Осенний парк был великолепен, красно-желтые краски уже преобладали над зеленым цветом. А прошедший ночью дождь разложил на листьях свои алмазы, увы, совсем не прочные, да к тому же быстро исчезающие на еще теплом солнышке, которое с царским достоинством поднималось все выше и выше. Ольга была довольной: пробежка сегодня была удачная, она увидела наконец-то Агнию Прохоровну, они были знакомы с самого первого дня ее переезда в приобретенную после раздела их родового гнезда квартиру.
Она жила в соседнем доме. Когда Ольга выгружала вещи у своего подъезда, Агния Прохоровна как раз проходила мимо, отправляясь в парк со скандинавскими палками под мышкой и с телефоном у уха. Она тогда помогла ей поднять на крыльцо очередной баул он был хоть и не тяжелый, но очень громоздкий.
– Ишь ты, какая шустрая да стройная, небось бегаешь? – спросила она.
– Бегаю, – улыбаясь ответила Ольга.
Так они и познакомились С этого дня и началась их дружба, Агния Прохоровна хоть и была на 14 лет старше ее, но выглядела моложе своих лет. А недавно она приболела, и Ольга ходила ее навещать через день, так как и она жила одна. Из родственников у нее был один-единственный двоюродный племянник, но он жил в другом городе. После прогулки они еще почти час стояли у подъезда Агнии Прохоровны, у них было о чем поговорить
И вот сейчас Ольга мечтала, что придя домой, сразу отправится под душ.
– А потом приготовлю себе завтрак и буду наслаждаться музыкой.
Но когда она поднялась на свой этаж, то услышала плач ребенка, он доносился из квартиры напротив.
– Странно, а ведь я ни разу не видела хозяев этой квартиры а живу здесь уже два месяца. Да собственно и своего соседа справа я видела только однажды, чаще всего она встречала мальчика лет десяти из 44 квартиры.
Ольга подошла к квартире 41, оттуда доносился плач, она постучала в дверь ребенок, как она поняла, стоял за дверью. И вдруг там наступила тишина, Ольга опять постучала. Плач ребенка стал громче, но она услышала и с другой стороны легкий стук.
– Открой дверь, открой, – громко сказала Ольга, – как тебя зовут?
Но ответа не поняла. И тогда она пошла к сорок четвертой квартире. Открыла дверь женщина. На слова Ольги о том, что в сорок первой квартире плачет ребенок, та спокойно ответила:
– Вы думаете, что это первый раз, это довольно частое явление, особенно, когда Сонька опять в загуле.
– Так он там один? – спросила Ольга.
Соседка ей ответила:
– Это Танюшка, девочка, она живет со старенькой бабушкой, вернее с прабабушкой. Скорее всего у них открыто.
– Пойдемте быстрее. Вдруг бабушке стало плохо.
И она, выйдя из своей квартиры подошла 41 квартире, постучала и, повернув ручку, тихонько открыла дверь.
– Наверное, так тихо открывает, чтобы не сбить девочку, значит она сюда не первый раз заглядывает.
Девочка отошла от двери, она была босиком, на вид ей было года три.
Она, захлебываясь от слез, говорила:
– Там баба, баба...
Они зашли в комнату, бабушка лежала на полу, Ольга быстро подбежала к ней:
– Жива, – сказала она, протягивая соседке свой телефон, – вызывайте скорую, – я ведь не знаю даже как ее зовут, что я буду говорить.
А та уже набирала номер. Девочка притихла и только всхлипывала. Вскоре приехала скорая и увезла бабушку, сказав в какую больницу они ее отвезут. И напомнили, что надо попозже найти ее документы и отвезти туда.
– Не забудьте про полис, – предупредили их.
– Так где же мы его искать будем? – воскликнула соседка.
– Погодите, может она утром придет в себя и скажет, – сказала и представилась, – меня Ольгой зовут, а вас?
– Я Лена.
– А Танюшу я к себе заберу, вы не против?
– Нет, конечно, ко мне не получится, я ведь работаю, сын в школе, а муж на вахте.
– А я пока не устроилась на работу, да и неизвестно устроюсь ли. В моем возрасте это сложно.
– Вот и оформляйте опеку над Танечкой. Ведь Соньку давно лишили родительских прав, бабушка Маша Тане опекунша, а она сама уже такая что, ее опекать надо. Еще неизвестно что врачи скажут, вдруг инвалидность дадут, и заберут девочку в детдом, правда теперь как-то по-другому называют это учреждение. Да только хрен редьки не слаще. Бедная девочка, и отец у нее где-то есть, и дед с бабушкой должны быть.
– Нагуляли она ее, в 17 лет родила, ну отец его заставил сына жениться. Сонька сначала сидела с ребенком, а потом устроилась на работу в пивбар. Ну и пошло дело, где-то через год она спилась, разругалась с мужем, да и разошлась с ним. Про него я ничего не знаю, а она постепенно спивалась, спивалась, и вот дошла до ручки, ее уже наверное вторую неделю дома нет, если не больше, в сердцах махнула Лена рукой на квартиру 41.
А потом спохватилась:
– Ой квартиру-то закрыть надо, а у них ключа-то и отродясь не было, они даже ночью не закрывались, потому что там у Соньки всегда гости были, в основном пьяные.
– Может сменить личинку, – предложила Ольга, – но я не умею.
– И моего дома нет, – сказала Лена, я сейчас к Михайловичу спущусь попрошу его, Он у нас на все руки мастер.
Через полчаса бодрый старичок лет семидесяти пяти уже менял личинку, которую купил его внук. А вскоре Ольга забрал в Танечку и пошла к себе домой, закрыв чужую квартиру на ключ.
– Таня, – спросила она девочку за поздним завтраком, – а ты в садик ходишь?
Девочка молча смотрела на нее, видно не понимая, о чем она спрашивает.
– Значит нет, – подумала Ольга, глядя на испуганную девочку, которая сидела вжавшись стул и согнувшись, словно замерзла, и молчала.
– Пойдем я тебе стихи почитаю, – сказала она ей, когда все убрала со стола, – а потом может быть пойдем в больницу, может нас пустят к бабушке.
Она начала читать наизусть доктора Айболита Чуковского, Тараканище, Муху-Цокотуху, потом перешла на короткие стихи Агнии Барто и вскоре Танечка уснула.
Ольга позвонила в больницу, там ей сказали, что Мария Петровна пришла в себя и сказала, что все документы лежат на верхней полочке шкафа в ее комнате. Она нашла коробку с документами, а среди них все документы бабушки, положив их к себе в сумку, Ольга решила подождать, когда ребенок проснется. А пока начала готовить обед, ведь теперь их двое. Скоро малышка проснулась и пришла к ней на кухню.
– Меня зовут тетя Оля, – сказала она девочке, – так меня и называй, поняла?
Девочка молча кивнула головой.
В больнице у них забрали нужные им бабушкины документы, а также сказали, что ей стало лучше, но пока к ней их не пустят.
– А что с ней случилось, – спросила Ольга, – почему она упала и была без сознания?
Из всего, что ей объяснили, Ольга поняла, что она упала, видно задев за ножку стула или стола, сказали также, что давление у бабушки было высокое, а сейчас его нормализовали. И еще на щеке у нее от падения образовалась гематома, очень болезненная.
– Хорошо, что никаких переломов нет, – сказала разговорчивая медсестра, –вот тогда бы была беда, в ее возрасте кости плохо срастаются.
– Если к ней нельзя, то хотя бы сообщите ей что с ее внучкой все хорошо, она у меня, я их новая соседка. Мне это не в тягость. Я не работаю пока и живу одна. А ее квартира стоит закрытая.
Они возвращались домой, и Ольга пыталась расспросить у девочки как получилось, что бабушка упала, но она отвечала, что она не видела этого:
– Я захожу, а она лежит. Сначала она делала вот так.
И Таня стала изображать стоны.
А потом замолчала, я испугалась и стала стучать в двери, долго стучала, а потом пришли вы…
– Видно ей не три года как я предположила, – подумала Ольга и спросила:
– Танюша, а сколько тебе лет?
– Баба Маша сказала, что перед Новым годом мне будет пять лет.
– Или я забыла, какие бывают дети в пять лет, или она такая миниатюрная, – подумала Ольга, – а разговаривает она как взрослая, спокойно, рассудительно, грамотно.
И вдруг она поняла, что это бабушкино воспитание, ведь они целый день проводили вместе, конечно она делала все, чтобы девочка росла нормальным ребенком. Но книг в квартире она не видела.
– Интересно, кто же бабушка по профессии?
Они успевали утром гулять, Ольга уже не бегала а просто гуляла с девочкой, потом они завтракали и шли к бабушке с передачкой. За то время, пока старушка лежала в больнице Ольга купила девочке альбомы для рисования, цветные карандаши и акварельные краски. Купила и несколько детских книжек, А главное - книжки про Айболита Корнея Чуковского, и в стихах, и в прозе. С детства это был ее любимый автор.
Вскоре бабушку выписали, Ольга решила, что надо побеседовать с ее врачом. И она, встретившись с ней, выяснила что у нее было в день поступления в больницу высокое давление, поэтому ее так долго держали в больнице.
– А так как возраст у нее солидный, то можно оформлять инвалидность, – сказала врач.
– Я поняла, если объявится кто-либо из ее родственников, обязательно передам им всю эту информацию.
– Баба Маша больше не будет падать? – вдруг беспокойно спросила Таня.
– Нет, не будет, уверила ее врач, – так как этого выходит ее внучка? – спросила она Ольгу.
– Нет, это уже правнучка, они живут вдвоем и инвалидность бабушки приведет Танюшу сами знаете куда, – расстроенно произнесла Ольга,
– Вот оно как, но мы обязаны написать все как есть, а там ее право: оформлять инвалидность или нет, но одна она оформление не осилит, ей должен хоть кто-то помочь, она ведь совсем старенькая, неужели у них никого нет из родственников?
– Не знаю, я только недавно переехала. Может у соседей и есть какая информация о ее родных? Я постараюсь узнать.
Мои уважаемые читатели, буду рада вашему вниманию к моему творчеству, ставьте лайки, пишите комментарии! Счастья вам!
Читайте также: