Первым делом Нина распахнула окно, невзирая на холодный воздух, что сразу же ворвался в комнату. Ничего, потом согреется, а вот дышать сразу же стало полегче. И она даже уловила легкий хвойный запах, как и обещала Олеся.
Перед тем, как раскладывать вещи, Нина Павловна смахнула с поверхностей пыль и протерла полы. Ну а окно она отмоет завтра, как и попросит заменить занавеску. Конечно, не таким представлялся женщине отдых в санатории. По крайней мере, на чистоту была надежда, а тут… Не сделаешь сама, так и придется жить все две недели в грязи, она к такому не привыкла… А ссориться и заставлять все сделать по ее запросам не хотела, не могла… Проще молча сделать самой…
Усталость сморила Нину Павловну, да ещё и головная боль беспокоила уже не первый день. Покончив с уборкой, она поспешила забраться в постель, стараясь не обращать внимания, какая она холодная и сырая, и крепко уснула. А проснулась, когда уже начинало смеркаться.
- Ужин вы пропустили, - почему-то радостно сообщила ей сестра-хозяйка.
И хотя аппетита у Нины особого не было, поесть нужно было, чтобы не покинули последние силы.
- А есть у вас тут какой-нибудь магазин? Или, может, буфет? – поинтересовалась она у стойки администратора.
- Есть кафетерий. Вход в него с торца здания. И он сейчас должен быть открыт, - с улыбкой сообщила девушка, прежде чем снова скрыться за монитором компьютера.
Ну кафетерий, так кафетерий, деваться некуда, хоть лишних денег у Нины и не было. После смерти мужа она старалась жить экономно. Пенсию получала не самую маленькую, но на излишества ее все равно не хватало. Хотя, не так уж много ей одной надо было, - снова из груди Нины вырвался тяжкий вздох.
Внутри кафетерия неожиданно оказалось очень даже уютно и тепло. Скатерти на столах выглядели чистыми и накрахмаленными. Была и барная стойка, за которой суетился бармен. И посетителей немного. А еще порадовали демократичные цены и достаточно разнообразное меню. В общем, Нина Павловна теперь не жалела, что пропустила ужин.
Заказав творожную запеканку и салат, Нина заняла свободный столик у окна. Но не вид за окном ее привлекал, а соседний столик, за которым сидела пожилая пара. И показались они Нине такими милыми. Столько любви было в их взглядах, которые они не отводили друг от друга. А ведь они были даже постарше Нины Паловны.
Сентиментальные слезы снова защекотали веки, и память растревожили воспоминания…
Сначала, когда Лёня ушел в другой мир, Нина думала, что просто не сможет жить без него, дышать. Каждая вещь напоминала о нем. Все дни напролет она плакала и успокоение наступало только по ночам, если удавалось уснуть. Но на утро ее ждал новый день, когда возвращалась тоска и заполняла все вокруг. И рядом не было никого, разве что, соседка. Она одна и поддерживала, отвлекала Нину как могла. Если бы не она, то отправилась бы Нина вслед за мужем, не долго задержавшись на этой земле.
Но время шло, и горе постепенно притуплялось. Тоска никуда не делать, просто Нина Павловна привыкла жить с ней. Ранней весной она занялась рассадой, а там и дачный сезон открылся в скором времени.
Первое время на даче ей тоже приходилось не сладко. Ведь вот она лавочка, которую Лёня сам смастерил. Как они веселились, когда красили ее в разноцветные оттенки. А вот качели, которые они вместе выбирали в строительном маркере, а потом носились с ними по участку, не зная, где установить. И бочку эту Лёня латал еще прошлым летом, и яблоньку по осени подрезал … На даче воспоминаний о муже было еще больше, и первое время Нина не знала, куда от них укрыться. Ночами выла в подушку, а на утро снова видела лавку, качели, бочку…
Чтобы хоть как-то забыться, Нина Павловна целыми днями проводила на грядках, да в цветнике. Сажала, полола, поливала. От мыслей отвлекалась, да и воздухом свежим напитывалась. А постепенно и дачная тоска по покойному мужу стала для нее привычной.
Чуть позже приехала соседка по даче – Галина. Сын ее вывез на все лето, как делал каждый год. Ну а сам с семьей иногда наведывался к ней по выходным. А все остальное время Галина Васильевна копошилась одна. И мужа она схоронила на два года раньше Нины.
И если до этого общение их сводилось к нескольких фразам лишь иногда, то теперь у них появилось больше общего. Галя стала захаживать к Нине по вечерам. Сидели они допоздна в беседке, пили чай и вели разговоры. Возраста они были примерно одного, и поговорить всегда находили, о чем. Правда, до сплетен Галина была уж больно охоча, что Нину немного напрягало. Сама она не любила совать нос в чужую жизнь, и старалась жить так, чтобы никого не осуждать.
Так и пролетело лето. Зимовала Нина Павловна опять в городе, но к одиночеству относилась уже немного полегче. Много новых занятий у нее появилось – научилась вязать крючком, например. Раньше она смеялась над дамами, что вязали перед телевизором, говорила, что если сама так попробует, то так и уснет со спицами в руках. А теперь вот полюбила это занятие. Выкройки стала покупать, внучатым племянникам вязала обновки. Олесе тоже много чего связала. И даже ее мужу подарила на день рождения свитер собственного производства. А в свободное от вязания время Нина читала книжки. Она и раньше любила читать, но столько времени не находила.
Наступил новый дачный сезон, и с Галиной Нина встретилась уже как с родной. Снова вернулись в жизнь вечерние чаепития, разговоры. Дача, правда, заметно увядала без мужских рук, но на это Нина старалась не обращать внимания.
Так пролетел еще год, а за ним и третий. И вот минувшим летом в их дачную жизнь пришли неожиданные перемены, в лице нового соседа.
Участок, за забором от участка Нины, несколько лет пустовал. Бурьяном зарос, чуть ли не по самую макушку. А тут как-то по утру разбудил Нину Павловну какой-то посторонний шум. Как же она удивилась, когда увидела на том участке технику, что выкорчевывала там старые пни, да избавлялась от сорняков. А потом и Галина Васильевна новости принесла, что купили тот участок. Ну купили и купили, Нине до того дела не было. Опять же соседка поведала, что вроде как хозяин там теперь, вдовец солидный. Нина еще тогда посмеялась, откуда только Галя узнает все эти новости. А та ей: «Уметь надо!» - и руки в боки...