Предыдущая глава
Милославский лежал с холодным компрессом на лбу и стонал от ударов судьбы, свалившихся на его бедную голову. Бабка какая-то ведром железным огрела, оскорбила. И кого оскорбила? Его! Его! А теперь ещё приходиться в какой-то глуши кутаться в старую фуфайку, трястись от холода, который был в этом ужасном доме без удобств и ждать, когда эти два остолопа, охранники Сычёва приготовят ему поесть.
- А ... Горе мне горе - театрально возопил он, прикрыв лицо рукой. Печатка с холодным рубином сверкнула на безымянном пальце левой руки.
- Дядя Генрих, а почему горе? - спросила Маруся, которая потихоньку грызла яблоко и сидела на железной кровати, укутавшись шерстяным покрывалом.
Сычёв вместе с Санычем взялись нарубить дров. Неизвестно сколько они тут пробудут, а топиться нечем, поленья закончились.
- Наивное дитя - Милославский растопырил пальцы, посмотрев в сторону Маруси - мне бы вернуться в твой возраст. Ох ...
Генрих Геннадьевич погрузился в тоскливую дремоту, надеясь распахнуть свои глаза и очутиться в своём уютном пентхаусе. И зачем он согласился на эту поездку? Это же какие нервы стальные нужны, чтобы пережить весь этот ужас! Надо выставить Сычёву счёт за моральное насилие над его уважаемой личностью.
- Как ты думаешь, после такого потрясения, Милославский вытащит Яну? - Сычёв работал колуном, а Саныч складывал поленья в ровные рядки.
- Вытащит. Он тебе просто ещё приплюсует к той сумме, которую за свои услуги запросил. Милославский хитёр, как бобёр. Он свою нервную систему восстановит в городском отделении полиции и уже следователя по Янкиному делу, доведёт до белого каления. Вот увидишь, Бахметеву чуть ли не под руки в дорогу на Москву проводят и перекрестятся. Дело-то плёвое, сопоставить время смерти Белоцерковский и по камерам у входа на кладбище проследить, когда Янка оттуда вышла. Сторожа потрясти, он по пьяни проболтался мне о какой-то Ритке. Её нужно искать. У этой Ритки, Белоцерковская сына отобрала и не разрешала видеться с ним. Вот у кого реальный мотив.
Сычёв поморщился, посчитав в уме во сколько ему реально обойдётся Милославский и мысленно отвесил Яне хорошего пенделя. Если бы не совалась куда не надо, то и в неприятные истории не вляпывалась бы. Хотя он тоже хорош. Не надо было Виталика обратно вызывать, этот олух хоть присмотрел бы за ней.
В конце концов Сычёв пришёл к гениальному выводу, что во всём виновата Эвелина. Это она все карты спутала и пусть только сунется ещё раз к нему. Вскоре в доме весело затрещали поленья, батареи равномерно излучали своё тепло и отогревали продрогшего напрочь господина Милославского.
- Выпить ни у кого нет? - внезапно спросил он за поздним ужином. Виталик и Костян нажарили вкусной картошки, да нашли в погребе у Гриши малосольные огурчики с помидорками.
- Есть одно лекарство! - отозвался Виталик и метнулся к машине. Тёткин самогон сейчас пригодится, как нельзя кстати. Вспомнив, как Янка его пила, Виталик взгрустнул. Он чувствовал себя виноватым. Не нужно было Сыча слушаться и оставлять её. Сейчас бы не пришлось слушать стенания Милославского и Сычу опустошать свой счёт в банке.
- А это хороший напиток? Не отравите меня? - засомневался Генрих Геннадьевич, рассматривая чистую, как слеза младенца жидкость в пластмассовой бутылке и нюхая её своим носом картошкой. На запах вроде приятная, мятой отдаёт.
Саныч приподняв брови, демонстративно налил гранёный стакан и выпил, даже не поморщившись.
- Маруся, иди спать - Павел мягко вывел дочь из-за стола и сам уложил на железную кровать за ширмой - отдыхай и на взрослых дядь внимания не обращай. Всё хорошо, уже завтра маму увидишь.
Маруся вздохнула, теребя своего любимого зайца.
- Да не мама она мне. Может хватит врать, пап?
Сычёв встал столбом над дочерью, лишившись дара речи. Затем опомнившись, встряхнул головой.
- В смысле не мама? С чего ты так решила? Обиделась что ли на неё?
Маруся исподлобья посмотрела на отца.
- А ты не будешь ругаться?
- Нет - Сычёв ждал ответа от дочери.
- Точно? - колготилась девочка.
- Маруся ты не веришь своему отцу? - Павел погладил дочь по голове.
Девочка тяжело вздохнула.
- Я подслушала ваш разговор. Случайно, пап! Честно, пречестно!
- Так ... - Павел крякнул и напряжённо ждал продолжения.
- Я узнала, что мама это не мама, а Яна и что она очень похожа на мою маму. Потому что она её сестра и что мама ...
- Подожди, какой именно ты разговор подслушала? - перебил Сычёв.
- Твой и дяди Саши - снова вздохнула Маруся и улеглась спокойно на подушку, накрывшись одеялом - но я вовсе не против. Маму жалко, конечно ... Но Яна такая добрая, она мне нравится и я совсем не против, что вы поженитесь.
Пока Павел отходил от шока, Маруся забылась сладким сном младенца. А он смотрел на свою спящую дочь и поражался её логическому мышлению. Так адекватно всё восприняла! Без истерик ... Интересно это хорошо или плохо?
Когда Сычёв вернулся на кухню, то попал в самую гущу событий. Хмельной Саныч с красным лицом и такой же Милославский сцепились в словесном споре на политическую тему. Костик и Виталик сгрудились возле печки и притворились невидимками, лишь бы не попасть под раздачу.
Павел вмешиваться не стал. Он приземлился на табурет и прислонившись спиной к стене, как ни странно отдыхал. Устал он что-то за этот день. Слова Маруси подействовали на него успокаивающе. Если она всё знает и вовсе не против Яны, то свадьбе быть.
***
Эвелина рвала и метала, пока Денис её не осадил звонкой пощёчиной.
- Тебе совсем плевать? - заорала она.
- Мне, да. Я другой способ нашёл, как деньгами разжиться. И мне плевать на Сычёва. Пока была жива Ангелина, можно было не плохо существовать. А теперь не подобраться к нему. Признай своё поражение и успокойся.
Но Эвелина не могла успокоиться. Уже из принципа. Почему она столько лет посвятила семье Сычёва, а какая-то зечка пришла и лишила её всего? Никто не знает на какие жертвы ей пришлось пойти и через какой риск. Это она была в тот поздний вечер на заброшке. Приехала туда вместе с Ангелиной и это она выстрелила в неё, в упор.
Эвелина заскрежетала зубами. Ей удалось сделать невозможное. Ангелину признали самоубийцей и не стали расследовать дальше. Даже дура эта, не видела её. Всё, всё прошло, как по маслу!
- Ты иди#т и всегда им был. Теперь наши пути расходятся, я сама по себе. А ты оставайся в этом д#рьмище, в котором ты в скором времени потонешь.
Эвелина смерила Дениса презрительным взглядом и вышла из его съёмного жилья. Она пока не понимала, что ей делать дальше. Но она обязательно что-нибудь придумает. Идея с дочкой Сычёва была отличной, если бы он не увёз девчонку с собой.