Ему подали Обед Палача. Он не привык много есть. А тут столько принесли… Зачем? Говорят, последняя трапеза. Традиция, мол. Во Флоренции кормят “на убой”. Здесь все через меру. Все слишком. Такие уж они.
Потом ему предоставили Последнее Слово. Что можно сказать, стоя у Последнего Порога? Он уже все сказал. И миру, и людям. Все, что считал необходимым. Они верили ему, звали его. Потом пытали. Его, кому отдали свои души и власть над собой.
Пытали долго. Четырнадцать дней. Умеют. Ничего не скажешь. Изощренно. Время такое. В эту Эпоху все изысканно. Под пытками он говорил им то, что они хотели слышать. А кто не скажет? И он слаб. Таким сотворил его Он.
А потом отрекался. И говорил то, что, по его мнению, хотел слышать Тот, кому он служил. И кому принадлежала его жизнь. Что еще можно сказать? Сначала он верил Церкви. И Папе верил когда-то. Они предали его. Он верил людям. Они пытали его. А теперь вот казнят.
Но он спокоен. Ибо знает, что за ним придут другие. И другие люди, не эти, поверят им. Им, а не Папе и Церкви. Что еще? Нечего. Все сказано. Теперь его ждут палач и муки. И Тот, кто уже проходил Путем Страдания. Тот, кого он, Джироламо Савонарола, Грешный Человек из Феррары и Флорентийский Пророк, назначил Главой созданной им Республики. Его ждал Спаситель.
Джироламо Мария Франческо Матео родился 21 сентября 1452 года. И был третьим ребенком в семье. Несмотря на то, что событие сие состоялось в Ферраре, род Савонарола из Падуи. Где предки Неистового Проповедника с незапамятных времен состояли в Гильдии Врачей и Аптекарей.
В 1440 году дед Джироламо, Микеле решил обосноваться в Ферраре. Только ли приглашение герцога Никколо III д’Эсте повлияло на решение или нет, история умалчивает. Но полное отсутствие связей с родственниками говорит о многом. Падуанская ветвь Савонарола нигде не упоминается в связи со знаменитым монахом.
Микеле был не просто врачом. А, видимо, очень хорошим. Папа Николай V пожаловал ему титул Почетного Кавалера Ордена Святого Иоана Иерусалимского за успехи в его искусстве. В те достославные времена врачи не бедствовали вообще. А были еще и богатые. Вот дед Джироламо вскоре после переезда в Феррару стал именно таковым.
Несмотря на традиции своего цеха, Микеле лечил бедных бесплатно. Считался известным гуманистом и благотворителем. И оказал огромное влияние на внука. Именно он занимался воспитанием и обучением Джироламо. Отцу было некогда. Никколо делал карьеру при дворе герцогов д’Эсте.
С медициной в частности, и образованием вообще у него не заладилось совсем. Зато Никколо более чем удачно женился. Его избранницей стала Елена Бонакольси. Представительница более чем знатного рода. Когда-то Сеньоров Мантуи. Жениться — это, знаете ли, не лазанию кушать. Тут уметь надо. Не у каждого получается.
Но способность выбирать женщин оказалась не единственным дарованием Никколо. Еще он умел веселиться. Вот этим мастерством и прокладывал свой путь к успеху при дворе Герцогов д’Эсте. Когда Джироламо исполнилось четырнадцать, отец попытался вывести его в свет. Увлечь своими интересами. Чем вызвал стойкое неприятие и к себе, и к придворной карьере. Да и к празднику тоже.
Старания Микеле, наоборот, прижились, проросли и дали обильный урожай. Юноша увлекался медициной, философией и теологией. Рано начал писать. Он мечтал либо об университетской мантии, либо о монашеской рясе. После смерти деда отец Джироламо решил дать сыну образование. Семейная стезя врача выглядела наиболее перспективно. Но тот задумал жениться.
Кьяра Строцци жила по соседству. Ее родители бежали из Флоренции. Знатный род конфликтовал с Медичи. Тогда Джироламо впервые увидел совсем других людей. Сильно отличавшихся от феррарцев. Легче и расчетливее, веселее и предприимчивее. Но отношения не заладились. Молодые люди расстались. Вскоре Савонарола принял решение.
Он бежал из дома 24 апреля 1475 года. До Болонской обители добирался пешком. Семь лет, проведенных в монастыре Сан-Доменико, где покоятся мощи святого, стали самыми счастливыми в жизни Джироламо. Он был близок к наиболее почитаемому им из людей. Много читал, учился. Заведовал библиотекой. Начал проповедовать.
Но успеха в публичных выступлениях не имел. Давили комплексы, страхи, сомнения. Джироламо был не из тех, кто просто успокаивается и легко мирится с неудачами. Испросил разрешение, и покинул монастырь. Теперь он стал бродячим проповедником. Ходил от монастыря к монастырю.
Он менял города и кельи. Видел много людей и их страдания. Больше всего его впечатлил масштаб греха, в который погрузилась Италия. Богатство немногих и бедность большинства. Распущенность всех и лицемерие его коллег. О том и начал он свои проповеди.
Сначала в виде частных бесед. Потом небольших выступлений перед несколькими слушателями. В 1482 году он проповедует в родной Ферраре. А через год — во Флоренции. В церкви Сан-Лоренцо. Но успеха не имел. Наоборот. Его чуть ли не подняли на смех. Слишком легки в восприятии жизни флорентийцы. Слишком благополучны и вольнолюбивы.
В 1486 году в Бреши состоялась его первая удачная проповедь при большом стечении народа. Он неистово вещал о карающем огне за бесчестие и греховность. Всем, кто живет в городе, в Италии, ну и вообще. С тех пор на него просто удержу не было. Джироламо понял для чего он пришел в этот грешный мир.
Он получает некоторую известность. Появляются сторонники. Число которых медленно, но верно растет. Его понимание справедливости находит отклики. И не только среди бедноты. Одним из постоянных слушателей Савонаролы становится поэт и мыслитель Джованни Пико делла Мирандолла.
А тот, в свою очередь, рассказал о новом проповеднике Лоренцо Великолепному. На всемогущего флорентийца Пико имел огромное влияние. Шептались, что они состояли в особых отношениях. Так это или нет, но именно Мирандолла уговорил Медичи пригласить Савонаролу во Флоренцию.
Руководство обители Сан-Доменико по просьбе Лоренцо направило Джироламо из Генуи во Флоренцию. Он должен был служить в Сан-Марко. Монастырь считался чуть ли не придворным при Медичи. Что жестко правили постоянно гуляющим и празднующим городом.
Сначала он служил в монастырском дворе. Проповеди воспринимались несколько настороженно. Ведь они касались непосредственно горожан. А к этому здесь совершенно не привыкли. Флорентийским обычаем стало шутить, а не корить. Журить, но не устрашать. И вот никому не известный доминиканец вещает о скромности, смирении и бедности. А если нет, то о суде, огне и муках.
Но постепенно число слушателей росло. Вечно гуляющая, циничная, продающая и покупающая Флоренция менялась. За семь лет с последнего неудачного визита Джироламо в город что-то произошло с его жителями. Видимо, наелись веселием. И до такой степени, что готовы были слушать о грехе и покаянии.
1 августа 1490 года Савонарола провел первое свое богослужение в базилике Сан-Марко. Известность и своеобразное видение справедливости странного монаха все больше привлекали ветреных флорентийцев. Монастырь наполнился слушателями. Жаркие обвинения высшего сословия и папской курии имели необычайный успех. Требования церковных реформ восприняли с опасливым восторгом.
Чудаковатый монах, или Грешный Человек из Феррары, как он себя называл, уже считал себя почти мессией. Впервые он начал предсказывать будущее. И оно было ужасным. В свое оправдание фра или брат Джироламо утверждал, что лишь передает волю Небес. В выражениях не стеснялся. Утверждал, что грехи Италии силой делали его пророком.
Сам не очень то хотел. Но кому-то надо. Вот и пришлось предсказывать и корить. Тем более, что часть его прогнозов сбылась. В 1492 году умер проклинаемый им Папа Иннокентий VIII. Следующим Понтификом стал Александр VI Борджиа. И на его фоне предыдущий показался праведником.
Но Неистовому Проповеднику пришлось покинуть Флоренцию. Не то чтобы город отверг “гнев совести”. Нет, он был к нему готов. Горожане почти полностью исчерпали чашу наслаждения веселием и благополучием.
Устали хохотать. Стали слишком заметны слезы страдающих. Оказывается, таковые тоже были. И ими полны улицы. Но их никто не замечал. А тут вдруг глаза открылись. Потому слова Савонаролы попадали в благодарную почву.
Но Флорентийскому Пророку пришлось уйти. Просто Рим начал грозить карами. Папа опасался Доминиканца, полностью вышедшего из-под контроля Святого Престола. Тем более, что тот создал во Флоренции самостоятельную курию. И вообще не хотел подчиняться централизованной церковной власти. 8 апреля 1492 года умер Лоренцо Великолепный. Сеньором стал его сын Пьеро Медичи. Прозванный Глупым или Невезучим. Поддержки у Савонаролы больше не было.
В начале 1493 года фра Джироламо получил распоряжение возвращаться в Болонью. В родной ему монастырь Сан-Доменико. Но в этом же году его вновь стали звать во Флоренцию. Никто не может дать внятного ответа — зачем. Возможно, Пьеро Медичи, несмотря на общепризнанную глупость, понимал, что популярность Савонаролы среди горожан огромна.
Он стал не просто Неистовым Проповедником грядущего Апокалипсиса. А неким объединяющим город фактором. Он мобилизационная сила, порой столь необходимая. Тем более что Флоренции, как и всей Италии, грозила опасность. Нет, угрозы были всегда. Но здесь случай особый.
Французские короли давно имели претензии на Неаполь. Теперь Карл VIII хотел решить вопрос не только интригами, но и силой. Тем более что герцог Милана Лодовико Сфорца пригласил захватчиков. Ничего личного. Просто бизнес. Говаривал позже еще один итальянец.
Но что-то пошло не так. Неаполь сдружился с Испанцами. Постоянно враждующие многочисленные государства Италии вдруг договорились. Александр VI, ненавидимый многими, ни с того ни с сего стал символом борьбы с иностранными захватчиками. Его идеи объединения отчего-то стали понятны всем. Ну, или почти всем. Пришлось французам умерить амбиции.
Но на их пути лежала богатая Флоренция. А Савонарола видел в Карле VIII не только “Орудие Божественного гнева, наказующего Италию за грехи”. Но и поборника истинной веры. С чего бы? Непонятно. Но видел. Состоял в переписке с Королем Франции. И даже был им принят в полевом лагере.
В ноябре 1494 года Пьеро ди Лоренцо Медичи бежал из города. Ему не удалось убедить Карла VIII в своем нейтралитете. Хотя, может и удалось. Да только это стало дополнительной причиной для вторжения. Тем более, что во Флоренции созрел заговор. Во главе переворота стоял Савонарола.
Как и ожидал Пьеро Глупый, Савонарола объединил горожан. Но вот только под совершенно другими знаменами. Против Медичи. Против Борджиа. И за французов. После бегства Медичи власть во Флоренции фактически оказалась в руках фра Джироламо. И его сторонников. Которых прозвали Пьяньони или Плаксы.
Наконец-то у него появилась возможность воплотить в жизнь свои представления об идеальном обществе и справедливом государстве. Воззрения Савонаролы лежали в области республиканского правления. К моменту бегства Пьеро Невезучего большинство голосов в законодательном органе Флоренции — Большом Совете — принадлежали Пьяньони. С чем Сеньории приходилось мириться.
Таким образом, Савонароле удалось провести законопроект о создании Республики. Во главе которой стоял не кто-нибудь, а Царь! Более того, сам Иисус. “В белом венчике из роз…”, должно быть. Самих флорентийцев Неистовый Проповедник объявил избранным народом. Что поведет всю Италию к Свету и Обновлению.
Перемены не заставили себя ждать. Хохот и веселье ушли первыми. Благополучие последовало за ними. Некая связь между ними, видимо, есть. По Флоренции больше не гуляли богато и ярко одетые. Теперь по улицам и площадям степенно ходили молодые люди в монашеских рясах. Вооруженные копьями и дубинами. Они строго следили за моралью и поведением “избранного народа”.
Флоренция повидала вообще. А тем более праздники. Фантазия, снабженная деньгами и не особо стесненная моралью, подсказывает удивительные решения. Но такого карнавала, как в 1497 году, не мог представить никто. Вместо костюмированного шоу по улицам шел крестный ход.
Коричнево-серые цвета одежд преобразили лица празднующих. Сделали их похожими. Уравняли эмоции. От веселья не осталось и следа. Впервые Флоренция увидела Костер Тщеславия. На площади Сеньории воины Христа или Плаксы свалили в кучу все, что мешало Свету и Обновлению. Все, что олицетворяло, по мнению фра Джироламо и его Пьяньони, мирскую суетность и удовольствия.
В огонь летели книги, картины, дорогие пестрые ткани и костюмы из них. Статуи и зеркала. В толпе можно было увидеть даже великого Боттичелли, бросающего в огонь свои полотна, и художника Баччио делла Порта под именем Фра Бартоломео, ставшего монахом-доминиканцем и надолго отказавшегося от искусства.
Флорентийский Пророк Савонарола сам раздул пламя, что спалит его, Грешного Человека из Феррары. Хотел того фра Джироламо или нет, но он занял практически все руководящие посты в созданной им Республике. Провозглашенный Царь был где-то далеко.
А потому за все творящееся во Флоренции отвечал он и его Пьяньони. Политическая нестабильность, обрушение торговли, упадок ремесел и огромная контрибуция, которую выплатили французам, окончательно подорвали экономику города. Вдруг все стали равными, но бедными.
Цены взлетели. Флоренция познакомилась с дефицитом и очередями. Вскоре начался голод. Окрепла оппозиция религиозной республике. В противовес Плаксам появились Беснующиеся или Арабиатти. Сторонники прежней аристократии и прежней жизни. Ностальгия по Тому веселью все больше завоевывала души флорентийцев.
Враги Флоренции, прежде разрозненные своими амбициями и претензиями друг к другу, нашли что-то общее. Объединяющее. К согласию их привело полное неприятие учения Флорентийского Пророка. Все вместе они нашли общий язык с Александром VI.
Понтифик потребовал явиться в Рим. Савонарола отказался. Дважды. И публично назвал Борджиа Антихристом. 12 мая 1497 года Флорентийского Пророка отлучили от церкви. Беснующиеся силой не давали Джироламо проповедовать и таким образом оппонировать Папе.
В марте 1498 года, в последний день карнавала, несмотря на запрет проповедовать, Савонарола провел публичное богослужение. В конце которого он сжигает папскую буллу. Ответ последовал незамедлительно. Александр VI прислал бреве или особую директиву. Согласно которой Джироламо должен быть арестован и под конвоем сопровожден в Рим.
Незадолго до этого Савонарола потерял влияние на местные органы власти. Там получили подавляющее большинство сторонники Медичи, Папы и прежних порядков. “Гнев Совести” надоел всем. Веселье и благополучие предпочли Свету и Обновлению.
25 марта 1498 года проповедник церкви Санта-Кроче францисканец Франциск Пуле потребовал от Савонаролы пройти вместе с ним испытание огнем. А кто не выдержит испытания, должен покинуть Флоренцию. Сеньория вынесла постановление, обязывающее стороны принять участие в состязании.
7 апреля на площади Сеньории готовили костер. Но испытание не состоялось. По одним данным, Савонарола просто отказался. По другим — прошел дождь, и бревна отсырели. В любом случае Джироламо признал себя победителем. У властей Флоренции и ее горожан мнение было другим.
8 апреля 1498 года церковь Сан-Марко оказалась осажденной. Противники Савонаролы требовали его выдачи. Через несколько часов Ариабатти и граждане Флоренции взяли базилику штурмом. Вместе с Джироламо были арестованы Доменико Буонвичини и Сильвестро Маруфи.
И вот позади следствие, допросы и пытки. Оговоры и отречения. 22 мая состоялся суд. Всех признали виновными в ереси, обмане и узурпации власти. Решение не могло быть иным. Всех должны повесить. А затем сжечь их тела. Экзекуция состоялась на следующий день. На площади Сеньории.
Сначала казнили фра Доменико и фра Сельвестро. Затем на площадь вывели фра Джироламо. Флорентийского Пророка сложно было узнать. Он сильно похудел и постарел. Сгорбился и хромал. Грешный Человек из Феррары шел сквозь толпу. К тому месту, где возвышалась виселица.
Толпа, которая когда-то жаждала каждого его слова, теперь нетерпеливо ждала с факелами в руках, скоро ли можно будет поджечь помост. Наиболее постоянен человек именно в нетерпении.
По многочисленным воспоминаниям очевидцев, произошло следующее: Когда палач накинул на шею Савонаролы петлю. Вдруг раздался голос:
– Пророк, пришло время: Сотвори чудо!
Пока ноги еще дергались, палач, чтобы позабавить толпу, начал играть, как куклою, висевшим телом Савонаролы. И, крутя и качая его, сам чуть не упал. Он едва успел соскочить на брусчатку, как на помост полетели факелы. Вдруг внезапный вихрь отнес далеко в сторону от повешенных вспыхнувшее пламя.
– Чудо! Чудо! – раздались голоса, и множество людей трусливо отхлынули от помоста.
Но ветер улегся, и пламя охватило горячими языками мучеников. Народ снова прихлынул к помосту. В это время уже перегорела веревка, связывавшая руки Джироламо. Они медленно зашевелились, и правая слегка приподнялась, как бы благословляя народ…
Через 19 лет началась Реформация. И вся Европа покрылась помостами и запылала кострами.
