В том состоянии, в котором она была сейчас, Дина даже не подумала о том, чтобы взять с собой какую-нибудь снедь. Если честно – она радовалась, если никто не заставлял ее брать кусок в рот, если появлялась возможность избежать обеда или ужина. Еда казалась бутафорской, бумажной – невозможно было представить, что кто-то чувствует голод, а потом с наслаждением утоляет его.
Но воду Дина тоже купить забыла. А пересыхало в горле постоянно, да и чем запивать таблетки? И она вышла туда, к платформам, где стояли поезда, и где были киоски со всякой мелочевкой, которая могла понадобиться в дороге – «дошираками», туалетными принадлежностями и да, большими и маленькими бутылками.
На ее поезд посадку должны были объявить примерно через час, и Дина медленно пошла по перрону. Один состав уже готовился отойти – старые вагоны серо-красного цвета, пыльные окна… Проводницы закрывали двери. И вдруг губы Дины приоткрылись, а бутылка сама собой выскользнула из рук. Была бы она стеклянной – разлетелась бы на тысячу осколков. А так просто покатилась к краю платформы, а потом упала на рельсы.
В одном из плацкартных вагонов, на нижней боковой полке, которая сейчас была сложена – в столик и два сидячих места, сидели Михаил и Леночка. Они о чем-то оживленно и весело разговаривали между собой. Это был сон наяву или галлюцинация, но настолько яркая, что Дина схватилась за голову. Будто, стиснув ладонями виски, она могла вернуть разум на место.
Михаила хоронили в закрытом гробу, но Дина передавала в морг одежду, и сейчас на муже был тот самый светло-серый пиджак. И та самая рубашка, которую – Дина знала – она уже никогда не увидит.
А Леночка была одета в синее трикотажное платьице – белая кокетка и аппликация – большая красная вишня. И волосы дочки были заплетены так небрежно, как это обычно и случалось в жизни. Леночка была такой живой, подвижной, что прядки тут же выбивались из коротких кос. А когда Дина приходила за дочкой в садик, Леночка и вовсе была уже растрепанной. Мать не помнила, кто заплел девочке волосы в последний раз, и заплетали ли вообще. Туда ведь положено повязать косыночку….
Михаил рассказывал дочке что-то, жестикулируя, и Леночка смеялась. И одного верхнего зуба у нее не было – он только-только начал прорезаться…
Это только в мультике Фрекен Бок из сказки про Карлсона могла весело напевать: «Ля-ля-ля-ля-ля, я сошла с ума….». В реальности это жуткое ощущение. Дина испытывала ужас – очевидно, рассудок покинул ее. Может быть, когда она обернется, то вместо вокзала увидит разгуливающих драконов и динозавров.. Или зомби…. Или, что там еще видится безумным.
Она обернулась затравленным зверем, но все было таким мирным, спокойным, обыденным. Люди ждали отправления поезда, прогуливались по перрону, куда-то спешили с сумками. Вот подошла пригородная электричка…
И тогда Дина вновь взглянула в то самое окно. Муж и дочка не прекратили разговор, Теперь Леночка объясняла что-то отцу. Дина стала бить ладонями по стеклу, чтобы они оба обернулись к ней. Но никто из них не среагировал. Дина попыталась закричать, и не смогла. Горло перехватило спазмом. В это время поезд тронулся.
Молодая женщина пошла вслед за ним, потом побежала… Но так как она не смотрела под ноги, то буквально через несколько шагов упала, разбив колени. И заплакала – но не от боли, а от обиды на судьбу…
Кто-то помог ей подняться, кто-то отряхивал ее.
- Вы от поезда что ли, отстали? – слышала она вопросы.
А состав уже исчез там, за поворотом, где фонари, и рельсы во множестве…
- Отстала, да – бормотала Дина.
Не сообразив сразу, что она даже не знает – куда отправился тот состав….
- И вещи ваши там, да? – допытывалась какая-то женщина, - И документы, наверное. Вы спросите…вон, в вокзал идите и там спросите, где у поезда будет следующая остановка. Можно взять такси, и туда рвануть. Машина всяко, быстрее доедет. Дорого, правда выйдет…
Дина забыла обо всем – в том числе и о том, что в начале платформы бросила свою сумку. Главное, что маленькая сумочка, где были паспорт и деньги, так и висела на плече.
…Начальник вокзала никак не хотел ее понять:
- Скажите номер вашего вагона и место, я уведомлю телефонограммой… позвоню туда, где будет следующая десятиминутная стоянка…Ваши вещи вынесут, вы их спокойно заберете.
Какой там номер вагона! Дина вообще не знала, отправился поезд в Сочи или в Мурманск. И не вещи ей были нужны. Только направление и место, где будет остановка.
В конце концов, с большим трудом эти сведения ей удалось получить.
**
В сопровождении грузной немолодой проводницы Дина шла по вагону. Сначала ее наотрез отказались пускать – без билета и с безумным взглядом – мало ли что она могла натворить.
Но Дина готова была встать перед проводницами на колени.
- Они здесь, они живы…, - повторяла она.
И несла, смешивая все в одну кучу – и про погибших близких, и про то, что она их только что видела…
Одна проводница была еще совсем девочкой – лет восемнадцать, не больше. Она сочувственно глядела на Дину, но сама принять решение не смела, и оглядывалась на свою старшую товарку.
-Ладно, пойдемте, - наконец, решилась та.
Дина худенькая, невысокого роста и проводница, видимо, решила, что, если возникнет нужда, она просто возьмет эту тщедушную дамочку за шкирку и выставит на перрон.
Они шли по вагону, и сердце у Дины бешено колотилось при мысли, что прямо вот сейчас она, может быть, увидит своих. Когда-то у ее подруги пропал сын – вышел вечером за хлебом и не вернулся. Долго после этого Дина видела в мечтах – вот она случайно встречает этого паренька. Ведь может же быть такое… Грабители ударили его по голове, мальчишка потерял память… И бродит в окрестностях города, не помня, кто он и куда ему надо идти. Но она, Дина, узнает его, вызывает такси, привозит к матери… она предвкушала, что та сама будет на грани жизни и смерти от счастья.
Может быть, судьба решила сыграть в такую же игру с ней самой?
Но они шли, и вот уже середина вагона, вот и его конец, а Михаила с Леночкой нет, нет, нет…
-Не нашла? – спросила проводница, - Ты хоть примерно помнишь, где они сидели?
- Вот тут, кажется….
Дина указала место. Теперь там устроился грузный пожилой мужчина и ел сваренное вкрутую яйцо, обмакивая его горку соли, насыпанную на газете.
Он не имел ничего общего с Михаилом. Но почему же обе проводницы переглянулись с таким странным выражением?
Дина с отчаянием взглянула на них. И младшая не выдержала:
- А, это там, где ехала эта иди-отка…
-Какая? – спросила Дина одними губами.
-Да села девчонка какая-то, молоденькая совсем, и видно, или набралась, или, скорее даже, наколо-лась, - сказала старшая проводница, - Ну и словила глюк…
- Она вообще такая красивая, - подхватила младшая, - Я думала, что за птица… Актриса или певица… может, с эстрады… Но такие едут в спальном вагоне. Или, на крайняк ,в купейном.
-Или просто ша-ла-ва, - поправила старшая, - Ну вот, как раньше в кино показывали про разных интер-де-вочек… Платье на ней розовое и, как чулок, в облип… А вырез… можно даже не наклоняться, и так всё видать.. Кожаная куртка.
- А волосы длинные, белые и крашеные. Брови черные, глаза черные, она от природы темненькая, это точно. Но покрасилась, и теперь такие белокурые локоны по плечам. Я подумала, что, наверное, Миледи в «Трех мушкетерах» должна быть такой.
- Но почему она иди-отка? – взмолилась Дина.
-Ты говори скорее, - поторопила свою напарницу старшая, - Через пару минут тронемся.
-Это ничего, я готова с вами в тамбуре ехать, стоя, до следующей станции, я заплачу… Только, пожалуйста, вспомните, может, вы все-таки видели этого мужчину с маленькой девочкой?
-Ну, билеты же мы смотрим, - раздраженно сказала старшая проводница, - Не было никого с этой фамилией. И детей, у нас, слава Тебе, Господи, в рейсе всего только двое. А ду-ру эту мы высадили с начальником поезда вместе.
- Мы там стояли всего три минуты, на предыдущей станции. Даже полиция не успела подойти. Хотя там «скорую» надо было вызывать…
-Она несла такую околесицу… Сначала сидела, глядела в одну точку, а глаза такие черные, жгучик. Потом как начала кричать, себя хлопает… То одной рукой по другой бьет, то по бокам хлопает, то по плечам. И все кричит: «Уйдите от меня, уйдите, пожалуйста… Я не могу вас больше видеть. Я же знаю, что вас тут нет… Отстаньте от меня…»
- И скулить потом стала как собачонка – не могу, дескать, больше не могу…
- С ума поодиночке сходят, - тихо, будто самой себе, процитировала Дина фразу из мультфильма, - Это только гриппом все вместе болеют.
- Ну и хорошо, что ее высадили, а на это место сел нормальный человек.
- Как, говорите, ее звали? – быстро спросила Дина, - Она села на конечной? И куда ехала?
Старшая проводница пошла в купе – посмотреть на «свою» часть билета.
- Юля ее зовут, - сказала она, вернувшись, - Юля Романова. Ехала она в N-ск… Только вот так вышло, что не доехала. Высадили ее в …
- Ищите по пси-хбольницам или нар-кологиям, - посоветовала молоденькая, - Ей явно лечиться надо.
- Больше мы ничего вам рассказать не сможем. Выходите, пожалуйста, сейчас поезд отойдет.
Стоило Дине ступить на платформу, как младшая проводница убрала лесенку, и закрыла дверь. Еще через мгновение состав еле заметно дернулся, и вагоны поплыли мимо.
Дина провела ладонью по лицу. Не стоило, конечно, на что-то надеяться. Все это – бред, больное воображение. И Юлька из поезда просто напилась. Хорошо, что ей мерещились не зеленые черти. И все же, все же….
Сразу навалилось безумное чувство усталости. Дина помнила, что сегодня едет в командировку, что в гостинице для нее уже заказан номер, но еще около часа она просто сидела на скамейке, на привокзальной площади и не было у нее сил встать.
**
Она должна была написать о погибшем герое. Так что откладывать командировку было никак нельзя. Редактор погнал ее с тем расчетом, чтобы она попала на похороны и поговорила с близкими.
Это значило посыпать соль на рану самой Дины, но у редактора был циничный расчет. Отправь он кого-нибудь из молодых девчонок или ребят – в редакции их называли «ходячими диктофонами» , писать сами они практически не умели, но собирали нужную информацию, так вот… вряд ли кто из этих «диктофонов» смог бы разговорить родственников. Далеко не все близкие готовы выносить свое горе на публику.
Дина же сама была – обнаженный нерв, коллеги между собой говорили о ней – «Леди См-ерть». Она так слушала и так сопереживала, что близкие усопшего понимали – она с ними «на одной волне».
Да еще в такой ситуации.
Молодой парень, единственный сын в семье, работал в МЧС. Горы в той местности невысокие, и все же… Что понесло двух ребят забраться на скалу – было ясно. Их привлекла скульптура. Несколько лет назад тут поставили мраморного горного козла – и как затащили тяжелую статую на крошечную площадку? Но получилось красиво – если фотографировать снизу. Река, скала, козел…
Однако среди местных началось настоящее паломничество – даже тетки пытались забраться наверх по узенькой крутой тропке. Кто-то хотел просто сделать селфи с козлом, кто-то пытался на память отломить кусочек рога или расписаться на скале – оставить свидетельство того, что «здесь был Вася».
И в недобрый час понесло туда двух мальчишек. Подняться оказалось гораздо проще, чем спуститься. К счастью, детей на скале заметили, услышали их плач, и горожане стали названивать в экстренные службы. Про козла все знали, спасателям было хорошо известно – насколько трудно снять с маленькой площадки человека. Внизу не было и полоски берега, река глубокая и широкая, да еще и течение от ГЭС. И все же Игорю удалось спустить пацанов, но сам он - уже без страховки возвращаясь назад – сорвался и разбился. Не такой уж большой была высота, просто неудачно упал.
Для Дины не было ничего тяжелее подобных материалов, но редактор подчеркнул, что в последнее время она сдает мало текстов, и что так работать нельзя, иначе придется подумать о сокращении…А ей нужен был кусок хлеба, на садиться же на шею свекрови.
И сейчас ей надо ехать .а уж потом искать эту странную Юлю Романову.
Продолжение следует
