Значительную часть истории Средней Азии в этом регионе был один основной центр силы и власти, одно сильнейшее государство.
Но при этом столиц в нём могло быть несколько, или они чередовались.
Чаще всего столицей были Бухара или Самарканд, или они оба одновременно, но бывали и другие - например, Гургандж (Ургенч).
Но, так или иначе, Средняя Азия всегда была довольно полицентрична, состояла из десятков регионов-бекств, распределённых по оазисам и плодородным долинам.
Область Чач была одной из самых северо-восточных.
Здесь были старые города и издревле добывались металлы, но в остальном территория нынешних Ташкентской и Сырдарьинской областей Узбекистана уступала центральному оазису, долине Зеравшана от Самарканда до Бухары.
При этом Ташкент - это древний город, известный ещё до арабского завоевания VIII века.
Но, несмотря на своё расположение на одной из ветвей Шёлкового пути и рядом с крупнейшим горнодобывающим районом, будущая столица Узбекистана была городом хоть и немаленьким, но скорее периферийным.
Всё изменилось с приходом российской армии в 1860-е годы, покорившей и объединившей бо́льшую часть огромного региона.
Бухара, последняя из великих среднеазиатских столиц, по итогам захвата этих земель Россией осталась центром полунезависимого, вассального Российской империи Бухарского эмирата, слава Самарканда давно прошла.
Тем более на роль центра русской власти не годилась маленькая и довольно отсталая Хива, тоже центр вассального государственного образования, и Коканд, ещё недавно центр отдельного ханства, расположенный посередине очень патриархальной, исламской, перенаселённой Ферганской долины.
А Ташкент - он уже в Туркестане, на севере региона, на краю казахских (тогда говорили: киргизских) степей и пустынь, ближе к основной части империи.
С Ташкентом связано многое из истории и узбеков, и казахов - причём у вторых, возможно, даже больше чем у первых.
Не связанный ни с каким мощным центром силы, старый центр области Чач (она же Шаш), к моменту прихода русских бывший в составе Кокандского ханства, оказался хорошим кандидатом на роль центра огромной новой территории, присоединённой к империи.
Более обширную территорию, чем Средняя Азия, Россия разом присоединяла только единожды - это была Сибирь, почти тремя веками ранее.
Туркестанское генерал-губернаторство, столицей которого стал Ташкент, включало в себя все нынешние постсоветские среднеазиатские государства за вычетом земель полунезависимых Бухарского эмирата (правобережье Амударьи от Памира до Бухары) и Хивинского ханства (низовья Амударьи), плюс Южный Казахстан.
Естественным образом в Ташкенте образовалась крупнейшая во всём регионе русская колония, что обеспечило этому городу исключительный статус даже после падения монархии и подчинения этих земель власти большевиков.
В начале XX века Ташкент со своим 150-тысячным населением был самым большим городом в азиатской части Российской империи, и даже небольшая в процентном отношении (15-20% населения) русская община и примкнувшие к ней европеизированные узбеки обеспечили будущей узбекистанской столице и самый большой в Средней Азии рабочий класс, и самую большую образованную прослойку, и другие приметы современного города.
Во время революций Ташкент был одним из немногих городов во всём регионе с уверенной поддержкой большевиков (хотя и белых в городе было немало), и в общем так он со временем и стал столицей Узбекской ССР, а потом и Узбекистана.
Узбекистан не так велик, как Туркестанское генерал-губернаторство, но его положение в Средней Азии почти так же исключительно.
И Ташкент в некоторой степени сохранил свой надгосударственный, наднациональный, космополитичный статус; он в первую очередь и сделал этот город мегаполисом регионального, центральноазиатского масштаба.
В советское время Ташкент остался самым большим городом не только Узбекской ССР, но и всей Средней Азии, и всей азиатской части СССР.
Таким он со своим более чем 3-миллионным населением остаётся и сейчас, хотя при Каримове (1990-е, 2000-е, первая половина 2010-х годов) город рос медленнее большинства своих коллег по постсоветскому пространству, и теперь ему в спину дышат соседняя казахстанская Алма-Ата и азербайджанский Баку.
Эти города выглядят динамичнее Ташкента, который, как и весь Узбекистан, выглядит несколько менее современным.
Древний (известный чуть ли не с до нашей эры) город сохранял немало памятников древности, включал в себя самую большую в Средней Азии дореволюционную "русскую колонию" и обширные советские районы, но больша́я часть всего этого была разрушена в 1966 году, когда произошло крупное землетрясение.
С всесоюзной помощью Ташкент был отстроен меньше чем за 5 лет сообразно времени, с поправкой на местный колорит.
В итоге Ташкент, довольно мало изменившийся за последние 30 лет, и сейчас больше других крупных постсоветских городов сохраняет черты и атмосферу советского времени.
Почти как белорусский Минск, который тоже был отстроен практически полностью, только там это произошло после войны, и поэтому там вместо брежневского модернизма - послевоенный неоклассицизм.
Конечно, при этом больша́я часть Ташкента - это малоэтажная и довольно хаотичная застройка, традиционные махалли: это хоть и столица, но среднеазиатская.
Но, думаю, до землетрясения ситуация была совсем в их пользу: они занимали не большу́ю, а бо́льшую часть города.
Но и сейчас благодаря всему этому частному сектору площадь узбекистанской столицы - это почти половина Москвы в пределах МКАДа.
Старый, дороссийский, азиатский Ташкент был довольно немаленьким городом, при Кокандском ханстве окружённым стеной почти десять километров в длину.
Но осталось от него совсем немного, и виной тому не только и не столько землетрясение.
На Востоке даже в самых крупных и прославленных городах рядовая застройка в старину была довольно невзрачна, плюс самым распространённым строительным материалом в Средней Азии был саманный, необожжённый кирпич, плюс эти места ни при советской власти, ни после неё не отличались повышенным вниманием к сохранению архитектурного наследия.
Так что в Ташкенте осталось буквально несколько выдающихся старых зданий, зато некоторые из них имеют прямо-таки всемирное значение - если иметь в виду исламский мир, во всяком случае.
Например, комплекс Хазрети-Имам с одним из древнейших на планете экземпляров Корана.
Ещё какое-то количество архитектурных памятников можно найти в обширных ташкентских пригородах, и ещё тут, конечно, есть оплывшие глиняные холмы древних городищ: как часто бывало в этих местах, один и тот же город за столетия мог неоднократно переезжать в границах одного оазиса или плодородной долины.
Но если узбекский, исламский, восточный Ташкент (расположенный, в отличие от таких районов в большинстве других крупных узбекистанских городов, на западе) явно меркнет на фоне Бухары с Самаркандом, то русская часть города, дореволюционный ташкентский Новый Центр, расположенный восточнее - ей нет равных во всей Средней Азии.
Этот район, как в том же Самарканде, был и остаётся самой престижной частью города, и поэтому за постсоветское время, пожалуй, пострадал больше остальных.
Но и то, что осталось, все эти площади, парки, бульвары, дореволюционные здания жёлтого кирпича вперемешку с неоклассической советской застройкой - оно впечатляет.
Между европейским и азиатским Ташкентом, там, где недавно были махалли и позднесоветская панельная застройка, в последние годы сформировался ансамбль, без лишней фантазии названный "Ташкент -Сити".
Даже там, где застройка сплошная, городская, где проспекты и микрорайоны - даже там Ташкент не выглядит особенно огромным: неплотная, иногда полусельская структура среднеазиатского города не располагает к этому.
В старом русском центре узбекистанская столица уже кажется больше, но обоснованнее всего претензии Ташкента на региональное господство кажутся именно в местном Сити.
Такого и близко не увидишь ни в одном узбекистанском, таджикистанском или киргизском городе.
И даже Алма-Ата, главный конкурент Ташкента, не может похвастаться таким цельным районом современных высоток - хотя в остальном южная казахстанская столица выглядит более динамичным и современным городом.
Впрочем, Ташкенту-Сити всего несколько лет от роду, и можно допустить, что пробуждение узбекистанской столицы от застоя каримовского времени только начинается.
В большинстве постсоветских стран система прописки была со временем смягчена, а потом много где и вовсе отменена, но только не в Узбекистане: здесь она стала даже жёстче.
В итоге в 1990-е, 2000-е и в первой половине 2010-х узбеку переехать в Ташкент было сложнее, чем в Москву, и при этом многие ташкентцы уезжали, и большая их часть как раз-таки в Москву.
Ташкентская русская община, до этого бывшая чуть ли не самой большой среди зарубежных городов, особенно пострадала, Ташкент уступил лидерство Алма-Ате по этому параметру.
В результате, город рос медленнее, чем почти все столицы стран бывшего Союза, кроме прибалтийских и некоторых закавказских: в 1991-2015 годах население Ташкента увеличилось лишь на 10%.
Но в последние годы, вместе с общей разморозкой ситуации в Узбекистане, начало быстрее расти и население столицы.
И вот Ташкент уже обогнал Киев, в которым по понятным причинам в последнее время с демографией не очень, и впервые стал третьим по величине городом постсоветского пространства.
Сейчас ташкентцев чуть меньше 3 миллионов, и почти все они - узбеки, население растёт на несколько процентов в год, то есть примерно как в Москве, Алма-Ате или Баку.
