Как напоминание современникам о трагических, но вместе с тем и героических днях обороны Ленинграда в Великую Отечественную войну, в городе стоит памятник «Блокадному трамваю», инициатором установки которого был начальник Трамвайно-троллейбусного управления Ленинградского горисполкома в годы войны, автор книги «Фронтовой трамвай» Михаил Хрисанфович Сорока. В уходящем году, году 120-летия со дня рождения Михаила Сороки, память о нем увековечили открытием мемориальной доски «Командиру блокадного трамвая». Ее установили на доме по 8-й Советской улице, где Михаил Сорока жил с 1938 по 1990 годы и откуда уходил руководить трамвайным движением в блокадном Ленинграде.
О жизни же самого «Командира блокадного трамвая», его служении Отечеству, расскажем посредством опубликованного в средствах массовой информации Санкт-Петербурга интервью с внучкой Михаила Сороки Викторией Медведевой:
— Виктория Борисовна, как происходило в детстве Ваше знакомство с историей блокадного трамвая?
— Для дедушки были святыми праздниками 9-е мая, День снятия блокады и 15 апреля — день пуска трамвая в блокадном городе. И у нас была такая традиция: каждый год 15 апреля мы садились на какой-нибудь трамвай, всегда выбирая разные маршруты, и ездили с дедушкой по городу — от кольца до кольца. У него была феноменальная память, и пока мы ехали, он показывал: вот здесь был разрыв бомбы, здесь взорвался снаряд, здесь была повреждена сеть и ее чинила такая-то бригада… Дедушка, очень интересный собеседник, помнил практически всех своих работников и в лицо, и по имени-отчеству, и о многих из них мне рассказывал. У него был настолько живой язык! Дедушка рассказывал, и создавалось впечатление, что ты сам все это видишь.
— Эти рассказы, наверно, производили на Вас тогда огромное впечатление…
— Да, но сейчас я бы, конечно, по-другому все спросила! Я ведь тогда была ребенком, и он старался, как ребенку, мне это донести. Говорил больше о человеческом подвиге. О том, что сделали люди, и чего это стоило. Рассказывал, как он добивался стационара для трамвайщиков в гостинице «Октябрьская», как это было тяжело… Но сколько это дало! 400 человек за один раз могли принять, и тысячу с лишним человек, считай, этот стационар спас. Потому что ходить на работу уже не было сил. Рассказывал про валяльную фабрику, которую они организовали, благодаря чему все трамвайщики были в валенках. А потом, когда обеспечили своих работников, снабжали еще и фронт. Один из фронтовиков оказался настоящий богатырь, и валенки ему пришлось делать индивидуально. Я даже запомнила, как его зовут — Николай Проценко, потому что дедуля всегда рассказывал об этом с такой улыбкой — я, мол, таких огромных людей больше никогда не встречал!
— Какие еще управленческие решения Михаила Хрисанфовича Вы считаете наиболее важными на посту «Командира блокадного трамвая»?
— Он стал начальником, когда ему не было еще и сорока лет. Как только началась война, первым дедушкиным приказом было подвести пути к госпиталям, переделать вагоны для перевозки раненых. Были задрапированы окна, сняты сидения, сделаны специальные крепления для носилок. Потом был же еще грузовой трамвай, на нем возили песок, так необходимый и для защиты памятников, и для других работ; мусор тоже вывозили на трамваях. В 43-м году на трамваях перевозили «кабель жизни», который прокладывали по дну Ладожского озера до Волховской ГЭС. Ленинграду не хватало электроэнергии, и когда запустили Волховскую ГЭС, ее стало хватать для того, чтобы город мог жить. За это дедушка получил орден Красной Звезды. А когда открыли Дорогу жизни, он вспомнил, что еще в 1896 году был первый электрический трамвай, который ходил по льду Невы. И дедушка подумал, что можно было бы пустить по Ладоге троллейбус — трамвай все-таки тяжеловат, а у троллейбуса к тому же большая грузоподъемность. Идею стали прорабатывать, но потом прорвали блокаду, и это уже не понадобилось.
— Многие эти события Михаил Хрисанфович описал в своей книге «Фронтовой трамвай». Как Вы оцениваете ее значение?
— Эта книга — документ истории. В ней много фактов, фамилий, имен. Имен не только начальников, мастеров, но и простых вагоновожатых, кондукторов, каждый день жизни которых был подвигом, потому что они выезжали на линию под обстрелами. У одной вагоновожатой спросили: «Неужели вам не страшно?» И она ответила: «Конечно, страшно, но солдатам в окопах разве не страшно, когда на них идут танки, когда их обстреливают?» Так же и здесь — дедушка рассказывал, что каждый день приходилось переносить остановки, потому что, когда немцы узнали, что запустили трамвай, то стали еще более интенсивно обстреливать город. И они метили именно в трамвайные остановки, поэтому люди, выходя утром на работу, видели объявление с точным местом, куда ее перенесли. Вагоновожатые старались побыстрее проехать остановки, и высаживали людей на безопасном расстоянии. И только увидев взрыв сзади, люди понимали, что вагоновожатые таким образом спасают им жизнь. Я считаю, что эту книгу должны обязательно прочитать все петербуржцы. Здесь практически по датам написана история блокадного Ленинграда, блокадного трамвая.
— Михаилу Хрисанфовичу было приятно, что благодарные ленинградцы «присвоили» ему такое почетное народное звание: «Командир блокадного трамвая»?
— Конечно, он гордился, ему было приятно, что его называли «Командир блокадного трамвая», каковым он и был на самом деле. Но дедушка был очень скромным человеком, он считал, что это коллективный подвиг, и всегда говорил: «Это все сделали люди». То, что сделали ленинградцы-трамвайщики для того, чтобы пустить трамвай, иначе как подвигом и не назовешь. Ведь надо было расчистить пути, починить контактную сеть. В 1942 году было 222 повреждения контактной сети. Вы представляете?! Это значит, что ремонтные бригады почти каждый день выезжали для того, чтобы трамвай шел, чтобы люди чувствовали жизнь. Уже потом было подсчитано, что трамвай сохранял ленинградцам 300 — 400 калорий, потому что они могли добираться на нем до работы. Так что для ленинградцев трамвай, можно сказать, заменил кусок хлеба, потому что для них расстояние стало измеряться даже не километрами, а шагами.
— О чем мечтал Ваш дедушка в послевоенные годы?
— Его мечтой был памятник блокадному трамваю, но, увы, дедушка не застал время, когда его установили. Он и в своей книге «Фронтовой трамвай» написал, что есть памятники и танкам, и машинам, а трамваю, который практически давал жизнь людям в городе, к сожалению, не было. Мы рады, что сейчас этот памятник есть — мечта дедушки сбылась! (памятник Блокадному трамваю на проспекте Стачек был открыт в 2007 году, прим. авт.)
Официально о Михаиле Сороке
В сентябре 1941 года, когда город был взят в блокадное кольцо, единственным способом передвижения для 2.5 миллионов жителей Ленинграда стал трамвай. К 8 декабря 1941 года трамваи встали. Но благодаря усилиям Михаила Хрисанфовича Сороки трамвайное движение было восстановлено в кратчайшие сроки, были запущены тяговые подстанции № 11, № 15 и № 20, и 15 апреля 1942 года движение трамваев наладилось. В своей книге «Фронтовой трамвай» Михаил Сорока отмечал, что из 900 блокадных дней трамвай функционировал 811 дней, он останавливался лишь однажды, в первую блокадную зиму, с 8 декабря 1941 года до 15 апреля 1942 года. В сентябре 1943 года в статье для «Ленправды» Сорока писал, «…часто разбитые снарядом рельсы, порванные провода чинятся под огнем врага».
Михаил Сорока также участвовал в выполнении важной государственной задачи — прокладке высоковольтного кабеля по дну Ладожского озера и пуска Волховской ГЭС, организовав транспортировку трамваями высоковольтного кабеля, за что и был Михаил Хрисанфович награжден орденом Красной Звезды.
В 1949 году Михаил Хрисанфович Сорока пережил драму, когда был привлечен к судебным процессам по Ленинградскому делу и отказался компрометировать руководителей города военной поры. В результате он был уволен с должности начальника Трамвайно-троллейбусного управления Ленгорисполкома и исключен из Коммунистической партии. Лишь через пять лет он снова смог занимать руководящие должности, работал на заводе «Севкабель» заместителем директора по экспорту. А в 1956 году, после ХХ съезда КПСС, Михаил Хрисанфович Сорока был полностью реабилитирован.
В 1977 году он ушел на пенсию. Выйдя на заслуженный отдых, Михаил Хрисанфович не расставался с мыслями о ленинградском трамвае. Он поименно помнил не только руководителей, но и простых трамвайщиков, монтеров, путейцев, рабочих — всех, кто своим трудом под артобстрелами и бомбежками приближал Великую Победу. О многих из них он рассказал в своей книге «Фронтовой трамвай». Михаил Сорока вел активную исследовательскую, архивную и литературную работу. Скончался «Командир блокадного трамвая» в 1990-м году, так и не успев закончить свою последнюю статью. Похоронен Михаил Хрисанфович Сорока на Серафимовском кладбище в Санкт- Петербурге.
Спустя 17 лет после его смерти на проспекте Стачек, у Трамвайного парка № 8, появился памятник «Блокадному трамваю», о создании которого Сорока так мечтал и добивался его открытия.
Послесловие
Уверен, что слова, сказанные в адрес Михаила Хрисанфовича Сороки при открытии мемориальной доски в его честь нынешним директором предприятия «Горэлектротранс» Санкт-Петербурга Денисом Минкиным, разделяют все, кому дороги военные и трудовые подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны:
— Он совершил, в общем-то, магический поступок: он подарил городу праздник, подарил городу 15 апреля. Подарил городу в 42-м году надежду на то, что он будет жить. И жители, вы знаете, на звонок трамвая выходили, плакали и были уверены в том, что город выстоит. Я очень рад, что хотя бы в мизерной части нам сегодня удалось отдать должное личности этого человека и всем нашим предкам, которые сохранили этот великий город.
Автор статьи: Владимир Касьянов
