В Государственном историческом музее (ГИМ) в Москве хранится загадочная картинка, имеющая следующую аннотацию: «Рисунок с изображением сцены представления военных неизвестному». Датируется картинка первой четвертью XIX в., материал/техника - бумага, картон, акварель, тушь, белила.
Рисунок меня крайне заинтриговал, очень захотелось разобраться, кто все эти люди и что вообще здесь происходит.
Итак, представляется, нам нужно понять три взаимосвязанных вещи: что за сцена изображена на картинке, когда происходит эта сцена и где (последний вопрос можно сформулировать и по-другому – кто участники этой сцены).
Учитывая явную условность интерьера/фона, а также специфику изображения «неизвестного» (силуэт), перед которым выстроились «военные» сразу напрашивается версия, что перед нами некая аллегория. Изображенный в виде силуэта персонаж явно не находится физически рядом с приветствующими его военными. Возможно, в действительности он находится в каком-то удаленном месте (эмигрант?) и вооруженные люди символически призывают его присоединиться к ним или даже возглавить их. В этом случае жест офицера слева мы можем трактовать как приглашающий.
Другой вариант – изображенный в виде черного силуэта человек уже вовсе не находится в физическом мире, то есть это некий уже умерший к тому времени «вдохновитель», некий мыслитель/ писатель (а тот факт, что он запечатлен за письменным столом и не имеет оружия, свидетельствует, что перед нами, скорее, человек пера, чем человек шпаги), провозгласивший некогда какие-то идеи (независимости, свободы), которые теперь военные готовятся воплощать/защищать. В этом случае жест левого офицера действительно можно «прочесть» как презентующий, представляющий – вот, они, мол, верные защитники твоих заветов, готовые голову положить ради их «сбычи».
С возможными вариантами ответов на первый вопрос пока все. Перейдем к следующим.
С датировкой картинки, данной музейными экспертами – первая четверть XIX в., можно в целом согласиться. Конечно, в данном случае я сужу не по искусствоведческим критериям – художественной манере, технике, использованным краскам и т.п. – а по деталям изображенной на рисунке униформы. Возможно, датировку стоит немного «сдвинуть» - здесь изображены мундиры явно не самых первых лет XIX в., скорее, начиная приблизительно с 1808-10 гг. и примерно до 1830-з гг.
А теперь к самому главному вопросу – где может происходить запечатленная на картинке сцена, кто все эти люди? Ответ на этот вопрос, возможно, позволит нам подтвердить или опровергнуть версии, высказанные в качестве ответов на предыдущие вопросы.
Здесь свое «слово» должны, безусловно, сказать мундиры выстроившихся перед силуэтом военных. Где и кем такие мундиры могли носиться?
Первое, что бросается в глаза – наличие среди персонажей фигур в мундирах двух цветов. Синие, предположительно, должны относиться к обычно наиболее многочисленному виду войск - линейной пехоте. Обладатели зеленых мундиров, несомненно, принадлежат к легкой пехоте, егерям. То, что это именно так, подтверждается в том числе тем обстоятельством, что у «зеленых персонажей» в качестве холодного оружия виден не тесак, а кортик – достаточно распространенный в начале XIX в. тип холодного оружия именно для легкой пехоты
Второй обращающий на себя внимание факт – то, что, в отличие от представителей легкой пехоты, одетых в мундиры традиционного для периода фрачного покроя, «синие персонажи» облачены длиннополые предметы одежды. Причем облачены в них не только офицеры (1-я и 3-я фигуры), у который этот предмет может быть обычным офицерских сюртуком для ношения вне строя и на походе, но и нижний чин (5-я фигура). В первой половине XIX в., в эпоху почти повсеместного использования в европейских регулярных армиях мундиров фрачного покроя ношение таких длиннополых сюртуков/»литовок»/сукманов было характерно прежде всего для иррегулярных/ополченческих/повстанческих формирований. В этом контексте первая версия, пришедшая мне в голову, была о том, что перед нами поляки периода Восстания листопадова, то есть 1830-31 гг. В пользу такого предположения говорил и вид тульи головных уборов «синих персонажей», в которых, как будто, можно было разглядеть углы, как у традиционной польской рогатывки. Особенно сильное такое впечатление производит головной убор самого левого персонажа.
Однако я не припоминаю в польских войсках 1830-31 гг. частей легкой пехоты в зеленых мундирах. Нет, может быть, таковые и существовали, просто мне об этом неизвестно. Но «польская версия» полностью развалилась, когда мне удалось найти нашу картинку на сайте онлайн-коллекции самого ГИМа (предыдущий снимок из Госкаталога музейного фонда). На сайте онлайн-коллекции музея картинку можно фрагментарно увеличивать. Ее, к сожалению, невозможно скачать целиком в высоком разрешении, но посмотрим хотя бы нужный нам фрагмент в более приличном качестве
Это, как вы поняли, головной убор самой левой фигуры. Есть ли там действительно углы, как у рогатывки (похоже, нет) или нет там углов – уже неважно. В более приличном качестве на головном уборе «проявилась» кокарда-репеек с красным крестом на белом поле. Это не поляки. По крайней мере, мне ношение поляками такой кокарды не известно. Для поляков было характерно ношение, напротив, белого мальтийского креста на красном фоне.
Следующая версия, которую я решил проверить – прусский ландвер (по сути – ополчение) периода их войны за независимость 1813 г. Для прусского ландвера в это время как раз было характерно ношение «кафтанов» с полной юбкой, а не фрачного покроя, наличие подразделений легкой пехоты в зеленых мундирах. Формирования ландвера, созданные в разных провинциях Прусского королевства, отличались цветами отделки мундиров. Возможно, части, сформированные в какой-то из провинций, носили подобные кокарды с красным крестом?
Нет, гипотеза не подтвердилась. Все части ландвера из разных провинций носили одну и ту же «общепрусскую» черно-белую кокарду.
Тогда я перешел к очередной версии. О том, что перед нами представители ландвера/добровольческих подразделений не Пруссии, а какого-то другого германского государства – ведь таковые формировались в 1813-14 гг. почти по всей Германии.
И вот тут-то меня, наконец, ждал успех. Белые кокарды-репейки с красным крестом носили в 1813-14 гг. чины Ганзеатического (Ганзейского) легиона, сформированного весной 1813 г. из граждан трех городов – Гамбурга, Бремена и Любека. Вот офицер пехоты Ганзеатичекого легиона (похоже, его Гамбургского контингента)
Вот представители различных контингентов Ганзеатического легиона на рисунках Р. Кнетеля
Все три города – Гамбург, Бремен и Любек – к моменту формирования весной 1813 г. легиона официально входили в состав Французской империи. Поэтому граждане этих городов, откликнувшиеся на приглашение русского командования создать подразделения для поддержки русской армии в освобождении Северной Германии, присягали российскому императору. Считалось, что это поможет им избежать обвинения в мятеже против «законной» французской власти. Снабжался, в том числе обмундированием, легион за счет самих городов. Распущен был в июне 1814 г.
Как видно из изобразительного материала, преобладающим цветом униформы чинов Ганзеатического легиона был зеленый. Но не забываем, что в состав легиона входили подразделения трех городов, различных родов и видов войск, к тому же в условиях спешки и ограниченных ресурсов вряд ли было достигнуто полное единообразие. Думаю, можно не сомневаться, что на картинке из ГИМа изображены именно чины Ганзеатического легиона.
И вот тут у меня родилась мысль – а, может быть, рисунок вовсе не представляет собой аллегорию? Может быть, это «афишка», «плакат», призывающий граждан Гамбурга, Бремена или Любека вступать в легион и внести вклад в освобождение Германии? Своеобразный аналог более поздних «Ты записался добровольцем?» и «Uncle Sam wants you»? А черный силуэт в левом нижнем углу изображает не почившего вдохновителя, а абстрактного мирного гражданина ганзейского города, которого призывают оставить на время свои мирные, связанные со словесностью, наукой или коммерцией дела и встать в ряды борцов за независимость Северной Германии?
В пользу этой версии, кстати, говорит и не шедевральный уровень рисунка. Ведь, если это агитационная афишка, от нее требовалось не высокохудожественное исполнение, а доходчивость содержательного посыла и быстрота исполнения.
Стоит признать, что в случае с такой версией меня все-таки смущает один нюанс. Голова на черном силуэте выглядит так, как будто волосы ее обладателя уложены в прическу с косой и сзади, предположительно, виден выступающий кончик ленты, перехватывающей косу. Если это так, то хозяин силуэта имеет подозрительно анахроничную прическу, к 1813 г. уже вышедшую из моды и носимую только отдельными чудаками-ретроградами. Это аргумент, скорее, в пользу версии о «вдохновителе из прошлого».
И тем не менее, полагаю, версия о том, что картинка из Государственного исторического музея представляет собой «вербовочный плакат» Ганзеатического легиона 1813 г., имеет право на существование и высокие шансы на то, чтобы быть верной.
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.
