Несомненно, к единому миру мёртвых и холода относится Карачун. Его предположительно считают зимним славянским божеством, сохранившим черты олицетворения смерти. При этом белорусские верования уточняют, что Карачун сокращает жизнь и является причиной внезапной смерти в молодом возрасте. Для нас важно, что этот образ связан с объективным и чётким природным фактором: Карачун – не только имя злого духа, но ещё и название зимнего солнцеворота и связанного с ним праздника. Для слежения за Солнцем нужна определённая научная квалификация если не всех, то хотя бы некоторых членов общества (волхвов). Кроме того, имя божества вводит нас в круг развёрнутых сюжетов восточнославянской волшебной сказки: Карачун – это одно из наименований Кощея Бессмертного.
Л. М. Алексеева. Полярные сияния в мифологии славян
Ряд профессиональных исследователей славянской мифологии считают Карачуна богом нижнего мира, повелителем мороза, мрака и холода. Кто не согласен с наделением данного персонажа божественным статусом – просто злым духом, олицетворяющим смерть в раннем возрасте и сокращающим жизнь.
Филолог Николай Фёдорович Сумцов обратил внимание на одну любопытную колядку, рассказывающую о том, как все святые собрались в хате, не было там только Рождества. Господь послал за ним апостола Петра, тот встретил «чудо чудное, огнём страшное» – и вернулся обратно (вероятно, испугавшись). Господь объяснил апостолу Петру: «чудо чудное, огнём страшное» – и есть Рождество.
Проанализировав данный образчик фольклора, Сумцов предположил:
Под «чудом чудным» колядки скрывается древнее языческое божество, в других случаях скрывающееся под словом Крачун, Керечун, Карачун.
Причём само слово Карачун, по его версии, румынского происхождения.
По мнению Юрия Васильевича Попова, автора труда «Молдавские новогодние праздники: XIX – начало XX в.» в древности у молдаван (в Молдавии для обозначения праздника Рождества используется термин Крачун) Карачун был божеством, способным вызвать плодородие и урожай в новом году:
«Карачун» олицетворял в себе не божество зимы и смерти, как это представлялось сторонниками мифологической школы, а «божество», способное вызвать плодородие и урожай земли в предстоящем солнечном году.
Литературовед Ромэн Гафанович Назиров, ссылаясь на авантюрно-рыцарскую повесть М. И. Попова «Славенские древности, или Приключения славенских князей» 1770 года, утверждал:
Имя «Кащей» появляется в русских сказках только с XVIII века, до этого соответствующий персонаж назывался Карачун.
Образ Кощея Бессмертного я уже разбирал, кому интересно – милости прошу перейти по ссылкам ниже:
По мнению фольклориста Евгения Алексеевича Костюхина, Карачун – не персонаж волшебной сказки, а плод авторского вымысла упомянутого Михаила Попова, который разошёлся по учебникам, посвящённым русскому фольклору.
Однако, как ни крути, само слово Карачун известно задолго до написания повести «Славенские древности, или Приключения славенских князей».
К примеру, в Новгородской первой летописи, содержащей многочисленные важные сведения по истории Великого Новгорода и других русских земель (наряду с «Повестью временных лет» данная летопись является ключевым памятником для реконструкции наиболее ранних этапов русского летописания), есть такая фраза:
Въ лѣто 6651 [1143]. Стояше вся осенина дъждева, от Госпожина дни до Корочюна, тепло, дъжгь; и бы вода велика вельми въ Волхове и всюде…
На полях словосочетание до Корочюна объясняется как до Рождества Христова.
Согласно гипотезе астронома Даниила Осиповича (Иосифовича) Святского Корочюном в Древней Руси называли день зимнего солнцестояния.
Доктора филологических наук Вячеслав Всеволодович Иванова и Владимир Николаевич Топоров считали, что Карачуном славяне называли зимний солнцеворот и связанный с ним праздник.
В карпато-балканском этнолингвистическом ареале слово Карачун обозначало рождественский календарный цикл с его обрядовыми реалиями.
В заключении, раз уж начал я с цитаты-эпиграфа, то и закончу цитированием – привожу материал из замечательной книги «Славянская мифология: энциклопедический словарь» (строки принадлежат перу фольклориста-славяниста, доктора филологических наук Марины Михайловны Валенцовой):
Карачун, корочун, керечун – в народной традиции термин, закреплённый главным образом за рождественским циклом обрядов и верований.
У украинцев, поляков, словаков, мораван, болгар, сербов этим словом обозначаются зимний солнцеворот – Рождество и Сочельник, 24 и 25. XII., период святок, а также рождественский хлеб и рождественское деревце. В болгарских диалектах этим словом может называться летний солнцеворот – день св. Феодора (8. VI). В др.-рус. языке Корочунъ обозначал пост перед Рождеством, солнцеворот – Спиридоньев день (12. XII), предрождественский пост, обряд колядования.
В русском и белорусском языках слово карачун употреблялось для обозначения внезапной смерти, смерти в молодом возрасте, предсмертных судорог, а также злого духа, чёрта, демона, сокращающего жизнь.
Общим элементом всех этих значений надо признать значение ‘переворот, поворот, резкое и значимое изменение состояния’, представленное в названиях дней зимнего и летнего солнцеворота, являющихся границей зимы и лета; в обозначениях смерти и пограничного состояния между жизнью и смертью (агонии); в названиях нечистой силы, вызывающей смерть, особенно преждевременную.
Обрядовое и магическое значение имеет рождественский хлеб – крачун, известный на Карпатах (у украинцев, поляков, словаков и мораван). Крачун считался символом семейного богатства. Хозяйка пекла его в вывернутом кожухе и в рукавицах (укр.), в середину хлеба клали зёрна разных злаков, чеснок, травы, облатку, втыкали стебель овса или пихтовую веточку, ставили баночку мёда и освящённой воды, обвязывали крачун жгутом льна или конопли, чтобы всё это уродилось и было благополучно. В Словакии крачун делили на каждого члена семьи, давали скоту ради здоровья и плодовитости, а остаток клали перед дверью хлева ради охраны от ведьмы. Кусок крачун и всё «испечённое» в нём сохраняли как лекарство, оберег и сильные магические предметы. С крачуном гадали, катая его по полу: если он перевернётся на верхнюю корку, это означало несчастье в скотоводстве или смерть кого-нибудь из членов семьи. Гадали также по форме, которую крачун примет в печи (укр.).
Список использованной литературы
- Алексеева Л. М. Полярные сияния в мифологии славян
- Боголепов М. А. О колебаниях климата Европейской России в историческую эпоху
- Иванов В. В. Русский мифологион: учебное пособие
- Иванов В. В., Топоров В. Н. Карачун // Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский
- Кондратьева Т. Н. Метаморфозы собственного имени: опыт словаря
- Костюхин Е. А. Древняя Русь в рыцарском ореоле // Приключения славянских витязей
- Назиров Р. Г. Истоки сюжета «Кащеева смерть в яйце»
- Плисецкий М. М. Героико-эпический стиль в восточнославянских колядках // Обряды и обрядовый фольклор
- Попович Ю. В. Молдавские новогодние праздники: XIX – начало XX в.
- Святский Д. О. Очерки истории астрономии в Древней Руси. Часть I Солнцеворот и солнечные праздники
- Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX – начала XX в.
- Карачун // Мифы народов мира: Энциклопедия. / Гл. ред. С. А. Токарев
- Карачун / М. М. Валенцова // Славянская мифология: энциклопедический словарь
- Новгородская первая летопись / Гиппиус А. А. // Николай Кузанский
- Рождество Иисуса Христа // Сумцов Н. Ф. Очерки истории южно-русских апокрифических сказаний и песен
- Украинско-молдавские этнокультурные взаимосвязи в период социализма / Отв. ред. М. Н. Губогло
- Панчовски И. Г. Пантеонът на древните славяни и митологията им Булвест-2000