Елена Караева
Ровно два года назад с нами пытались сыграть партию — и карты держали шулера. Теперь, судя по последним публикациям в самых что ни есть глобалистских медиа, у игроков дрожат руки, и сдать колоду так, как хотелось бы, не получается. От слова совсем.
В прошедшую пятницу Сергей Лавров заявил, что "не имею права называть имен, но целый ряд высоких, очень известных руководителей западных стран. В том числе один конкретный руководитель очень известной западной страны несколько раз через разные каналы <...> посылал сигналы: мол, а почему бы нам не встретиться и не поговорить о том, что делать с Украиной и европейской безопасностью".
Когда еще до начала СВО Москва пыталась объяснить тем же западникам, что это они, если не возьмут себя и свои дурные головы в руки, толкнут мир к геополитическому кризису, тональность ответов нам, как и заявлений в наш адрес, была известной: "Да помолчите уж лучше, русские, мы воротим с Украиной то, что хотим, и вам, русским, будет предложено в лучшем случае понаблюдать за тем, как мы будем выстраивать уровни угрозы безопасности вашей страны и вашему суверенитету".
Вот как это выглядело в формулировках Госдепа и его начальника Блинкена: "Госсекретарь США отметил, что, наряду с тем, как Россия заявила о том, что "имеет поводы для недовольства, требования и опасения, точно так же их имеют США и ЕС в связи с действиями России и предпринимаемыми ею шагами". По его словам, в предложениях России по безопасности есть пункты, которые США считают "очевидно неприемлемыми".
Очевидно неприемлемыми. Отлично. Запад уже тогда заказал драку с нами, а теперь, когда, собственно, пришлось — пусть и опосредованно — в ней поучаствовать, наполучав при этом синяков, шишек и прочего побочного ущерба, выяснилось (внезапно), что кишка тонка.
Поэтому и начались поиски контактов. По официальным каналам, но втайне от Киева. В принципе, ничего нового: вести сепаратные переговоры за спиной текущих союзников — политическая и дипломатическая норма поведения западных властных элит. Все смотрели "Семнадцать мгновений весны" и знают, как это делается.
И когда журналист, представляющий медиагруппу TF1 (едва ли не крупнейший частный медиахолдинг Франции), на голубом глазу спрашивает российского президента о предыдущих контактах с Эммануэлем Макроном и о причинах, по которым они были прерваны, это у нас не вызывает удивления. Фурор это вызывает на Западе.
Репортер ТФ1 получил от Путина корректный и развернутый ответ: "У нас были достаточно хорошие, добрые рабочие отношения. Я, как вы знаете, во Франции бывал, господин Макрон приезжал в Россию, у нас всегда была насыщенная повестка дня, касающаяся двусторонних отношений и международных вопросов, мы готовы и дальше взаимодействовать с Францией. Но с какого-то момента президент Франции прекратил с нами отношения. Не мы же прекратили, не я прекратил — это он прекратил. Если интерес есть — пожалуйста, мы готовы".
Стоит добавить, что слова нашего президента пошли первой новостью в самом главном и самом рейтинговом (во всем ЕС) выпуске вечерних новостей TF1, то есть фактически Путин задал тон тому, как и что будет говорить европейская пресса о текущей повестке дня. Сообщив об открытости России к дискуссии о происходящем — и происходящем на самом деле — с "европейской безопасностью". А не то, как видится нынешнее положение вещей, если смотреть на него из парижских или берлинских коридоров власти.
Елисейский дворец такого пережить не мог, и сутки спустя уже Макрона, которому задали, несомненно, подготовленный в его же собственной канцелярии вопрос о возможных контактах с президентом России, понесло.
"Если это позволит добиться мирного урегулирования и соблюдения норм международного права, то Франция будет той державой, которая окажет поддержку и не пожалеет усилий для достижения результата", — сказал Макрон и добавил, что "его телефонный номер не изменился".
Когда мужчина кокетничает в жизни, да и даже в профессии, это может выглядеть и мило, и забавно. Ну или по-дурацки.
Кокетство в политике ("а вот мой телефон: позвони мне, позвони"), тем более кокетство публичное, выглядит циничной глупостью. Когда произносятся подобные слова, нужно помнить не только о том, как ты, такой удивительный, смотришься на телеэкранах, но и о том весе, который у твоих слов есть. У слов Макрона сегодня веса нет не только потому, что полтора года назад он и его советники опубличили содержание конфиденциальных переговоров с Кремлем в прессе, но и потому, что за ними нет никакой самостоятельной политической позиции. И Франции, и ее президента — как главы государства.
Да и попытку перевалить с больной головы на здоровую мы не засчитали. Но приняли к сведению, что уж если и в Елисейском дворце начинают нервничать по поводу ситуации на Украине, стало быть, вне зависимости от того, нравится Западу, ЕС, Парижу или Берлину работать над ошибками (которые оказались хуже преступления) или не нравится, им всем все равно сделать это придется. И чем раньше, тем лучше.
Другие материалы автора:
