До финала совсем чуть-чуть (потерпите еще немного, дамы и господа), спасение Агафона меня не интересовало (и ежику ясно – вызволят целехонького), куда больше занимал иной вопрос, но… Тугодум и здесь отличился.
Кидается витязь обратно к Варуну и Мире, бежит, родимый, со всех ног, это ведь только в реальном мире удар ножом в бедро «внезапно» бывает смертелен. Допытывает он Миру насчет видений её – та и отвечает – «Агафон среди стен, в темноте!» Да это же колодец, который князь Всеслав отравил! – бежим туда. Нет, не то… Да это же ход под палатами, где мы Яшку-колдуна поймали!
Прибегают туда, Мира мечется – точно Агафон здесь был! И тут Тугодум-Белогор вываливает:
- Прости меня, прости меня… Нет здесь Агафона… Мира, нам всем надобно принять горькую правду…
Как так-то? Лучезар ведь не сказал сколько осталось Агафону времени, а Белогор его уже похоронил. Теперь я точно знаю, что Тугодум не стал бы искать в реке даже самого верного друга, упади тот туда ранее – Тугодум просто бы «принял горькую правду». Но несмотря на странный саботаж Белогора, Агафона таки нашли – его Лучезар здесь же замуровал, Варун своим орудием кладку вышиб и вытащили друга из застенка.
Ну, не знает, конечно, режиссер, что кладку в Средневековой Руси не так, как сейчас делали. Хотя, нет, здесь без претензий – всё правильно. Ведь очевидно, что никто кроме самого Лучезара лично собственными руками, замуровать Агафона не мог. У Лучезара нет ни одного слуги, значит кладку он клал сам, но он же не знает секретов каменщиков, да и времени у него в обрез было. Кладка в один кирпич, раствор жидковат…
Опять смех. Ждан и Фрол, знамо дело, сидят в кутузке. Фрол внезапно узнает, что вся суть дела – сдать Новгород Ордену, и начинает предъявлять боярину Ждану:
- Так ты ливонцам продался, пес? Ты пес смердящий, ежели ли ты землю иноземцами предал! – и «внучок» начинает тузить боярина.
Как тут не вспомнить Федю Косого – а когда ты Миру, односельчанку свою, тем же ливонцам продавал, ты, значит, не был псом смердящим?
Зачем понадобилось театрально надуманное притаскивание витязей в палаты, как преступников? Кстати, им всем троим не ясно, что их простят и возблагодарят, хотя посадник Клим, после спасения и излечения вовсе не давал повода считать себя неблагодарным. Богатырей признают невинными в том старом деле, выносят благодарность за спасения, а теперь, простите за простонародные выражения – большая ржака.
Клим желает назначить Белогора тысяцким, заместо Радима, а тот… отказывается. Я бы еще понял, если бы Белогор желал остаться воеводой или простым витязем. Но это чудо ляпнуло, что он в столярном деле призванье себе нашел. (Понимаешь ли посадник, для Белогора – это слишком мало, а для Тугодума – слишком много.)
Варун также отказывается – он решил стать лекарем, и Агафон – под тем предлогом женится на Мире, а ее братец в остроге скучать будет, если он с женой в Новгород на руководящую должность переедет. Витязи уходят…
- Други, а я не понял, почто мы отказались? – это Агафон.
- Не надо дважды в одну и ту же реку входить. - отвечает ему Тугодум.
Всё, финал. Постойте, ну, а как же Лучезар, да и куда он дел 320 гривен, те самые четыре пуда серебра? Или он, что и правда, получил жалкий мешочек за эту аферу, а сундук утащили какие-то хмыри? Не переживайте – у Миру опять видения и в них целая куча мужиков в черных балахонах с факелами. А это значит, что нас ждет второй сезон, ура, товарищи.
P. S. Поддержать автора
