А могло бы и не рассыпаться, между прочим, но вот рассыпалось, и не собрать.
Еще на сентябрьском семинаре Ваня Никонов и Настя Чувашёва позвали меня поговорить о своем замысле Большой весны и невероятно вдохновили. Потом встретились еще разик, причем я так был воодушевлен, что даже какие-то варианты решения готов был предложить, хотя это и не хорошо в принципе, но эта вторая встреча показала, что ребята начали упрощать свой замысел, и даже готовы решать его в форме дивертисмента, а в таких формах консультации уже не требуются, единственное, что я мог им посоветовать, и даже посоветовал – постараться свою генеральную мысль чем-то очень конкретным закрепить, чтобы для зрителя она не терялась. Ребята опытные, что-то сверх этого им советовать – только портить.
А золота в свой замысел они не пожалели. Здесь и ностальгия, какая-то, и нежность неимоверная к миру, к стране, к близким, а уже на показе выяснилось, что и новый год со всеми чудесами они тоже не забыли. Но программа рассыпалась, и золота этого никто вообще не заметил, увы.
Давайте-ка попробуем разобраться, что случилось-то, и что можно из этого химического опыта для себя вынуть тем, кому еще предстоит взяться за подобную работу.
Вообще, отказываться от классного замысла в пользу простоты – идея не очень хорошая. И даже не потому, что изначальна эта идея чревата сожалениями и разочарованиями. В ней, помимо этого есть еще одна чисто техническая засада – дело-то в том, что невысказанные, но дорогие тебе мысли просто так из головы не выкинешь, они все равно там останутся, и со временем начнут так или иначе проецироваться на то, к чему они уже и отношения-то не имеют. А это уже опасно. Авторам кажется, что их золото на самом деле отчетливо заметно в том, что они делают, а делают-то они уже что-то другое, и возникает странный самообман – им кажется, что их внутренние монологи о дорогом чем-то для них действительно отражаются в том, что они вытаскивают на сцену, они даже убеждены в этом, а зритель этого не видит и не понимает. Зрителю требуется несколько точек, которые подскажут, в какую сторону его зрительской фантазии следует развиваться. А авторы уже и сами запутались и не уверены в какую сторону. И самое в этом вот жуткое, что для автора конфликт со зрителем начинается еще до встречи с последним. Просто режиссер уже предчувствует, что зритель нипочем не желает разделять с ним то самое ощущение чего-то драгоценного, и это режиссера обижает. А драгоценное-то уже рассыпано и даже для самих авторов потеряло ценность, чего желать от зрителя? Собственно, так и произошло – в финале программы химиков, вдруг на пустом совершенно месте зазвучали нотки обиды, да еще и адресованной залу, причем, совершенно не заслуженно. Зал-то был до этого момента и внимателен, и доброжелателен, и даже благодарен, поскольку состав-то номеров в принципе понравился всем, а мысль генеральная до зала не дошла, поэтому и вопроса о принятии или не принятии этой мысли даже и не стояло – не на что, выходит, обижаться-то.
Но сказать, что химики завалили весну, так и не скажешь. Да и как завалишь-то, если на факультете один из самых крутых музыкальных коллективов, а они еще и инструментальную студию СДК подтянули, да Майну, участников которой у химиков достаточно. В оригинальном жанре тоже есть чем похвастать, и в танцах есть.
И тут напрашивается странная мысль – ну, положим, вас самих ваш же собственный замысел напугал, и вы стали его потихоньку упрощать и вычищать из своего концерта – хоть и с большим трудом, но понять это можно. Но в таком случае, наверное, стоило бы в решении всего концерта вообще полностью вычистить все следы былой задумки, ну, как чистят реестр компа, например, безжалостно и окончательно. Вы же понимаете, что состав номеров вас все равно вытащит! Ну и делали бы честный, без всяких глубокомысленных претензий дивертисмент. Хороший дивертисмент – это по любому середина таблицы, а с хорошими номерами, так и близко к лидерам.
И тут хочется сказать кое-что, что мы обычно не говорим на семинарах, поскольку это не касается предметных и практических вещей, которые вам необходимы в первую очередь. Я это, что хочу сказать сейчас, не сам придумал, был у меня хороший знакомый, очень удачливый бизнесмен, да еще и кандидат философии, так вот он любил повторять, что настоящий успех возможет только в тех местах, где страшно. То есть, по его теории, если вас пугает ваш же собственный замысел – это очень хорошо, значит его непременно требуется реализовать. Это на все 100% работало у него в бизнесе, это и в его научных работах работало, а от себя могу подтвердить, что и в творчестве это работает тоже – видел много раз. Страх – это показатель того, что вы нащупали тему, в которой у вас есть шанс на очень большую победу. Оно, конечно, и завалиться можно с грохотом, но в этом же и кураж! Победить страх, сделать именно то, что сделать очень хочется, сказать то, что сказать непременно нужно – что может быть важнее для хорошего автора! Собственно то золото, которое никто и не заметил в программе химиков могло бы быть щедро отдано зрителю, и благодарно зрителем принято как раз только в этом случае – если очень страшно, но делаешь и побеждаешь. Пафосно звучит, соглашусь, но реально работает. И, что особенно важно, когда уже победил, понимаешь, что и страхи-то твои были надуманными. В такие моменты люди меняются, а творцы переходят на новый уровень, поскольку это – бесспорно событие.
Заметили, я ни слова не говорю о том замысле, который придумали было химики, и не решились воплотить. А не нужно уже про это никому знать – смысла нет, раз воплощать его ребята побоялись. Сейчас уже куда важнее рассказать о страхе, как точном указателе правильности выбранного пути – замыслы у всех свои, а это правило работает для всех и всегда. Боятся все. Кто одного, кто другого, но все. И победить свои страхи тоже могут все, во всяком случае попытаться их победить точно могут все. И такая победа и есть – большой успех, и то самое золото, которым вы в состоянии поделиться по-настоящему, а не рассыпать его бессмысленно так, что уже и не собрать.
К тому же, как показывает опыт химиков, поворачиваться к своему страху спиной еще опаснее - он же догоняет и кусается. И неизвестно еще, сколько эти раны заживать будут.
