- Хоть бы он пропал! Сгубил Федор мою жизнь. Как собака предана была ему, побои от него терпеть за счастье было. А он выкинул меня на мороз босиком.
Константин шагнул в избу первым, чуть подтолкнув его сзади, протиснулся и Иван.
За столом, на котором стояла наполовину выпитая четверть кумышки, сидели трое мужчин, держа в руках стаканы. Во главе стола, восседал сам Федор, уставившись осоловелыми глазами в свой стакан.
Две женщины спали на кровати, сложив ноги одна на другую. Около кровати, на сбившемся половике, валялась третья
На средине стола, круглый жестяной поднос с обглоданными костями, на тарелках головки селедки, яичная скорлупа, сморщенные соленые помидоры и прочие соленья.
Константин кашлянул, чтобы обратить на себя внимание, но его никто не услышал. Тогда он подошел к столу.
- Мир честной компании! С Новым годом!
Федор поднял тяжелый мутный взгляд на вошедших
- А-а-а, агроном и счетовод! Ходите, проверяете народ? Да! Пьем, сегодня праздник, сегодня можно. Так ведь?
- Так, дядя Федор!
- Тогда садитесь, выпейте с нами.
- Да, мы по делу пришли. Тут такое случилось, Иван вашу Лизавету украл. Мы пришли сказать, чтобы вы не искали ее, не беспокоились. О выкупе по трезвому делу поговорим.
- Чего ты сказал? Вот этот рыжий Ванька, мою девку украл? Нееет. Не отдам за него. За тебя отдам, за него нет. Он же последний нищий в деревне. Дед его был батрак, отец, дурачок. У него родни-то нет, на что мне такой зять? Не для него девку растили. Возвращайте!
- Дядя Фелор, ты не кипятись. Ты немного выпивший, мы завтра придем и все обсудим, а сегодня пойдем мы себе.
- Я тебе пойду! Девка моя где? Тащи ее сюда, щас она у меня кнута отведает, забудет, как по мужикам бегать. Пелагея! С.ка, вставай, иди, тащи свою тварь за косы домой, а то сам пойду.
Женщина ничего не поняла. Подняв голову огляделась и снова уронила ее на пол. Федор с трудом поднялся, опираясь кулаками о стол, постоял покачиваясь и вдруг, резко развернувшись пнул жену под ребра.
- Поднимайся, суч.е вымя, тварь грязная! Иди, ищи свою девку, найду ее первый, уда влю, змею подколодную.
Пелагея все еще не могла очнуться, не понимала, за что получила.
- Ты оглохла что ли, на! На! На!
Пинал Федор женщину изо всех сил, спасло бедную то, что он был в толстых шерстяных носках. Иван опомнился первый. Он оттолкнул Федора
- За что? Она ведь женщина!
- Не лезь, щенок, не твое дело. Пришел в чужой дом и командовать будешь? Пшел, вон! Пшел, вон, я тебе сказал! Ах ты не понимаешь, на, получай! На еще, на!
Федор колотил парня, куда попало. Тот только уклонялся. Не мог же он бить будущего тестя. Спас его Константин. Он скрутил Федора и бросил на свободную кровать.
- Ты, Федор, того, знать надо, с кем имеешь дело. Мы к тебе с добром пришли. Дочь твоя сюда не вернется. Если ты забыл, в стране давно Советская власть. Распишутся молодые и будут жить. Пошли отсюда, Иван. Зря приходили. Они еще три дня бы пили и не вспомнили, что у них дочь есть.
Федор не знал, куда себя девать от злости, все внутри него кипело. Голытьба несчастная! Дед этого самого Константина водил уполномоченных по деревне, показывая, где, у кого, что припрятано. Он помогал выкидывать родителей Федора вместе с детьми из их дома и устроил там контору колхоза.
Теперь в его доме, доме Федора, сидит агрономом Константин, а он, Федор, живет в халупе. Все у него забрали, дом, лошадей, коров, все! Теперь до его девок добрались! Не бывать этому! А эти чего сидят, зубы скалят?
- Пошли вон! Товарищи что ли вы мне? Ходите ко мне только жр ать, а сами ненавидите Федора. Всех в этой деревне кормил мой дед, всех! Он был здесь хозяином. Убирайтесь, сказал, видеть никого не могу.
Глаза Федора налились кровью, лицо побурело, губы тряслись. Гости, наконец, сообразили, что Федор ругает не кого-нибудь, а их, поползли из-за стола.
- Баб своих забирайте, шевелитесь, вон пошли!
Налив полный стакан, Федор выпил и со злостью кинул им в печь. Осколки разлетелись по всей комнате. Он стукнул кулаком по столу, скинул на пол поднос с обглоданными костями. Не вытерпев медлительности пьяных мужиков, соскочил из-за стола, вытолкал их из дома.
Наступив на большой осколок стекла, Федор взвыл
- С.ка, вставай, вставай, говорю! Где твои девки?
Пелагея поползла в сторону дверей, с трудом, но соображая, спасение там. Федор помогал ей пинками. У самых дверей он схватил жену поперек туловища, вынес на улицу и кинул в сугроб
- Без Лизки домой не приходи! Не пущу!
Пелагея выкарабкалась из сугроба, встала на четвереньки, выпрямились, но не удержалась и снова грохнулась. Встав на колени, опираясь на них и на ладони, обжигаясь о колючий снег, она поползла к единственному человеку, который мог ее спасти, к заклятой подруге, Катерине.
Катерина уже вовсю храпела, а Вера еще не ложилась, вспоминая сегодняшний вечер. Все-таки, здорово было! Давно, может еще никогда до этого, Вера так не веселилась. Вспомнив счастливое и испуганное личико Лизы, улыбнулась. Все, дяденька, Федор! Улетела птичка, не поймаешь. Надо было добром дочку отдать.
Вере почудилось, что кто-то во дворе есть. Точно, скулила собака. Потом стала царапать когтями двери. Уже светло, но девушке стало боязно, она так и не подружилась с местными собаками. Пошла будить Катерину.
- Теть, Кать! Там собака скулит и царапается в двери. Встань, посмотри, я боюсь
- Верка! Отстань, какая собака? У нас нет собаки.
- Но она скоблится в нашу дверь, вдруг она замерзает. Пожалуйста, пойдем, хоть в сени впустим.
- Вот неугомонная, никакого ведь покоя от тебя нет.
Катерина открыла двери и вскрикнула. Перед ней стояла на коленях соседка с растрепанными седыми волосами, с безумными глазами на посиневшим от холода лице.
- Катя! Он меня послал Лизку искать. Нету Лизки и Василиски нет. Где они?
- Пелагеюшка, Господи! Вставай, ну-ка я тебе помогу! Вера, бери таз, неси снег.
Катерина затащила подругу в дом, уложила на свою кровать, сняла с нее мокрую одежду.
- Вера, давай, миленькая, помогай! Растирай ей руки, сильно не дави, я ноги разотру. Ох, Пелагея, не живется тебе. Сколько раз говорила, не доводи мужика! Нет ведь, не можешь придержать свой язык. Нравится, что ли получать?
Пелагея в ответ только криво усмехалась. Что бы ты понимала в жизни, Катька. Побьет мужик, зато потом как приласкает! Душа от тела отрывается и взлетает к небесам. Ворчишь, сама, небось, завидуешь. Не тебе достался Федор.
Растерев подруге как следует все тело, Катерина надела на нее свою фланелевую рубашку, помогла взобраться на печь.
- Грейся, кирпичи еще горячие.
- Спаси тебя Бог, Екатерина! Замерзла бы, если не ты.
- Вере спасибо скажи, она услышала, как ты скоблишься, думала собака, пожалела.
- И тебе спасибо, и Вере спасибо!
Не помогли горячие кирпичи, затемпературила Пелагея и встать не смогла. Катерина заварила душицы, еще какой-то травы, напоила Пелагею.
- Давай, слезай с печи, ложись на мою кровать. Можешь сейчас рассказать, за что бил?
- Не помню, вроде девки домой не пришли.
- Лежи, схожу сейчас до вас, узнаю, что да, как.
Пошла. Там разгром. На полу осколки стекла, мусор, половики, свалены в кучу. Посреди всего этого стоит Василиса с веником и совком в руке.
- Здравствуй, Вася! Отец где?
- Вон, спит с кумой.
- Как? Как с кумой?
- Да не так, просто спят на одной кровати. Чего тут удивительного? Где упали, там и спят. Не знаешь, где мать?
- У нас она. А ты где была?
- Лимонад с мальчиками пила, а че?
- Федор избил из-за вас мать, где Лизка?
- Лизка? Замуж вышла наша Лиза. Украл ее сегодня Иван. Жиличка разве не рассказывала, они с Константином проводили ее в дом жениха.
- Ладно, хорошо, если так. Иван неплохой парень, образованный к тому же. Мать у него одна, свекра у Лизаветы не будет. Тоже благо.
- Чего уж хорошего? Отец протрезвеет, за волосы ее домой притащит. Говорено ей было, чтобы близко к себе Ваньку-рыжего не подпускала! Вот уж получит она!
- Нашла чему радоваться, может самой так же придется замуж выходить. Чего стоишь, прибирайся. Лизаветы теперь нет, теперь сама.
Подойдя к кровати, Катерина довольно грубо толкнула женщину, обнимавшую во сне Федора
- Аглая, просыпайся, вставай, говорю, пока твой мужик не пришел и не увидел, с кем ты спишь
Женщина взбурила глаза на Катерину
- Уйди, чего тебе надо, с кем хочу, с тем и сплю, ты мне не указ.
- Вот, ду.а! Вставай, придет Гришаня опохмеляться, увидит тебя, все оставшиеся зубы выбьет.
Женщина проснулась, оглянулась и взвыла
- У-у-у, как это я? Ой! Катенька, миленькая, как это я? А? Че теперь будет? Я ведь никогда! А теперь, о-о-о-й, батюшки мои, чего делать-то?
- Хватит выть! Вставай и давай, прибирайся! Куме твоей, Пелагее плохо, у меня она лежит. Васька, чего встала, как стомовая! Выкинь половики в сени, пол подмети. Со стола убери. Ты, Аглая, печь затопи, да поставь там вариться чего-нибудь, мяса что ли. А мне некогда, своих дел полно.
Федор отказался признать Ивана зятем, свадьбу делать не стал. Приданое дочери отдал, выкуп взял. Люди говорят, потребовал стоимость телки. Отдал ему Иван эти деньги и зажили молодые счастливо.
С этого времени Пелагея стала хиреть. Похудела, осунулась, с людьми почти не разговаривала. Выйдет на берег озера, сидит на бревне, завернувшись в шубейку, смотрит на замерзший лед, на полынью, вырубленную для полоскания. Катерина уж стала бояться за нее, не задумала ли ее подруга чего дурного? Уводила ее от озера
- Пелагея! Пойдем ко мне, чаю попьем, поговорим, расскажешь, чего тебя так гложет.
- К тебе? Пойдем. Чаю попьем.
Который раз скажет Катерина
- Пелагея, может ты выпьешь, у меня есть. Может отпустит тебя, полегчает.
- Нет, Катька, не хочу. Мне уже не полегчает. Я уже выпила свое. Ты мою Лизавету не видела? Не приходит она ко мне. Обиделась. Я ведь, Кать, никогда за нее не заступалась, а Федор-то обижал ее, вот она и сбежала. Все ушли. Сережка мой ушел.
- Видела, все хорошо у твоей Лизы. Ты не переживай, придет, она у тебя хорошая девка. Придет, и Сергей приедет. У тебя еще Василиска есть и мужик при тебе.
- Хоть бы он пропал! Сгубил Федор мою жизнь. Как собака предана была ему, побои от него терпеть за счастье было. А он выкинул меня на мороз босиком. Он, Катерина, моей сме рти хотел.
- Ты так не думай, Пелагеюшка! Федор не такой. Он был просто пьяный, он не соображал, то делает.
- А ты все за него заступаешься! Ой, ду.а ты, Катька! Зверь он, а не человек.
- Можно и зверя приручить, если подойти к нему с добром. Ладно, не мое дело. Ты уж, Пелагея, берись за хозяйство. Все свалила на бедную девку. Вера говорит, Василиса нахватала двоек. Дело к весне, скоро у нее экзамены.
Пока ты свои переживания переживаешь, дочь у тебя может экзамены не сдать. Выпустят со справкой об окончании восьмилетней школы, куда девочка с ней пойдет?
- Знаешь, Катерина! Не лезла бы ты в наши дела. Сколько с Федей живу, столько и советы от тебя слышу. А ведь, если бы не было тебя, все по-другому было бы. Ты не ходи больше к нам. И я к тебе не приду.
Продолжение Глава 10