О счастье исписаны горы бумаги, пергамента, глиняных и восковых табличек, камней и сводов пещер, так что кажется, что ничего нового сказать невозможно… кроме разве что наконец - как стать счастливым – это осознать свои способности. Например, если читатель осознаёт, что способен читать. то переживает читательское счастье, а если же читатель осознает, что читать уже не способен, то станет несчастным.
Из всего написанного я приведу только одну цитату Марка Аврелия: человек может быть счастлив или несчастлив независимо от видимых обстоятельств.
Проблемы, из-за которых не могут разобраться со счастьем следующие.
1. Расхожее мнение, что у каждого свое счастье и обобщённого определения не может быть. Так что никто уже и не пытается.
2. Счастье считается исключительно личным феноменом. Вроде как доказано, что без тесной связи с другими людьми человек не может быть счастлив, но счастлив может быть только лично человек.
3. Путаница в понятиях счастье и удовольствие.
4. Считается, что счастье — идеал, к которому стремиться нужно, но который в принципе недостижим.
5. Счастье приходит только неожиданно. То есть может случаться непроизвольно: счастливый случай, счастливое время, счастливая судьба. Произвольно стать счастливым невозможно. Поэтому. Лови удачу (птица счастья). Живи здесь и сейчас (гедонизм). Люби свою судьбу (стоицизм).
Теперь к делу.
Цель наблюдения субъективного явления — осознать «что я сделал».
Осознание «что я сделал» вызывает переживание радости, потому что теперь Я могу делать (а не только наблюдать) осознано то, что вызывало субъективное явление, то есть Я теперь имею философию субъективного явления, описывающую его генезис или субъективную теорию, которая может иметь ненулевую объективность, то есть быть объективной теорией (используемой другими людьми) и даже научной теорией, то есть используемой всеми людьми. То есть человек осознавший «что я сделал» радуется много чему и долго чему. В идеале ничего кроме радости и не должно быть в жизни. Отсюда.
Идеальный мир тот, в котором «все созидаю Я». В этом мире Я - счастливый субъект. Отсюда онтология субъекта — быть счастливым. Если использовать теологическую метафору, то мир, в котором я абсолютно счастлив - это мир который созидаю Я, где Я — бог. Логично возникает вопрос: имеет ли человек опыт «быть божеством» в указанном смысле, то есть создания мира, в котором все созидает он и только он? Историко-логический ответ следующий.
Если бы человек не имел такого опыта, то логично, что ему не было бы знакомо чувство счастья, к переживанию которого он стремиться. Проще говоря, человек не чувствовал бы цели стремления. К тому же человек чувствует счастье в том числе как прошедшее, утраченное, что намекает на историческую часть ответа: опыт идеального счастья приобретается в утробе матери.
Проверим. Человек в утробе в этом мире один, даже если имеет место быть многоплодная беременность, у каждого плода свой мир, в котором нет других. Это мир, который создан самим плодом, в котором и он сам создан им самим. Все что там есть - создал Я. Не материнский же организм создает плод? Материнский организм лишь поставляет исходные материалы и никак не влияет на развитие (самосозидание плода). Причем плод не может развиваться не сам, его никто и ничто не может развивать. Вмешательство извне в процесс развития приводит к увечьям, а то и к смерти плода. Поэтому «все созидаю Я» - необходимо для существования плода. Это, кстати, закладка ответа на вопрос о сознании плода и природе этого сознания, если оно у него есть.
Поскольку у человеческого субъекта субъективное явление - это удовлетворимое неудовлетворенное желание, то счастье выражается через желания. Удовлетворение желания быть счастливым - необходимо для бытия человека. Быть счастливым — естественная потребность. Это я начал строить гуманитарную схему счастья, если кто в курсе, что я делаю.
Вот только живем мы в мире (разумеется после рождения), где не все созидаю Я. Я — здесь не бог. Отсюда культурное ограничение: не все созидаю Я.
Но Я не могу существовать в том, что созидаю не Я (удовлетворение естественной потребности необходимо для существования), но существовать как-то приходится.
К счастью, согласно гуманитарной философии, субъектом может быть не только отдельный человек, но и семья, группа друзей, общество, государство, этнос и т. п., в том числе и все человечество. Поэтому нужно, чтобы то, что созидаю не Я стало тем, что созидаю Я. Я из моего личного «я» нужно превратить в Я со всеми теми, кто созидает. В гуманитарной философии это называется быть в одном состоянии сознания с другими, наблюдая общее субъективное явление. Здесь «коллективное сознание» не метафора или технический термин, не имеющий содержания, а субъективная реальность.
Отсюда культурное условие: иметь общее сознание с людьми, с которыми «все созидаю Я».
Культурная потребность: входить с другими людьми в общее состояние сознания, то есть иметь общие с ними неудовлетворенные удовлетворяемые желания. А поскольку эти желания суть субъективное явление, то есть наблюдаемое одним и только одним субъектом, то эти желания должны иметь все с кем Я, и в принципе не должны их иметь другие. Например, фанаты команды желают ей победы (потому что когда-то победы были - удовлетвормое желание, а вот прям сейчас нет и неизвестно будет ли - неудовлетворённое желание), а другие естественно такого желания не имеют.
Человек, имеющий культурную потребность в общем состоянии сознания с другими людьми – культурный человек— общественный счастливый человек.
Таким образом, счастливым можно быть культурно, когда в этом мире МЫ - боги, и контркультурно, когда в этом мире только Я — бог. Между Мы-боги и Я-бог море разной степени и предметности счастья и несчастья: личные драмы, личные победы, коллективные победы, коллективная вина, моральные дилеммы, подъемы, депрессии и т. п. Если невозможно достичь счастья типа МЫ-боги (что есть культурный упадок), то остается только счастье типа Я-бог в своем личном мире.
Понятно, что ситуация абсолютного счастья в Я-бог – идеальное счастье - в реальном мире практически невозможна, что и выражается культурным ограничением и реализуется только путем изоляции своего мирка от остального мира. К такому счастью можно бесконечно стремиться, но никогда его не достигнуть, то есть все больше отклоняться от культурного счастья Мы-боги в Я-бог.
В пределе счастье в полной изоляции, где Я-бог - это ситуация культурного вырождения, контркультура.
Завершенной классификации приемов изоляции, а поэтому счастья в Я-бог, быть не может, потому что они как всякое отклонение случайны и ситуативны, у каждого свое, отсюда происходит «каждый счастлив по-своему». Можно лишь приводить примеры, чтобы пояснить, что имеется в виду, например, географически изолированные территории (деревни, отшельники); закрытые общества (кланы, ордена); психические нарушения, ограничивающие социализацию, например, социопатия, аутизм и пр.
Соответственно назовем счастье в Мы-боги «полным» , когда Мы – это все люди, известные данному конкретному человеку. Полное счастье в принципе достижимо и переживаемо даже сильнее, чем идеальное счастье Я-бог, потому что согласно гуманитарной философии удовлетворение культурной потребности достаточно для удовлетворения естественной. Отсюда определение меры полноты счастья: число людей, с которыми я - Мы-боги.
Теперь можно вывести определение счастья вообще.
Начнем с начала. Человек наблюдает субъективное явление – неудовлетворенное удовлетворимое желание с целью осознать «что я сделал» что желание было как-то непроизвольно удовлетворено. Что переживает человек, к которому пришло осознание, что он сделал? Радость! А что человек в результате этого осознания приобретает? Способность удовлетворять свое желание. Если применение способности подтверждает удовлетворимость желания, то желание становиться потребностью (желание предмет и метод удовлетворения которого известны). Здесь человек чувствует плюс к счастью удовлетворение. А когда удовлетворение проходит, тогда тихо радуется тому, на что теперь способен. Отсюда определение.
Счастье – осознание способностей.
Я специально выделил в отдельные моменты, когда человек переживает радость и когда удовлетворенность, чтобы стало ясно, что удовлетворение потребностей и радость от осознания способности не одно и тоже.
Доказывается корректность определения основной теоремой о счастье:
для счастья необходимо и достаточно осознавать свои способности.
Доказываю необходимое условие. Положим, что субъект счастливый, но способности им не осознаются. Это значит, что желания субъекта никогда не станут потребностями, поскольку он неспособен осознанно удовлетворять свои желания. Они могут удовлетворяться только непроизвольно, то есть бессознательно. А поскольку счастье переживается только осознано, то такой субъект не может быть счастливым. Получили противоречие, необходимое условие доказано.
Исключаем высказывание «если субъект счастлив, то осознает свою неспособность» как ложное (по законам логики), и рассмотрим три логически истинных высказывания, построенных из формулировки необходимого условия.
Если субъект несчастлив, то осознает свою неспособность.
Если субъект несчастлив, то не осознает свою способность.
Если субъект несчастлив, то не осознает свою неспособность.
Поскольку предполагается, что как счастье, так и несчастье переживаются осознанно, постольку два высказывания исключаются, и остается одно:
несчастливый субъект осознает свою неспособность.
Не все логически истинное – истинное в жизни. Каждый раз нужно сверяться с практикой.
Нужно подчеркнуть, что несчастный субъект может быть полностью удовлетворенным.
Важно отметить. Не иметь способность - не есть несчастье. Если некто скажет другому, что тот на что-то не способен, то второй может и не начать переживать по этому поводу, потому что не осознает способность, о которой ему сказал первый, потому что не имеет какого-то желания, которое неудовлетворённо, но которым бы удовлетворялась указанная способность.
Доказываю достаточное условие методом от противного, для чего переформулирую теорему следующим образом:
для осознания способности необходимо быть счастливым.
Положим, что субъект осознает свои способности, но несчастлив. Но согласно определению несчастья, он осознает неспособность. Получили противоречие. Теорема доказана.
Из полученных определений, исключительно с целью художественной выразительности, можно построить следующую «божественную онтологию».
Бог – осознает, что способен абсолютно все, и поэтому абсолютно счастливое существо. И раз он способен все, то способен создать существо, которое все способно, но не осознает это. Зачем? Да, просто потому, что способен. Почему бы нет?
Дьявол – осознает, что ничего вообще не способен, и поэтому абсолютно несчастное существо. Хотя Бог наделил его всеми способностями, но Дьявол не осознает их и поэтому вечно испытывает неудовлетворенные желания, которые как-то удовлетворяются (непроизвольно), но Дьявол не способен осознать - как. Короче, живет в Раю, но вечно всем не доволен.
Теперь самое интересное и практическое. Поскольку Дьявол не осознает способностей , то и не способен замечать созидательных способностей Бога (не с чем сравнить). А значит мир с точки зрения Дьявола не создан Богом, не говоря уже о том, что созидаем Богом. А значит мир просто есть и всегда был, и что оказалось у Бога и что у Дьявола просто случайность. То есть Дьявол считает, что Бог – такой же, как и сам Дьявол, ни на что не способен, а только притворяется создателем. А вот сам Дьявол не претворяется создателем, и поэтому честнее Бога, лучше его.
Это конечно все художество. Я далек от мысли, что абсолютный Бог и абсолютный Дьявол существуют в действительности. В чем же тогда практичность? В том, что это формула любой психопатии. Например, для паталогического лжеца – все лжецы, все лгут, и поэтому, когда лжеца ловят на лжи, он не расстраивается, а выдумывает новую ложь, причем не рефлексируя этим. Он не притворяется как все остальным честными, и поэтому считает себя лучше всех остальных. А если он встречает честного человека, который никак не ловится на лжи, то смиряется с этим признавая в нем выдающего лжеца, но прям так сказать он не может, поэтому заменяет признание, например, признанием его «профессионализма», подразумевая, разумеется, профессионализм во лжи. Что с такими делать? Можно попытаться подтолкнуть к осязанию способности говорить правду, не всякий раз же лжет, иногда случайно говорит правду. А так, несчастные люди.
А вот преступники могут быть счастливыми людьми, потому что осознают свои способности совершать, как им кажется, безнаказанные преступления. Они становятся несчастными только когда их помещают в условия, в которых они осознают свою неспособность совершать преступления. Отсюда вывод: паницитарная система, если не занимается воспитанием культурны людей, превращает богов в дьяволов.
А дети конечно – дьяволята, которых общество, если конечно хочет им счастья, должно превращать в богов.
Собственно, общий рецепт стать счастливым – осознать свои(наши) способности.
Будьте счастливы!
Сергей Дегтярев