Алексей Щусев родился в 1873 году в бессарабском губернском городе Кишиневе на юго-западной окраине Российской империи. Однако большая часть его жизни и творческой деятельности была связана со столичными городами – Петербургом (Петроградом) и Москвой. Но и после отъезда в 1891 году в Санкт-Петербург для обучения в Императорской Академии художеств до 1917 года Щусев практически каждый год приезжал в Молдавию.
И именно на своей малой родине архитектор создал необычный храм-усыпальницу в древнемолдавском стиле (тип трехконхового храма XIV–XVI веков).
Это было необычно для Щусева, который к началу работы над храмом в Кугурештах уже был признанным адептом неорусского стиля.
Храм для родового дворянского имения Алексею Щусеву заказали сестры Евгения Ивановна Апостолопуло (1857-1915) и Александра Ивановна Поммер (1861-?), в девичестве Богдан. Старшую из них зодчий хорошо знал с юности как одну из самых просвещенных женщин своего времени, мецената и собирательницу молдавского народного искусства, организатора школы виноделия Бессарабского земства. Вероятно, идея создания храма могла обсуждаться ими уже в 1900-е годы, но серьезная работа над проектом началась лишь в 1913-м.
Для живописного оформления Троицкой церкви Щусев пригласил художницу-авангардиста Наталию Сергеевну Гончарову (1881-1962). Долгое время ее причастность к реальному церковному заказу ставилась под сомнение, носила гипотетический характер. Однако в процессе подготовки выставки «Наталия Гончарова. Между Востоком и Западом» в Третьяковской галерее исследователю творчества Щусева Сергею Колузакову удалось разыскать документальные свидетельства, равно как и сами эскизы композиций, что позволило подробно восстановить историю и масштаб этого замысла.
Гончарова несколько раз встречалась с Щусевым для обсуждения проекта. Она предполагала потратить три месяца на исполнение всех эскизов, пять месяцев - на саму роспись и просила за это гонорар в 4500 рублей.
Ей предстояло написать наружные иконы избранных святых рода Богдан в нишах с полукруглым завершением, на фасадах храма и колокольни. Гончарова создала яркие эскизы в примитивистском ключе, близкие по духу к русскому лубку.
Начавшаяся Первая мировая война, а также занятость Гончаровой дягилевскими постановками, для работы над которыми ей пришлось покинуть Россию, затянули разрешение вопроса с живописным оформлением храма. Тем не менее она встречалась с заказчицами. 24 сентября 1915 года Гончарова оптимистично писала Щусеву из Швейцарии о планах по подготовке к работе над росписями и просила прислать дополнительную информацию.
Почему Щусев пригласил для выполнения росписей этого храма Гончарову, художника «крайне левого фланга»? Как считает научный консультант проекта «Сочинилъ архитекторъ Щусевъ» Сергей Колузаков, «возможно, он обратил внимание на ее религиозные работы на крупных персональных выставках, проходивших в 1913 и 1914 годах в Москве и Санкт-Петербурге. Первая из них получила восторженные отзывы Александра Бенуа в газете «Речь», но на столичной выставке эти произведения вызвали скандал и были названы кощунственными. По требованию обер-прокурора Святейшего Синода В.К. Саблера полиция наложила арест на 22 картины, которые лишь после серьезных прений в прессе были возвращены на выставку. Принимая во внимание, что с 1901 года Щусев состоял внештатным архитектором при канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода, приглашение Гончаровой для работы над храмом может расцениваться как его реакция на эти события - вероятно, он входил в круг поддерживавших ее художников и общественных деятелей. В примитивизме ее работ, красочных стилизованных лубков, оказалось много созвучного с позицией Щусева в вопросе изучения и переработки национального художественного наследия. Обращаясь в своем храмовом зодчестве к древнерусским, а в случае с церковью в Кугурештах - к древним молдавским и румынским образцам, он последовательно добивался оформления храмов в том же ключе от приглашенных им мастеров, не пытаясь нивелировать индивидуальность их почерка.
Далеко не последним в вопросе выбора художника для Троицкой церкви было решение заказчиков. Несмотря на то, что храм находился в сельской местности, фактически на окраине Российской империи, это был в первую очередь усадебный храм-усыпальница древнейшей дворянской фамилии Бессарабии. Неоспорима связь его образа с личностью одной из заказчиц - Евгенией Ивановной Богдан-Апостолопуло, страстной собирательницей народного искусства. Указанными причинами, а не только предпочтениями Щусева может объясняться подчеркнуто национальный облик храма, а также тематика и выбор примитивистского стиля росписей и, соответственно, кандидатуры Гончаровой как самого яркого представителя этого направления».
Из-за революции в России росписи не были осуществлены, а освящение храма состоялось лишь в 1930 году уже фактически в другом государстве - Румынии.
Храм в Кугурештах - одна из самых хорошо сохранившихся дореволюционных построек Щусев, не претерпевших кардинальных изменений.
В публикации использованы материалы статьи Сергея Колузакова «Церковь Святой Троицы в Кугурештах по проекту А.В. Щусева и эскизы ее росписей Н.С. Гончаровой // Третьяковская галерея, #1 2014 (42)
