Где-то на уровне подсознания люди чувствовали общее происхождение с представителями животного мира, пытались понять и объяснить мироздание. Это находило отражение в творчестве и фольклорно-религиозных мифах. Так появились первобытные религии древнейших цивилизаций, к которым относятся анимизм, с верованиями об одушевлённости всей природы, зоолатрия, возводящая животных в ранг богов, и тотемизм, частично сохранившийся у некоторых народов и в наши дни, с верованиями о родстве божества и человеком.
Священных животных, своих покровителей, в большинстве древнейших культур, запрещалось убивать и употреблять в пищу, однако у некоторых народов существовал ритуальный обряд обновления, который заключался в поедании мяса тотемного животного.
Тотемным животным, в отношении которых складывались различные верования, приписывались сверхъестественные способности, причём в почитании медведя тотемический культ переплетался с чертами промыслового культа. Медведей никогда не именовали зверем, а использовали подставные названия: сын горного бога, горный бог, дорогое божественное существо (айны), царь-человек (буряты), медоед, мёд ведающий, Михайло Потапыч, косолапый, Потапыч, Топтыгин, костоправ, куцый, косматый, космач, мишка (русские), бурый (немцы), хозяин, старик, дедушка, лесная женщина, мудрый священный зверь, божественный зверь, когтистый богатырь (ханты, манси), господин, хозяин леса и гор, владыка чащи, князь зверей (якуты), амака, эхэ (дед, дедушка, старик – медведь у эвенков) или эбэкэ, эбэчи, атырканна (бабушка, старуха, большая старуха; медведица у эвенков), тай (телеуты и шорцы), что означает шурин или дядя, шерстяной человек, лесной человек (кеты), также у кетов использовались в отношении медведей названия кыпь (дедушка), бат (старик), кой (отчим, мачеха, дядя), и т.д.
Вообще культ медведя свойственен всем народам, проживающим на территориях, совпадающих с ареалом распространения медведя (бурого или белого). Особо почитался медведь у народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, таких как: ханты, манси, ненцы, кеты, эвенки, коряки, чукчи, камчадалы, айны, орочи, сроки, нивхи, нанайцы, удэгейцы, ульчи и другие народности.
У древних обских угров (ханты, манси; устаревшие название остяки и вогулы) медведь считался священным животным, предком одной из фратрии (Пор, народ Пор (Пор махум), медвежья фратрия, медвежий род (пупих сыр)). Когда-то оба народа обских угров были великими охотниками и рыболовами, а теперь ханты и манси представлены немногочисленной группой.
В честь фратриального предка угры устраивали праздники, сопровождающиеся танцами зверей и медвежьими плясками (пупи як). Спустя некоторое время культ медведя стал общеплеменным. До наших дней дошли верования, что медведь – сын верховного божества Нуми Торума, а также сын женщины-прародительницы остяков, помимо этого, согласно верованиям, считается, что первая женщина в мире родилась от медведицы.
Ханты и манси приносили священные клятвы на зубе медведя, на его шкуре, голове или лапе, сопровождая клятвенное обещание выражением: «Пусть сожрет меня медведь, если я клянусь ложно». Цикл ночей медвежьих игр или медвежьего праздника Уй йикв в честь медведя проводились периодически на протяжении семи лет в период от зимнего солнцестояния до весеннего равноденствия. Затем наступал семилетний перерыв. На таких праздниках поклонялись шкуре медведя, которая не менялась. Также проводились и спонтанные медвежьи игрища после каждой удачной охоты, тогда объектом поклонения уже выступала шкура только что убитого медведя.
В глубокой древности обские угры не охотились на своего прародителя, охота на медведя была запрещена. Однако медвежьи праздники существовали и в те времена.
Нанайцы, удэгейцы и орочи также считали медведя своим священным родственником и покровителем. Культ животного и «медвежий праздник» существовал и у этих народов, но вместо «звериного танца» ритуал предусматривал умерщвление, поедание мяса и торжественное погребение останков медведя, с верой в непременное возрождение зверя.
Миф об умирающем и воскресающем звере был широко распространён у народов, занимающихся охотой. К слову сказать, у земледельческих народов имелся аналогичный миф об умирающем и воскресающем божестве растительности.
Нивхи считали медведей людьми, которые способны изменять свой облик на звериный. Они разговаривали с медведем и верили в то, что животное в любой момент может превратиться в человека. Во время медвежьих праздников нивхи аккуратно разделяли кости медведя по суставам и после ритуальной трапезы хоронили их в специальных местах, а позже стали закапывать в землю.
Представители многих народностей (эвенки, юкагиры, амуро-сахалинские народы, финны, североамериканские индейцы и др.) собирали кости медведя в правильном анатомическом порядке, скрепляли, после чего скелет хоронили на помосте.
Камчадалы во время праздника на медвежьей пляске череп медведя обвивали травой и подносили ему подарки и угощения, прося прощение.
Коряки после охоты приносили шкуру и голову медведя к своим жилищам. Женщины встречали охотников с факелами, а одна из них накидывала шкуру на себя и просила медведя не винить их и не сердиться, так как считали медведя своим двоюродным братом.
Эвенки также не замечали различий между собой и медведем, наделённым, по их мнению, душой и разумом, даже в большей степени, чем человек. Такое отношение у народа было ко всем представителям животного мира: «Вначале жил медведь-человек, собака тоже была человеком». Медведя почитали как прародителя, младшего брата матери народа (прародительницы Дантры). Уходя после удачной охоты из леса, эвенкийские охотники исполняли обряд, напоминающий прощание с покойником. Клялись эвенки, сжигая лапу медведя в огне.
Эвены верили в кровную связь медведей и женской половины человечества. Мифологические представления представлены в нескольких вариантах, но во всех происхождение эвенов объясняется родством медведя и женщины. Поэтому предстоящая охота на медведя тщательно скрывалась от представительниц прекрасного пола, а ещё действовала жёсткая система запретов и табу, особенно в отношении с убитым зверем – женщине не позволялось на него даже смотреть.
Кеты (енисейские остяки) использовали медвежьи части тела (ухо, зуб, кожу) в качестве «судебных доказательств» для разрешения споров, поиска истины и выявления преступника. Выражение «койубат» означало «полная правда», «честное слово»: словом «кой» называли медведя, а «бат» означало правду. По поверьям кетов, убитый медведь через некоторое время возрождался. Что бы помочь возрождению убитого медведя, его кости собирали, заворачивали аккуратно в бересту, на которой предварительно рисовали душу зверя – тень, и водружали на высокий пень или дерево. Возрождение, а вместе с ней и новая жизнь, начинались в тот момент, когда кости падали на землю. Во время медвежьего праздника кетский охотник надевал на себя маску из кожи, снятой с губ и лобно-носовой части медведя. Таким образом охотник изображал зверя и верил, что это сохранение кожи способствует возрождению животного.
У кетов отмечался своеобразный обычай по выращиванию медвежат. Медвежонка выращивала бездетная семья в своём чуме, относясь к нему как к ребёнку. О нём заботились, называли сыном или дочкой, в зависимости от пола медвежонка, надевали на него украшения (серьги, браслеты, ожерелье) и водили в гости. Подросшего медвежонка брали с собой на охоту. Когда медвежонку исполнялось три года, то его отпускали в тайгу. Украшений с медведя при этом не снимали. Выращенного медведя убивать запрещено было всем.
Духи-хозяева (тайги, гор, озера, реки, леса и др.) в представлении древних людей сочетали в себе черты животного и человека. Имелись и другие образы духов, привязанные к отдельно взятой особи (какого-либо вида животных), выделяющуюся размером, окрасом или другими свойствами. Таких особей считали хозяином данного вида. Так, например, у айнов огромный медведь – хозяин медведей.
Ханты медведя очень большого размера, обитающего на Урале, почитали особо, как сильное божество, отправленное на землю более могущественным божеством за неповиновение.
Якуты говорили перед охотой: «Медведь умен, как человек, даже умнее: он все может, все знает и понимает, и еслине говорит, то только потому, что он не хочет», – говорили якуты перед охотой, поэтому у каждого народа существовали свои особенные правила, чтобы не разгневать животное, не обидеть его и не вызвать его ярость:
– у эвенков детей и женщин на медвежью охоту не брали и перед охотой вели себя осмотрительно и скромно;
– камчадалам запрещено было наступать на след медведя;
– саамам и кетам нельзя было говорить о медведях ничего плохого.
Обязательными были извинительные охотничьи обряды – приветствия, обращения, извинения и другие действия, совершаемые над убитым медведем, с целью отвести от себя вину за его убиение.
Северокавказские народы не только считали медведя своим родственником, но и не только не убивали его, не использовали его шкуры, не употребляли мясо.
Финно-угорские народы относились к этому животному с уважением и священным трепетом, называя его королём леса.
И славянские народы не были исключением и также почитали медведя, считали хозяином леса. Например, считается, что русский обычай вождения медведя (медвежья комедия) и обрядовое ряжение в медведя восходят к древнему культу этого животного. К тому же есть одна общая особенность медвежьего праздника славянского и амуро-сахалинского типа, которая заключается в том, что участвующий в праздничных действиях медведь предварительно содержится в неволе. Медведь был участником народных гуляний, «медвежьих потех», обязательным персонажем во время Святок, а второе распространенное название Масленицы – Комоедица. А «ком» на древнеславянском означает «медведь». Просыпавшиеся весной от зимней спячки медведи ассоциировались с приходом тепла.
Существует ряд мифов и народных сказок, в которых говорится о превращении медведя в человека и человека в медведя. Очень много легенд у народов Сибири и Северной Америки о браках женщин с медведями. У ненцев почитание белого медведя связано с поверьем, согласно которому белый медведь научил их пользоваться огнем. В финно-угорских сказаниях, мифах, фольклорном эпосе «Калевала» медведи занимают значимое место. В русских народных сказках также сохранилось уважительное отношение к «царь-медведю». Считалось, что раньше медведь был человеком, а теперь покровительствует людям, помогает им в борьбе с чертями.
Современным представителям человечества надо вспомнить трепетное отношение предков к природе и позаботиться о ней пока ещё не слишком поздно.
