняла Максимку и они сели на свободную скамеечку.
