После того, как Хартманн сбежал из города, бросив ферму и пленных работников прошло почти две недели. Бомбежки прекратились. Да их много и не было. Но каждый раз, когда где-то слышались взрывы, Ваню охватывал ужас. Он не понимал, отчего это происходит, но решил, что его потеря памяти и бомбардировки как-то связаны между собой.
Они с Надей по-прежнему жили на ферме. Кормили и ухаживали за оставшимися лошадьми. Пусть они и старые, но не оставлять же их умирать с голоду, тем более кормов оставалось на ферме много. Делать все равно было нечего. Куда-то идти они не решались. На ферму никто не приходил, не проверял, что здесь творится.
Впервые за последние годы, они спали в настоящих кроватях, на перинах и под пуховыми одеялами. Два охранника было на ферме, у каждого своя кровать. Продуктов тоже было достаточно. Только живи, да радуйся. Но тоска одолевала Ваню все сильнее.
Однажды вечером они сидели на крылечке домика. Надя в плетеном кресле, а Ваня пристроился рядом на ступеньке. Стояла такая тишина, что от нее звенело в ушах. А недалеко отсюда идут бои. Радовало то, что приемник работал и они хотя бы знали, что творится на этой земле. Бои велись уже на улицах Берлина. Еще немного усилий и долгожданная победа.
- Скоро победа. - задумчиво сказал Ваня. - А какой она будет для нас. Что будет с нами?
Наде конечно было проще. Ее, деревенскую девку, забрали из дома гестаповцы. Не ее одну, всех молодых женщин и повезли на работу в Германию. А вот что с Ваней было. Он даже не знал, то ли воевал, то ли нет. А иногда у него пробегал холодок по спине, когда случалась такая мысль, а что если он был предателем, вдруг бросил своих и перебежал к немцам в надежде спастись от гибели. В такие моменты он гнал эту мысль от себя. Даже допустить не мог такого.
- А давай скажем, что мы с тобой из одной деревни.
- Надя, ты что придумала. Нет, врать я не буду, расскажу все как есть. Там уж пусть решают, что со мной делать.
- Ну как знаешь. Я же как лучше хотела. Поехали бы потом вместе ко мне в деревню. Может быть поженились бы даже.
Ваня с удивлением посмотрел на девушку. О чем она говорит. О какой женитьбе. Во всех думах о будущем, он никогда не видел Надю рядом с собой. Да, они много пережили вместе, помогали друг другу все эти годы здесь на ферме. Они только друзья и больше ничего.
Ваня иногда задумывался об этом. Ну ладно, в то голодное, тяжелое время, когда они ноги чуть-чуть таскали и сразу валились спать на солому, как только их запирали на замок в стойле, он не обращал на нее внимания, как на женщину. Но вот прошло время. Они отъелись. В первый день своего освобождения обрадовались и наелись досыта, а потом валялись по полу и корчились от боли. Желудок отвык от нормальной еды и взбунтовался. Тогда они решили, что надо привыкать к еде постепенно. Ели помаленьку, ограничивали себя, хотя рядом стояла еда и хотелось есть ее, есть.
Потихоньку начинала возвращаться к пленникам сила. Ваня вновь почувствовал себя мужчиной. Но каждый раз, когда он смотрел на девушку, между ними вдруг возникала невидимая преграда. Какой-то внутренний голос шептал ему, что нет, нельзя. Это не твое. Ты не должен этого делать.
Сумерки сгустились. На землю опустилась ночь. Вдруг вдалеке яркие всполохи расцветили небо. Сотни разноцветных ракет поднялись в воздух.
- Надя, смотри, смотри! Что это? Надо радио включить. Может это победа.
Они бросились в дом. По радио передавали радостные вести. Говорили о победе. Ваня обнял Надю, они оба расплакались от случившегося. сегодня.
Еще через пару дней наконец-то на ферму заехал автомобиль, потом грузовик. Из него вышло несколько советских солдат с автоматами, мужчины в гражданском и женщины. Надя с Ваней подняли руки на всякий случай и вышли на крыльцо.
- Не стреляйте, мы русские пленные - закричали они в два голоса.
Солдат, который видимо был тут старшим, рассмеялся.
- Даже если бы вы немцами были, мы бы не стали стрелять.
Он подошел к пленникам поближе. От него они узнали, что этот немецкий город передают Польше. А те люди, которые с ними, что-то вроде комиссии по передаче. Солдат и сам толком не мог объяснить, что они тут будут делать. Ваня рассказал, что в конюшне стоят лошади, которых бросил хозяин.
- Ну что, собирайтесь, поедем с нами в комендатуру.
Убедившись, что здесь нет никакой опасности, машина с солдатами развернулась, чтоб ехать в город. Пленники были готовы к такому исходу. Заранее у них были припасены вещмешки с продуктами да парой запасного белья.
- Ребята, там продукты остались, коробки с тушенкой, шоколад. Может с собой возьмете.
Солдатики быстро закинули коробки в кузов.
- То-то я смотрю, что не больно-то вы на пленных похожи. Вон какие справные. - отметил старший.
- Так мы здесь почитай третью неделю на хозяйских харчах живем. Успели уж про голод забыть. Вы бы раньше приехали, посмотрели бы какой баландой нас кормили.
С разговорами до города доехали быстро. Ване и радостно было, что наконец-то они со своими, и страшно, как их примут. В комендатуре их привели к какому-то кабинету, приставили солдата с винтовкой. Ване сделалось совсем грустно. Вот и здесь охранника приставили. Ведь мы и так никуда не сбежим. Хотели бы, так не дожидались бы на ферме, а давно ушли
В кабинет вызывали по одному. Сначала вызвали Надю. Пока ее ждал, несколько раз повторил про себя Надин адрес. Хоть и были все адреса у него на бумажечку записаны, но Ваня не был уверен, что сможет их сохранить. Вдруг отберут. Поэтому и старался запомнить хотя бы один из них.
Нади не было долго. И что у нее там выспрашивают. Видно ведь, что девка простая. Она и хитрить то не умеет нисколько. Наконец девушка вышла. По ее взгляду Ваня ничего не смог понять. Надя вдруг быстро подбежала к нему, обняла и поцеловала.
- Прощай, вряд ли свидимся еще, - сказала она и слезы, словно крупные градины покатились по ее щекам. - Запомни мой адрес, жив будешь, напиши.
Надю увели, а Ваню вызвали в кабинет. За столом сидел капитан , еще один офицер сидел поодаль, а рядом за столом сидел солдат - писарь. Как Ваня и ожидал, его история заинтересовала военных. Он рассказал все по честному, даже то, что была возможность сбежать с фермы и затеряться среди бегущих куда-то людей. Но решил, что никуда не хочет бежать, только домой. И очень надеется, что память его восстановится в привычной обстановке.
Капитан даже с каким-то состраданием посмотрел на Ваню. Он сказал, что формируется состав с пленными для отправки на Родину. Попросил понять, что пленных не распустят сразу по домам. Нужно будет пройти через фильтрационный лагерь. Увидев, как напрягся Ваня при слове “лагерь”, добавил, что это обязательная процедура для всех, кто был угнан в плен или на работы в Германию. Потому, что под видом пленных в страну пытаются вернуться и те, кто работал на немцев, изменники, власовцы и прочая нечисть. А так же это благодатное время для заброски в Россию диверсантов и шпионов.
Ваня с пониманием кивнул головой. Хотя прекрасно понял, сколько испытаний ему еще придется пройти.
- Хоть бы память вернулась. - Думал Ваня.- там хоть бы легче было знать, куда ему нужно стремиться.
В этом кабинете он пробыл еще дольше, чем Надя. Писарь старательно записывал все, что Ваня говорил. Иногда не успевал записать, останавливал и просил повторить.
Наконец все было закончено. Увидев, что у Вани набитый под самую завязку вещмешок, капитан спросил, что у него там лежит. И тут Ваня ответил все, как было. Он развязал свой сидор, блеснули бока банок с тушенкой, плитки шоколада. Капитан задумался, потом сказал, чтоб оставил он все это богатство. Ну может взять парочку банок и несколько плиток.
- Ты сам пойми. Сейчас приведут тебя в казарму. А там люди, которых из плена только что освободили. И ты с таким добром явишься. Как думаешь это будет выглядеть. Доказывай потом, что это все от сбежавших охранников вам досталось. Ладно если только мешок отберут. А то и самого прибить могут. А я это на кухню отдам. Вечером кашу вам же сварят с мясом и шоколад разделят.
Ване его слова показались разумными. Он тут же про Надю подумал. Она-то заходила в кабинет без мешка, он около Вани оставался. А потом ее с ним увели. Хоть и правда, греха бы не вышло. Но женщины в этом более умные, при случае и поделить все смогут.
Солдат отвел Ваню в казарму для пленных. Там стояли кровати в два этажа, почти все места были заняты. Хотя и мест-то тут было не очень много, может пятьдесят или чуть больше. Ваня поздоровался, занял свободное место. Хотя в помещении было довольно много людей, стояла тишина. Видимо каждый думал о том, что его ждет дальше.
Прошло еще время. Утром охранник объявил, что сегодня их будут отправлять на Родину. Бывших пленных под охраной отвезли на станцию. Ваня надеялся, что здесь он еще раз увидит Надю. К сожалению этого не случилось. Погрузка закончилась и состав двинулся вперед. Ваня успел забраться на вторую полку, Кому-то досталась третья, а некоторые сидели на первых полках втроем или даже вчетвером.
Поезд набирал скорость. До-мой, до-мой, стучали колеса. Медленно, очень медленно двигался этот поезд домой. Сутками, а то и несколько суток стоял в тупиках, На узловых станциях его пропускали в последнюю очередь. Так хотелось скорее вдохнуть воздух родной земли. Наконец вот он, счастливый день наступил. Граница, а дальше бескрайние русские земли. В душном вагоне словно ветерок пробежал, дышать легче стало.
И вот опять стоит состав на каком то полустанке, пропускает очередной торопящийся поезд. Ваня поднялся, вышел к открытой двери. Из вагона не выпускали. Хоть подышать свежим воздухом. Он стоял и смотрел, как вдоль рельсов шла молодая женщина с маленьким мальчиком. Он не хотел идти с ней рядом, убегал все время вперед. Малыш убежал дальше обычного, женщина забеспокоилась, как бы состав не двинулся, не испугал ребенка.
- Алеша, Алешенька!! - закричала она. Но малыш продолжал бежать. Алеша, стой. Дождись маму, Алешенька!
У Вани вдруг что-то словно щелкнуло в голове. “Алеша”, это его имя! “Алешенька”, так звала его женщина. Только вот кто была она, он не вспомнил. У него даже голова закружилась. Ничего. Появилась хоть какая-то зацепочка. Он обязательно все вспомнит. Теперь ему очень хотелось знать, кто эта женщина, которая так ласково его называла.
