-Дура! - Дава-хатун ударила Сайну по лицу, - Как же я могла так в тебе ошибиться?
Девушка плакала от обиды и досады. Она надеялась, что Дава-хатун пожалеет ее и расскажет, как быть дальше, но пожилая хатун разозлилась. Сначала родной сын разрушил все ее планы, а потом и эта никчемная девчонка так ее подвела!
-Поди прочь отсюда! - велела Дава Сайне и та поспешила прочь.
Сайна в нерешительности остановилась между юрт. Куда теперь идти она не знала. В отчий дом идти было стыдно. Сайна залилась краской стыда, вспоминая, как повела себя с родными, когда Дава-хатун посулила ей сытую жизнь. Высокомерно вздернув нос, Сайна заявила матери и сестрам, что станет хатун, а они как были, так и останутся простыми харачу. "И не позорьте меня! Когда я получу собственную юрту, чтобы и близко к ней не подходили!"
Теперь же, кроме как в скромное жилище родителей идти ей было некуда.
-Тебя, кажется, Сайна зовут? - раздался за спиной мелодичный голос.
Девушка резко повернулась. Позади нее стояла госпожа Оджин. Сайна поспешно склонила голову.
-Да, госпожа! Простите меня...
-Тебе не за что извиняться! Я прекрасно знаю, кто отправил тебя к хану! И, вижу, Дава-хатун осталась недовольна твоей неудачей?
Сайна ничего не ответила, лишь слезы сильнее полились из глаз.
-Не плачь, Сайна! Вижу девушка ты не плохая и красивая! Кто твои родители?
-Простые работники, госпожа! Отец пасет овец, братья кизяки собирают, а мать и сестры стирают одежду для ханских нукеров. Тем и живем!
-А ты?
-И я стираю, госпожа! - Сайне было стыдно признаваться в этом.
-Ты слишком красива для такой жизни! - сказала Оджин, - Не желаешь ли служить мне?
-Вы возьмете меня в служанки? После того , как я...
-Возьму, если ты сама захочешь!
Сайна согласно кивнула и робко улыбнулась.
-Ступай в мою юрту. Скажешь Лейле, что я взяла тебя к ней в помощь!
Слезы Сайны высохли. Она поклонилась госпоже и поспешила исполнить ее наказ. Мирослава посмотрела девушке вслед, вздохнула. Неужели всю жизнь ей придется бороться за свое счастье, оберегать его от постоянных посягательств. Но долго печалиться не было времени. Мирослава решительно направилась к юрте Давы-хатун.
-Я делала то, что положено! Ты подрываешь уважение к хану! - сразу же заговорила Дава-хатун, едва увидела, кто пожаловал к ней в гости. - У хана Азамата было множество наложниц и каждый мог видеть, что он не слабак!
-И Вы были счастливы делить мужа со всеми ними? - спросила Мирослава.
-Это был мой долг! - заявила Дава с гордостью.
-Ваши желания теперь не имеют значения! И не моя вина, что Мансур не желает иметь гарем - это его выбор!
-Не рассказывай мне сказки, Оджин! Мужчина главный, власть в его руках, но женщина управляет им так, что не каждый мужчина способен это понять! Мансур принял твой выбор!
-Зачем вы здесь? - переменила Мирослава тему.
-Я уже говорила - это мое право!
-Я не про права, а про цели, которые Вы преследуете!
-Я не обязана отвечать на твои расспросы! Оставь меня, я устала! - капризно проговорила Дава-хатун, отворачиваясь от молодой ханши.
Мирослава вышла. Неподалеку от юрты Давы она увидела молодого нукера, которого сама приставила следить за старой хатун.
-Смотри в оба! Сердцем чувствую - Дава-хатун скоро что-нибудь выкинет!
Нукер кивнул и сразу же отошел подальше, чтобы его не видели рядом с госпожой.
Аслан пинком отбросил миску с жидкой похлебкой, которую поставила перед ним на циновку одна из наложниц. Вчера он лично зарезал последнего барана и неумелые, изнеженные руки женщин из его гарема, как могли освежевали тушу. Чтобы накормить всех надо было экономить, а потому кроме похлебки, в которой плавали какие-то пахучие травы и несколько маленьких кусочков мяса, хану есть было нечего.
-Решили кормить таким варевом своего хана! - прорычал Аслан. Ему казалось, что женщины съели все мясо сами и теперь издеваются над ним.
-Мы накормили детей и сами ели ту же похлебку! Нам ведь надо будет чем-то питаться и дальше, а баран был совсем небольшим! - пыталась оправдаться женщина.
Но Аслан не верил ей.
-Поди прочь отсюда! Легче вас всех удавить, чем кормить такую ораву!
Наложница заплакала. Ей было очень обидно, ведь на самом деле для хана были выловлены лучшие куски. Женщины и дети оставили для себя куда более жидкую часть варева. А слова о том, чтобы лишить жизни их и детей, вселили в душу страх. Она хорошо знала своего хозяина и не питала иллюзий. Аслан мог запросто исполнить то, о чем сказал.
Вернувшись в их общую юрту, женщина передала остальным слова хана. Поднялся переполох. Женщины сообща решали, что делать.
Утром Аслан проснулся с больной головой. Прогнав наложницу, он приложился к бурдюку с архи и с жадностью осушил его до дна. Быстро охмелев, Аслан уснул и проспал до самого утра. Теперь его мучало похмелье, а в животе было пусто.
-Есть давай! - закричал он, но ответом ему была тишина.
Обычно, к моменту пробуждения хана, расторопные слуги под присмотром кого-то из жен или наложниц, были готовы исполнить каждое его желание.
-Где вы все, что за наглость! - возмущался Аслан во всю мощь своей глотки, поднимая непослушное тело с топчана. Вчера он даже не удосужился стянуть с ног гутулы (сапоги - прим. автора), так что одеваться не пришлось. Нетвердой походкой, Аслан подошел в двери и толкнул ее. Мертвая тишина встретила его своей обреченностью. Аслан пошел к юрте, где в последние дни ютились его наложницы и жены. Дверь в юрту была распахнута и в ней никого не было.
Аслан издал звук, похожий на рык раненного зверя.
-Коня мне, живо! - проорал он, не сразу сообразив, что и нукеров не было в становище. Он был абсолютно один посреди степи, в окружении пары пустых юрт...
-Хан! Там человек Аслан-хана, хочет видеть тебя! - доложили Мансуру.
"Верно еще один перебежчик!" - подумал Мансур, выходя наружу.
Изможденный человек упал перед ним на колени и проговорил опустив голову:
-Я нукер Аслан хана! Знаю, что не вправе просить тебя, Мансур-хан, но там, в степи, жены и наложницы Аслана, без воды и пищи, уже несколько дней! Им не на кого надеяться и если ты не поможешь, то они погибнут!
-А что же Аслан? Как он отпустил их? - удивился Мансур.
-Они ушли сами, после того, как хан Аслан пригрозил им смертью!
-Смертью? Своим женам?
-Да, хан, и детям...
-Он видно сошел с ума! Где они?
-Я покажу, хан! - в голосе нукера появилась надежда. Даже ему, не имевшего никакого отношения к тем несчастным женщинам и их детям, было страшно представить, на какие муки их обрел тот, кто должен был быть им опорой и кормильцем.
-Велите седлать коней! - сказал Мансур и отправился к юрте Оджин.
Любимая как раз выходила на улицу, накинув на плечи простой халат. Она собиралась посмотреть на ягнят, которые народились на этой неделе. Мирославе нравилось заниматься такими простыми делами, хоть Алима и говорила, что жене хана подобное не по статусу. Сидеть в четырех стенах, праздно проводя время ей было не по душе. Каймишь разделяла ее мнение. "Эх, мне бы сил! Как же надоели мне эти стены!" - вздыхала она. Но пока ей давались лишь несколько робких шагов от одной стены к другой.
-Оджин! Я уезжаю! Вели собрать побольше припасов! - сказал Мансур. Стоило ему представить, что Оджин, Каймишь и Алима, вместе с малышами, бредут по бескрайней степи, не имея припасов воды и пищи, как сердце болезненно сжималось.
-Что случилось? - взволнованно спросила Мирослава.
Мансур объяснил. Мирослава задохнулась от изумления. Такой жестокости она еще не встречала. Кликнув служанку, она велела навьючить Мансура и нукеров лепешками, водой и вяленым мясом. Мансур наказал, чтобы по его следу ехали несколько подвод, чтобы погрузить на них беглецов.
Проводив мужа, Мирослава начала думать, куда селить новых жильцов. Жены хана, не простые работяги, которые рады любой помощи и крыше над головой. Она конечно не намерена выносить их капризы, но все же надо соблюсти и приличия!
Пока она суетилась, Дава-хатун , вышедшая на прогулку, обратила внимание на суматоху, царившую вокруг.
-Что происходит? - спросила она, подходя к Мирославе.
-Снова Ваш сын отличился! От него сбежали даже жены и наложницы! - с ехидством ответила молодая женщина.
Дава-хатун побагровела.
-Эти негодяйки, посмели предать своего мужа и хана? - вскричала она.
-Хан, который не в состоянии позаботиться даже о своих детях, не имеет права так называться! - ответила Мирослава.
-Не смей говорить так о моем сыне своим грязным ртом! - осадила ее Дава.
-Не забывайте, что Вы тут в гостях и мое гостеприимство может быстро исчерпаться! Вы же сами прекрасно знаете, кто может внушить хану Мансуру верное решение - спокойно ответила Мирослава, хоть в душе все и клокотало.
Дава-хатун развернулась и поспешила к себе. Она позвала свою преданную служанку и прошептала ей на ухо несколько слов. Служанка тот час выскользнула наружу и посеменила по становищу, туда, где жили бывшие нукеры Аслана, не имевшие семей. Она не подозревала, что за ней по пятам следует юноша, которому Оджин-хатун строго настрого велела следить за всем, что происходит вокруг Давы-хатун...