- Вера, клянусь, у меня с Алиной ничего нет. Просто я ее подвез, мы остановились поговорить.
- Чего ты переполошился, Сережа? Я же не против, беседуйте дальше. Вы так далеко уехали для этого. Иди, продолжи свой разговор. Отпусти мою руку, уходи!
Вера старательно выполняла свои обязанности по дому. На столе горячий завтрак, на спинке стула чистая глаженная рубашка.
Сергей встал хмурый, не выспавшийся, недовольный всем на свете, сел за стол. Оглядел комнату, уютно, чисто, жена в нарядном сарафане, причесанная с утра, свеженькая, сын в кроватке спит. Почему же ничего его не радует?
Он же мечтал именно о такой жизни. Мечтал, чтобы хозяйкой в его доме была Вера, добивался этого. Всем хороша оказалась жена, любит его всей душой, и чистоплотная, и готовит хорошо. Однако нет в ней главного, женского, огня в ней нет, даже угольев, тлеющих нет.
Была такой нежной, такой чувственной, таяла от его ласк, трепетала от каждого прикосновения. Но, оказалось, стать женщиной не готова. Взрослая девушка, а ведет себя в постели, как пятнадцатилетний подросток. Стеснительная, зажатая, неумелая.
Сергею необходимы полноценные отношения с женщиной. Не тот это мужчина, который способен из девочки вырастить настоящую женщину. Да, он пытался, он терпел, оправдывая ее поведение беременностью. Однако, встречая ее из Роддома, Сергей увидел в ее глазах ужас и страх перед ним. Все. Отрезало. Он не хочет быть с ней.
Чувствовать себя насиль ником, не каждому понравится. Сергей себя именно так и чувствует. Вера ложится с ним в постель по обязанности, как будто работу какую делает, нелюбимую, но которую нужно сделать для мужа.
Теперь ему хочется, чтобы она дольше спала, чтобы не видеть с утра ее постной улыбки, чтобы не ходила она мимо него взад-вперед, хлопоча и изображая любящую жену.
Вера, как назло, старается быть рядом, не понимая, что этим раздражает его. Главное, пока изменить ничего нельзя. Сын растет, ему никак нельзя без матери. Мал еще, надо подождать.
Съев, приготовленные женой оладьи, запив крепким сладким чаем, Сергей надел чистую рубашку
- Спасибо, Вера. Наелся. Пошел, сегодня буду поздно, силос будем возить до самой ночи. Я подумал, может не стоит мне ходить домой, когда работа так поздно заканчивается?
- Может и не стоит, утром рано вставать, и обратно идти. Но где ты будешь ужинать и есть ли место, где ночевать?
- Ужин можно взять в совхозной столовой, а ночуют приезжие в интернате, он же летом пустует.
- Я не против, но тогда возьми с собой рубашку чистую, как ты будешь утром потную рубашку надевать?
- Как все. Никто каждый день рубашку не меняет.
- Ладно, смотри сам. Значит, сегодня тебя не ждать?
- Не жди, ложись спать, надумаю, приду, а нет, ночую в совхозе.
Вера, как хорошая жена, проводила мужа, выйдя на крыльцо. Сергей ушел, не обняв, не поцеловав ее и не оглянувшись ни разу. Оно и понятно, какие могут быть нежности, два года уж, как женаты. Да, и не нужно ей этого, все так живут. Некоторые еще ругаются, дерутся. А ей повезло, хороший у нее муж, слова дурного не скажет.
Вера заново согрела чайник, позавтракала с удовольствием, макая пухлые оладьи в жидкий прозрачный мед, облизывая свои тоненькие пальчики. Раскрыв настежь окна, она заправила постели, подмела полы, вытерла пыль с подоконников, полила цветы.
Подойдя к кровати сына постояла, глядя на его милое личико. Так сладко спит ее малыш. Счастливый ее Илюша! Есть у него мама с папой, дедушка с бабушкой, тетушки. И все его любят. Вздохнула. У нее самой была только мама, и то не всегда.
И сейчас ее нет. Вера пишет ей каждый месяц по письму, но мама отвечает редко. Пишет, только когда ей плохо. Олечку Вадим у нее забрал, нашел себе бездетную женщину, с трехкомнатной квартирой, где не хватало только ребенка.
Мать писала, что она одинока, ей очень плохо одной. Спрашивала, не может ли Вера приехать к ней, или может быть ей приехать к Вере на время отпуска. Однако, Сергей дал ей ясно понять, что чужие в доме ему не нужны. Пришлось матери отказать. И вот уже два месяца от нее нет письма.
Надумала было Вера написать маме, но не успела, явилась Катерина, со своей неизменной корзинкой в руке.
- Здорово, спит что ли еще наш Ангелок?
- Набегался вчера, умаялся, вот и спит. Ой, тетя Катя, какой он у меня все-таки хороший. Редко, какую ночь просыпается, дает мамке выспаться.
- Спокойный, потому что ты сама спокойная. Только не слишком ли?
- Тетя Катя, чай будешь? Я уже завтракала, но у меня оладьи остались. Сегодня особенно удачные получились. Будешь?
- Ну, давай, все равно надо дождаться, пока наш Илюша проснется. Ты молодец, не ленишься, завтрак у тебя всегда есть. Это правильно, надо мужика хорошо кормить, чтобы он тебя любил.
- Тетя Катя, тебе мед, или варенье земляничное?
- Варенье давай, а то с утра мед не очень хорошо. Вспотеешь, дунет ветерок, тут и схватишь насморк посреди лета. Вер, все хочу спросить, у вас как с Сергеем, второго не собираетесь заводить?
- Все нормально. Успеется со вторым, тетя Катя. В декрет идти мне что-то не хочется, уж двоих детей на вас с дедом повесить, совсем бессовестно.
- А Сережа что? Второго не просит разве? Помнится, он говорил, что у него будет большая семья.
- Мы с ним об этом не разговаривали. Сережа собирается пристрой делать. Говорит, после уборочной будет с мужиками сруб рубить, на следующее лето уж строиться будем.
- Вот уж не думала, что из Сережки такой деловой муж получится. Смотри-ка, не в отца пошел. В его возрасте Федор был такой гуляка! Страшно вспомнить. В каждой деревне по бабе, везде его накормят, напоят и ублажат.
- И все равно Пелагея за него замуж пошла. А ты, тетя Катя, всю жизнь его любила. Как это возможно?
- Э, девка, тебе ли не знать, какая сладость любовь настоящего мужика принимать? С любящим мужем и ночь не ночь, а алая заря, и холод с ним не холод, а жгучая жара.
Вера улыбнулась неопределенно, налила в две кружки чай, варенье из банки в маленькую вазочку выложила
- Угощайся! Нынче земляника на удивление крупная была. Дожди вовремя прошли. Жаль, что уже отошла. Собирать ее трудно, не то что клубнику, зато варенье ароматнее.
Катерина отхлебнула взяла в рот ложечку варенья, отхлебнула чай
- Умеешь ты, Верушка, варенье варить. Ягоды у тебя мягкие и прозрачные получаются. Я всегда перевариваю. Разговоры говорить, ты тоже у нас мастерица, увиливать научилась, удивляюсь я на тебя.
- Чего это я увиливаю? Я никогда, ничего от тебя не скрываю.
- Не скрываешь, даже то, что деньги в загашнике прячешь, а зачем, Вера? У вас с Сергеем разлад пошел? Ты думаешь, что он может бросить тебя?
- Нет у нас никакого разлада. Ты же помнишь, я тебе рассказывала, мы с мамой жили трудно, полы мыли в подъездах, но никогда не занимали, у нас всегда был какой-то запас. Я с детства так привыкла, должен быть запас.
- Ну и припасали бы вместе с мужем, не нравится мне эта привычка в тебе. Что будет, если Сергей узнает?
- Не знаю, когда узнает, тогда видно будет. Думаю, у него тоже есть, что от меня скрывать.
- Ну-ка, ну-ка, не хочешь ли ты сказать, что наш дорогой Сереженька пошел налево?
- Нет, что ты? Его это дело не очень интересует. Он весь в делах, весь в работе, ему бы лишь выспаться.
- Вот! Наконец-то ты проговорилась. У вас неладно в постели. Я так и знала, я чувствовала. По тебе это не заметно, а по нему видать. Мужик у тебя голодный, что-то надо делать. Не ровен час, побежит по бабам, как его отец.
- Тетя Катя, ну как не совестно тебе про такие вещи говорить? Все у нас нормально. Я ему никогда не отказываю. И все, хватит. Тетя Катя, мне неприятно говорить об этом.
- Неприятно ей! Приятно будет, если он заведет себе зазнобу? Смотри, он шофер, по всему району поездки бывают, подберет какую-нибудь по дороге. Что тогда будешь делать? А?
- Зачем заранее переживать? Может не заведет? А если случится, чему быть, того не миновать.
- Господи, Вера, какая ты спокойная! Иной раз мне хочется ущипнуть тебя, чтобы ты закричала, возмутилась
- Зачем? Зачем тебе надо, чтобы я возмущалась, ругалась, что в этом хорошего? О! смотри, баба Катя, мой медвежонок проснулся!
Вера достала сына из кровати, прижала к себе мягкое теплое тельце сына
- Проснулся, мое солнышко! Радость моя проснулась. Смотри кто у нас? Баба Катя! Она маму твою ругает, да? Ух она, какая, да? Скажи бабе, чтобы она не щипала твою маму, не будила в ней ту, что прячется.
Катерина внимательно посмотрела на Веру. А ведь на самом деле, она совсем мало знает эту женщину. Неизвестно, что прячется за этим спокойствием, что скрывают ее черные непроницаемые глаза?
Кажется, всю жизнь свою рассказала ей Вера, с самого детства. Всю ли? Или только ту, которую хотела показать?
- Интересно, Вер, а та, что прячется, на кого похожа?
- Это ты, о чем?
- Как о чем? Ты только что сказала, не надо будить ту, что прячется.
- Ну, это просто. На самом деле, тетя Катя, я не такая равнодушная и спокойная. Просто умею не показывать свои обиды, огорчения. Я их прячу внутри себя. Хватит уж разговоров на сегодня. Ты покорми Илюшу, я пока быстренько грядку лука выполю и потом пойдем на луга.
Нет у Веры желания копаться в себе, искать причину холодности мужа. Чем реже он ее достает, тем лучше. Веру вполне устраивает такая жизнь, спокойная, мирная. Не надо ей этих романов, описанных в книгах, этих страстей. Все хорошо, она любит мужа, любит сына.
Катерина больше не стала приставать с расспросами об отношениях Веры с мужем. Не хочет женщина ничего менять в своей жизни, Бог с ней. Если ее устраивает, какое Катерине дело?
Вот и бабье лето. Листва падает с деревьев, еще нарядная, еще красуясь, еще не веря, что скоро ее покроет холодный мерт вый снег. Солнце с тихой лаской гладит лучами стволы белых берез, оплакивающих опавшую листву, желая дать им хоть какое-то успокоение.
Вера больше всего любит эту пору. Осень, она такая же, как Вера. Им хорошо вместе. Вера Александровна немного устала в школе, видимо с непривычки. Ей хотелось побыть одной, побродить по лесу, сил набраться. Скоро пойдут дожди, потом снега, останется только ждать весны.
Баба Катя с удовольствием взяла внука на воскресенье. Сергей сегодня на работе, возит дрова. Вера не сказала никому, что пойдет в лес. Ушла задворками, чтобы ее тетя Катя не увидела.
Далеко пошла, километров за десять. Корзину взяла большую. Еще летом она приметила вырубленную делянку со старыми пнями, там должны быть опята. Сначала шла по тропе, бегущей вдоль озера, дальше надо пройти через чащу, и там поляна.
Остановившись на краю озера, Вера присела на бревнышко передохнуть. Над озером поднялась стая диких уток и принялась кружить прямо над ее головой. Вера помахала им рукой и засмеялась. Какая красота! Какое счастье видеть эту красоту, слышать, свист воздуха от взмаха крыльев, чувствовать запах увядающей листвы, озерной воды.
Вера оказалась права. Опята гроздьями росли на пнях, их было столько много! Но она не стала резать все грибы по подряд, выбирала те, что росли на земле, около пней. У них и ножки толще и шляпка помясистей. Увлекшись, Вера незаметно дошла до края поляны. Корзина уже почти полна. На обратном пути еще можно будет добрать.
Остановилась, огляделась. На краю поляны виднеется несколько дубов. Под ними должны быть черные грузди. Собирать уже не во что. Пойти что ли, посмотреть просто? Торопиться ей некуда, солнце еще высоко.
Прошагав всего метров сто, она увидела за деревьями машину. Никак, это Сережин Газик? Сломался что ли? Зашагала быстрее. Остановилась. Двое сидели возле машины, постелив на землю Верино голубое покрывало. Они ничего не делали, просто сидели и разговаривали.
Вера сделала еще один шаг. Веточка под ее ногой хрустнула и сломалась. Девушка оглянулась. Улыбнулась. Алина. Вера повернулась и пошла обратно. Вслед раздалось
- Вера стой! Вера, ничего не было, мы просто разговаривали.
Вера не слышала, она шла своей дорогой. Сергей догнал ее, взял за локоть.
- Вера, клянусь, у меня с Алиной ничего нет. Просто я ее подвез, мы остановились поговорить.
- Чего ты переполошился, Сережа? Я же не против, беседуйте дальше. Вы так далеко уехали для этого. Иди, продолжи свой разговор. Отпусти мою руку, уходи!
- Вера, куда ты? Давай, я тебя отвезу домой!
- Я дорогу домой знаю. Ты, главное, Алину не оставь в лесу. Ты ее привез, ты и должен ее отвезти.
- Права Алина, в тебе нет ничего женского, ты даже не бревно, не дерево, ты каменная баба, вот ты кто!
- Лучше уж быть каменной бабой, чем грязной под.тилкой, которую таскают все, кому не лень. И ты в том числе, Сергей!
Поставив корзину на плечо, Вера пошла по поляне, обходя пеньки. Сергей долго смотрел ей вслед. Из его жизни уходило что-то важное, то, что он не смог разглядеть и оценить.
Продолжение Глава 20