Вопрос:
«За что Льва Толстого отлучили от Церкви?»
Ответ архимандрит Симеон (Томачинский):
Конечно, это кровоточащая, незаживающая рана русской истории, русской словесности и вообще русского народа. Но здесь надо пояснить, что никакого отлучения как такового не было. Было действительно постановление синода, в котором говорилось, что Толстой сам себя отлучил от церкви.
В том смысле, это было совершенно точно, в том смысле, что он своими писаниями и поступками разорвал со своей матерью-церковью, противопоставил себя ей.
И не только церкви, но, собственно, он же и Евангелие переписывал, и говорил, что Христос – не Бог, а его роман «Воскресение», известно, это кощунственная пародия на главные таинства церкви.
В этом смысле он сам себя противопоставил своей родной матери-церкви. И, конечно, это великая трагедия, об этом и пишут. Какие были два самых популярных человека в начале XX века?
Это был Лев Толстой и святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Иоанн Кронштадтский, который обличал страшными, сильными и до дрожи берущими словами творчество Толстого и саму его жизнь, но при этом оба они представляли русский народ.
И действительно так и есть в том смысле, что в своём творчестве, в настоящем подлинном творчестве – «Война и мир», «Анна Каренина» и многие другие произведения – он выразил действительно русскую душу, выразил в том числе и веру глубокую русского народа, и сумел передать внутренний мир русского человека так, как никто не смог до этого сделать.
Поэтому, например, у меня есть такая концепция, что перед вступлением в брак нужно обязательно прочитать «Анну Каренину», и просто не разрешать венчаться, пока не освоили это произведение.
Потому что оно открывает какие-то очень важные представления о том, что такое брак, что такое семья, к чему ведёт грех, что это не какое-то внешнее наказание, а это внутри он разрушает человека, разъедает его. Это очень важно понимать.
Я сам перечитывал не так давно «Войну и мир». Настолько она приложима к сегодняшнему дню, настолько ты видишь это произведение современным и глубоким, и раскрывающим разных людей, разные характеры. То, что происходит в России, то, что происходило во время Отечественной войны 1912 года, как менялся народ, его самопонимание.
Для нас сегодня это бесценный опыт абсолютно. И мы тоже во многом проходим этим же путём сегодня, заново осмысляя свою историю, своё предназначение, свою миссию, заново возвращаясь к русским корням.
Потому что, если вы помните, то «Война и мир» начинается такими словами: «Еh bien», французскими словами, целый большой кусок по-французски, потому что тогда все говорили по-французски.
Все русское общество лучше говорило по-французски, чем по-русски. И как вот эта война освободительная, как она поменяла всё на русской земле, и главное, внутреннее понимание людей, внутреннее самоопределение.
Там совершенно бесценные страницы о церковной жизни, там, скажем, говение Наташи Ростовой, подлинные, глубокие, с пониманием тонким души и того, что происходит.
В этом смысле действительно Толстой как писатель и Толстой как мыслитель, это как будто две разных величины. Он просто как мыслитель даже очень слаб, натянут и примитивен, что совершенно удивительно для такого великого художника.
Поэтому очень сложная, конечно, история взаимоотношений Толстого с церковью. Она прекрасно описана в книгах покойного отца Георгия Ореханова, там прям сборник документов и все хроники того, что происходило с Толстым, что происходило в синоде.
Это определение, о котором я упомянул, где констатировалось то, что уже произошло. Не было никакого громогласного объявления анафемы Толстому. Это потом уже были созданы художественные произведения, которые это обыгрывают, хотя на самом деле никогда такого не было.
И вторая книга, что называется, в пандан книге отца Георгия, это, конечно, исследование замечательное Павла Басинского «Бегство из рая» - вся эта история ухода из Ясной Поляны Льва Толстого в Оптину пустынь.
Его душа-то чувствовала этот подлинный, ясный, чистый источник, который находится в монастыре в Оптиной пустыни, но он не смог побороть, как об этом сказал один из оптинских старцев, что хотя он и был «лев», но не смог разорвать тех цепей, которыми обложил его сатана. Вот такие жёсткие слова, но во многом они отражают реальность.
И другая книга того же Павла Басинского замечательная – «Святой против Льва». Вот как раз эти два великих человека, Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой, которые схлестнулись в этой схватке за души людей. И, конечно, не наше дело тут выносить приговоры и расставлять акценты, но всё же понятно, что их пути были совершенно противоположными.
Конечно, мы оставляем эту ситуацию на суд Божий, мы не можем выносить каких-то приговоров, но мы видим, что сам писатель выбрал для себя такой путь.
И, собственно, к нему же приезжал перед смертью из Оптиной пустыни иеромонах Варсонофий, если не ошибаюсь, но не то, что окружение не допустило, а Толстой сам этого не хотел. Хотя он любил Оптину пустынь, бывал там, сестра, как мы знаем, у него была монахиней.
Но его выбор был иной. Мы тоже призваны уважать этот выбор, каким бы он страшным и разрушительным ни выглядел для нас, но это личный выбор человека. Окончательный суд, конечно, принадлежит только Богу.
Но, повторюсь, это страшная трагедия и для тогдашнего русского общества, и для нас сегодняшних. Как мог глубоко русский художник, человек, выразивший душу нашего народа, выразивший какие-то самые заветные мысли о предназначении человека на Земле, о его душе, о его развитии, как мог этот человек разорвать со своей родной церковью, с матерью-церковью.
Это загадка, тайна и трагедия.
Текст основан на видео с канала «Московский миссионер». Читайте еще:
