Катерина приговаривала, поглаживая девочку по худенькому плечу, сама не сводила глаз с ее волос. Прямо посредине головы Василисы пролегла седая прядь.
Василиса была голодна. С вечера отец пришел с работы как раз в то время, когда она собирала на стол. Он зашел и с ходу ударил ее по щеке. Василиса покачнулась, но не упала, поймавшись за край стола.
Ей не нужно гадать, за что? Она давно ждала этого. Кто-то должен был рассказать родителям о том, что случилось в Новый год. Василиса даже почувствовала облегчение. Страшнее самого наказания, его ожидание. Она покорно ждала второго удара.
Отец снял ремень и стал бить, куда попало, с силой бил, с оттяжкой, с яростью выкрикивая самые грязные ругательства. Василиса терпела. Молчала. Не просила пощады. Заслужила. Чем дольше молчала, тем злее обжигали удары ремнем.
Наконец, Пелагея не выдержала этой пытки, повисла на руке мужа
- Федор, ты убь ешь ее! Ради Христа остановись!
Мужчина толкнул ее локтем в грудь. Пелагея упала, сильно ударившись головой о край деревянной лавки. На одно мгновение в глазах ее потемнело. Она встряхнула головой, с трудом поднялась, опираясь на лавку и повисла на Федоре
- Меня бей, Федор, только оставь ее, она не виновата ни в чем!
- Не виновата? А ты знаешь, твоя дочь пошла по рукам? Опозорила меня! Кто теперь возьмет ее замуж? Она… (дальше нет цензурных слов)
- Нет! Федя, нет! Это все сплетни. Василиса, дочка, скажи ему, скажи, что люди врут.
Василиса упала на колени, бессильно повесив голову вниз. Если бы даже хотела ответить, она не смогла бы говорить. Но и сказать в свое оправдание ей было нечего.
Отведя свою душеньку, Федор взял дочь за волосы и оттащил в закуток, где стояли грязные ведра с помоями для свиней
- Тут твое место! Ты, баба! Слышишь, тебе говорю, жрать ей не давать. Не дай Бог замечу!
Пелагея дождалась, когда уснет муж, принесла старый тулуп, постелила в углу, помогла дрожащей Василисе лечь, укрыла старой дерюгой. Принесла кружку молока.
- Что же ты наделала, несчастная? Теперь отец запорет тебя до сме рти или уморит голодом. Вот, попей молочка.
Василиса отрицательно покачала головой. Не надо ее кормить. Не заслужила она этого.
Ночь прошла в полузабытьи. Болело все тело, с порога несло холодом, от чего девушки тряслась, как собака, нещадно избитая хозяином. Утром мать ее выпустила сходить на двор и кивком показала, что бы шла обратно в закуток. Пока мать ходила к скотине, Василиса сидела, вжавшись в угол, стараясь даже дышать тише, чтобы отец не вспомнил о ней.
Потом, они с матерью ушли. Был длинный, бесконечно длинный день. Чем ближе становился вечер, тем яснее Василиса понимала, нет у нее выхода. Отец трезвый избил ее. Сейчас придет с праздника и будет ее уб.вать.
Когда ожидание стало нестерпимым, девочка надела валенки, накинула телогрейку и пошла. Дверь была заперта сверху. Пнула. Накладка отлетела. Свободна. От всего свободна. Не чувствуя холода и ветра, она пришла к полынье. В зеленой маслянистой глуби озера Василиса увидела ЕЕ! Потянулась к НЕЙ, но чьи-то сильные руки схватили ее и не отдали той, что забирает обесчещенных несчастных девушек.
Вера надела на ноги девочке белые шерстяные носки, Катерина закутала ее в свою пуховую шаль. Усадив за стол, налила Василисе большую кружку сладкого чая, поставила перед ней тарелку с блинами
- Ешь, Васенька, пей чай. Все обошлось, все хорошо. Мы тебя не дадим тебя в обиду. Вера разберется со всеми, вот увидишь.
Катерина приговаривала, поглаживая девочку по худенькому плечу, сама не сводила глаз с ее волос. Прямо посредине головы Василисы пролегла седая прядь.
Девочка держала обеими руками кружку с чаем, лицо ее дрожало, из глаз непрерывно лились слезы. Она отхлебывала чай мелкими глотками, поглядывая сквозь слезы то на Катерину, то на свою учительницу измученными глазами.
- Вера Александровна! Я видела ЕЁ! Она не страшная, она страшно ужасная. Я испугалась. Тетя Катя, я не хочу уми рать, там жутко!
- Все, Василисонька, не вспоминай, не надо! Все прошло, успокойся, теперь все будет хорошо. Конечно, ты не ум решь! Ты будешь долго жить, раз она тебя не смогла забрать.
Василиса попила чаю и даже съела один блин. Натерпевшись страха и холода, она разомлела от горячего чая, от сочувствия, от тепла. Вера уложила ее спать в свою кровать. Она успокоила девочку, сказав, что ее не тронули, но сама все же сомневалась, на самом ли деле это так.
- Тетя Катя, как ты думаешь, могли наши ребята из десятого класса надру гаться над Василисой.
- Нет, даже не думай, я вижу, все с ней в порядке. Эти недоумки придумывают себе подвиги, бахвалятся тем, чего не было. Но поговорить с ними как следует надо. В этот раз не тронули, в другой раз могут и решиться.
Однако, не поднимай шуму, не надо собирать никаких педсоветов. Девчонке дальше жить. Заклюют Василису в деревне, ее же виноватой сделают.
Как ты догадалась ее искать? Я ведь тоже заметила, что Василисы нет на празднике, но мне и в голову не пришло, что с ней может случиться беда. Ты спасла ее. Василиса видела ЕЁ, Азырен куву, она поседела от страха. Бедное дитя.
- Это жутко, тетя Катя! Почему Федор такой жестокий?
- Несчастный потому что. Живет с нелюбимой, дети от нелюбимой родились. Гложет его изнутри, что не своей жизнью живет. Мучается, из-за этого, пьет и над семьей издевается.
- Почему ты все время оправдываешь Федора? Не думаю, что все в деревне живут по любви, раньше многих женили родители, сватали и женили. Но, посмотри сама, никто так не пьет, как Федор, никто не избивает жен.
- Вера! Федор не пьяница, он не пьет каждый день. Он работает. А что, думаешь, другие не бьют жен, откуда тебе знать, что творится в других семьях? Никто не пойдет рассказывать на улицу, что муж избивает ее.
- После всего, что он сотворил с дочерью, ты будешь оправдывать его?
- Тебе, Вера, не понять. Ты не знала, какой в молодости Федор был, веселый и добрый. Пелагея виновата во всем. Она отбила у меня Федора, сходила к бабке Вадар, приворожила его.
- Тетя Катя, неужели ты веришь в эту чушь? Но, если веришь, сходила бы к этой самой бабке и отворожила.
- Нельзя! Нельзя этого делать. Федор бы не выжил.
Все Вера поняла, и про Федора, и про Катерину. Но всем было бы лучше, если бы Федор не выжил. Только говорить об этом тете Кате не стоит. Она сама, как привороженная. Видит, как живет ее подруга, и все-таки рада была бы оказаться на месте Пелагии.
- Надо закрыть сени, Федор, наверно, уже ищет Василису. Он обязательно придет к нам.
Однако Федор не пришел. В переполохе никто не заметил, как он попал под копыта лошади, и сани переехали его. На этих же санях Федора увезли в районную больницу. Легко отделался, только левая нога сломана в двух местах, да множественные гематомы по всему телу, словно били его пряжкой солдатского ремня.
Нога Федора срослась неправильно, ему снова ее ломали, снова складывали. Боли вытерпел много, но все равно остался хромым, его вывели на инвалидность. Притих Федор, перестал пить совсем. Стал неразговорчивый, нелюдимый.
Вера разговорила с ребятами, которые были вместе с Василисой в Новый год. Все, как один, твердили, ничего не пили, не в какую бутылочку не играли, даже не знают, что это такое, Василиса их оговаривает.
Беседовала, и не раз с ребятами со своего класса, но так и не смогла выяснить, кто распускал слухи про Василису. Однако, от девочки отступились, перестали травить. Хотя, ей стало все равно, как к ней относятся.
Василиса стала другой. Она и без этого не была особо веселой девочкой. После случившегося с ней, она стала задумчивой, какой-то настороженной, словно постоянного прислушивалась к чему-то.
Веру очень тревожило состояние Василисы. Она не оставляла ее без своего внимания ни на один день. Они ходили вместе в школу и из школы. Уроки учить Василиса тоже приходила к Вере.
Ей тягостно находиться рядом с отцом, да и с матерью тоже. Это по их вине Василиса заглянула в глубь, поседела от ужаса увиденного, и вынуждена ходить постоянно в платке.
Шло время, Весна потихоньку, понемногу вытеснила Зиму. Побежали ручьи, стекаясь со всех улиц деревни в озеро, лед на нем вспучился, затрещал, после распался, исчезла полынья.
Наступила настоящая весна. На пригорках появились первые несмелые солнышки одуванчиков, лес наполнился восторженным пеньем птиц.
Для учителей настали самые загруженные дни в году. Каждый учитель желал, чтобы его ученики показали все знания, хорошо написали годовые контрольные. Особенно переживали классные руководители восьмого и десятого класса.
А у ребят весна! Их тянет на улицу, в лес, на природу. У них каждый вечер гулянья, костры на берегу озера под звездным небом. Первые влюбленности, первые свидания.
Вера Александровна потеряла покой и сон. Но она ухитрялась свой класс заставить заниматься. Ребята чувствовали, что их учительница болеет за них всей душой и старались не подводить ее. Особенно радовала Василиса. У нее за год выходило всего две тройки.
Для остальных это и не достижение вовсе, а для девочки, которая в течение семи лет с трудом переходила из класса в класс, это просто огромный успех.
Вот и дожила Вера Александровна до своего самого главного первого экзамена. Завтра ее ребята пишут изложение. После последней консультации она повела детей в лес. Пусть отдохнут, пусть подышат лечебным воздухом хвойного леса.
Навсегда запомнится Вере Александровне этот день. Высокие сосны с розовеющими на солнце стволами, островки нежных фиалок в их тени, поляна, поросшая розовато-лиловыми цветами Иван да Марья, и ее любимые дети, такие юные, такие счастливые.
На экзамен пришли серьезные, повзрослевшие юноши и девушки. Парни в белых рубашках, девушки в школьных формах и в белых фартуках с букетами сирени в руках.
К огромной радости Веры Александровны изложение все ребята написали хорошо. Даже Василиса ухитрилась получить четверку. Математику тоже сдали все.
Выпускного, как такового, у восьмиклассников не было. Была торжественная линейка, на котором директор школы поздравил ребят и вручил Свидетельства о восьмилетнем образовании.
Вера уговорила Алину устроить в клубе вечер. В честь ее ребят был организован небольшой концерт и танцы под радиолу до самого рассвета. После, вся молодежь, пришедшая в клуб, направилась на озеро. На берегу разожгли костры, с восторгом встретили восход солнца, танцевали до самого утра под звуки спидолы.
Взгрустнулось немного Вере Александровне. Не все ребята пойдут в девятый класс. Некоторым из них придется уже в это лето уезжать из родной деревни. Как-то примет их большой Мир? Смогут ли они найти в нем себе место?
Взгрустнулось и Алине. Кажется, совсем недавно и она заканчивала школу, уехала в город, чтобы стать артисткой. Поступила в Культпросветучилище. Вернулась, чтобы отработать два года и вернуться в город, да и застряла тут.
Вот и эта учительница, Верочка, приехала ненадолго, так она думает. А окажется навсегда. Заколдованное место, эта деревня, от него не избавиться никак.
Алина подсела на бревнышко рядом с Верой
- Любуешься?
- Чем, озером?
- Ребятами. Радуешься за них? А радоваться-то нечему. Год почти прошел, как ты приехала, год ты над ними тряслась, как курица над цыплятами. Знаешь, все зря. Они заживут своей жизнью, повзрослеют, переженятся, детей нарожают.
А ты останешься одна, тебе некогда заниматься собой. Ты будешь воспитывать, учить их детей, может и внуков. Через много-много лет, сидя на берегу озера, в день выпускного вечера последнего твоего выпуска, вспомнишь мои слова.
Вера Александровна грустно улыбнулась.
- Может быть и такое. Но мне будет, что вспомнить. Я была счастлива этот год. А ты? Если через много-много лет, оказавшись на берегу озера рядом со мной, будет тебе что вспомнить?
- Будет! Непременно будет. Ты, наверно не знаешь, летом приедет Сережа, может быть в отпуск, может навсегда. И все у нас с ним будет. Старая любовь, как известно, не ржавеет. Будет у нас с ним и дом свой, и дети.
- Может быть и так, может и нет, тебе откуда знать? На твоем месте я бы особо на это не надеялась. Вполне вероятно, Сергей уже нашел себе новую любовь. Но ты не переживай, он не последний мужчина на этой земле.
- Ты что-то знаешь? Что он тебе написал?
- Ничего не знаю, просто могу предположить. Я с ним не переписываюсь. Ух, ты! Утро настало! Какой туман плывет над озером! Ясный сегодня будет день!
Продолжение Глава 12