8 ноября по приглашению президента Таджикистана Эмомоли Рахмона с однодневным визитом в Душанбе побывал его иранский коллега Эбрахим Раиси. Развитие тесных отношений с соседними, мусульманскими странами и странами-единомышленниками, такими как государства Центральной Азии, является основой внешней политики Тегерана, заявил президент Ирана. В предыдущий раз лидеры двух стран встречались 19 сентября в Нью-Йорке в кулуарах очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
«В присутствии глав государств был подписан меморандум о взаимопонимании между правительством Республики Таджикистан и правительством Исламской Республики Иран об отмене виз для владельцев загранпаспортов»,
– говорится в сообщении пресс-службы президента РТ. Среди подписанных в Душанбе документов – Меморандум об осуществлении международных грузоперевозок и транзита через иранский порт Чабахар, скреплённый министром транспорта Таджикистана А. Иброхимом и министром иностранных дел Ирана Х.-А. Абдоллахианом. Всего же по итогам переговоров по широкому кругу двустороннего и регионального взаимодействия было подписано до двух десятков совместных документов, свидетельствующих о заметном шаге вперёд в развитии двусторонних отношений, долгое время в лучшем случае «топтавшихся на месте», а временами носивших явно недружественный характер. Так, несмотря на историко-культурную и этнолингвистическую близость, последние годы официальная пропаганда Таджикистана представляла Иран едва ли не как спонсора «терроризма», поддерживающего местные радикальные религиозно мотивированные группировки.
Резкий рост социально-политической напряжённости, явно обостряющаяся «Большая Игра» в Центральной Азии, принимающая всё более сложный и запутанный характер, предполагает укрепление двусторонних экономических связей. Главы государств поучаствовали в двустороннем инвестиционном форуме, призванном стать постоянно действующей площадкой взаимодействия Ирана и Таджикистана. Ранее на иранские деньги были, в частности, построены Сангтудинская ГЭС-2 и тоннель «Истиклол», связавший север и юг республики, однако субъективные и объективные факторы предполагают серьёзную работу по восстановлению должного уровня взаимной доверительности, во многом утраченного после 2013 года (1). Тем более что не дремлют и конкуренты – так, Саудовская Аравия пообещала выделить Таджикистану льготный кредит на 100 млн. долл. льготного на текущие усилия по строительству Рогунской гидроэлектростанции. Впрочем, обещаниям этим уже не первый год, и в их реализуемости наличествуют серьёзные сомнения, особенно после того, как отношения Тегерана и Эр-Рияда перестали носить остро антагонистический характер.
Несмотря на улыбки и рукопожатия, едва ли прежние тщательно культивировавшиеся разногласия и подозрения полностью забыты. Разговоры о саудовско-таджикской «дружбе» носили явно выраженный антииранский характер, сопровождаясь активными усилиями официального Душанбе по нивелированию иранского влияния на «родине Саманидов». Так, в 2017 году был закрыт иранский торговый и культурный центр в северной Согдийской области (Худжант), под запрет попало распространение порождённых Исламской революции 1979 года идей, пропало прямое авиасообщение между странами, а иранские компании активно вытеснялись с местного рынка.
Напомним, в 1990-х годах именно Иран, наряду с Россией, сыграл решающую роль в прекращении гражданской войны в первые годы постсоветского Таджикистана, унесшего десятки тысяч жизней. Тем не менее, государственное телевидение крутило документальный фильм, авторы которого обвиняли иранцев в организации серии убийств видных общественных деятелей Таджикистана до 1997 года и после. В декабре 2015 года Иран пригласил лидера основной оппозиционной «Партии исламского возрождения Таджикистана» (признанной тремя месяцами ранее его официальными властями террористической организацией) Мухиддина Кабири на конференцию по религиозной тематике. В кулуарах этого мероприятия таджикский оппозиционер поздоровался с верховным лидером Ирана Али Хаменеи, что спровоцировало резкую редакцию в Душанбе: «Иран должен сделать свой выбор, с терроризмом он, или с Таджикистаном?»
Однако сегодня ветер явно дует в другую сторону: около трех лет назад начался неспешный, но неуклонный процесс нормализации двусторонних отношений. Регулярное авиасообщение восстановлено, однако пока въезжать из Таджикистана в Иран без виз (на срок не более месяца) имеют право только владельцы служебных и дипломатических паспортов. После смены в президентского «караула» в Тегеране двусторонний товарооборот возрос со 120 млн. долл. в 2021 году сразу до 270 млн. долл. в 2022-м (за первые шесть месяцев текущего года 150 млн. долл.). В мае 2022 года Эмомоли Рахмон побывал в Тегеране с двухдневным официальным визитом, заключив несколько соглашений о сотрудничестве, в том числе – о возобновлении прямого авиасообщения. В свою очередь, в Душанбе побывали министры иностранных дел и обороны Ирана, а начальник Генштаба Вооруженных сил генерал-майор Мохаммад Багери побывал в Душанбе на открытии завода по производству тактических беспилотников иранской разработки Ababil-2, который может быть использован для разведки и как «барражирующий боеприпас».
В составе побывавшей иранской делегации в Душанбе 8 ноября побывал и министр обороны генерал Мохаммад Реза Аштиани, обсуждавший вопросы совместной безопасности и обороны, а также ход выполнения заключенных между двумя странами оборонных контрактов. Надо полагать, активизация военно-технического сотрудничества между Таджикистаном и Ираном стала ответом на аналогичные процессы между Турцией и с Кыргызстаном в контексте острого приграничного конфликта между двумя соседями по Центральной Азии. Достаточно широкий резонанс произвело использование Кыргызстаном беспилотника Bayraktar TB-2 с бомбой лазерного наведения MAM-L по крайней мере по таджикскому поселению. По данным Human Rights Watch, жертвами этой атаки стали не менее 10 гражданских лиц. Ранее Бишкек пополнил свой парк беспилотников машинами турецкого производства Aksungur и Anka. Попытки урегулировать приграничные проблемы путём переговоров пока носят исключительно локальный характер и к ощутимым результатам не привели.
Немаловажное значение имеет и напряжённость по линии протяжённой таджикско-афганской границы с перманентной угрозой прорыва также неплохо оснащённых (западным оружием) вооружённых групп «моджахедов» с южного берега Пянджа на северный. Судя по заявлениям иранского президента, «афганский вопрос» обсуждался им в Душанбе в череде региональных проблем:
«Обе страны обеспокоены дорогим народом Афганистана, и мы считаем, что американцы после двух десятилетий оккупации этой страны не оставили Афганистану ничего, кроме разрушений, убийств и отсталости».
«Таджикистан ищет региональных партнёров для противодействия угрозам со стороны Афганистана», – отмечается в публикациях специализирующихся на «Большой Евразии» западных аналитических центров. Действующая из северной афганской провинции Бадахшан, группировка «Джамаат Ансарулло» («Таджикский Талибан», организация запрещена в РФ) в последнее месяцы уделяет повышенное внимание северному соседу. 15 сентября некий боевик снялся в видеоролике, призывающем своих таджикских соотечественников не бояться обвинений в терроризме и обратить оружие против «режима Рахмона». Ранее, 4 сентября «таджикские талибы» безуспешно попытались пересечь афганскую границу в районе Дарваз: трое из них погибли, захвачен тайник с оружием, боеприпасами и взрывчаткой. Еще одним направлением, вызывающим растущее беспокойство в Душанбе, является набирающая (несмотря на уверения талибского Кабула) контрабанда наркотиков, полностью пресечь которую, несмотря на предпринимаемые меры по укреплению границы, практически невозможно.
Хотя заявления из офиса Рахмона по итогам визита Раиси носили достаточно осторожный характер, заинтересованность в укреплении связей с Тегераном диктуется не только вызовами безопасности, но и усугубляющимися экономическими проблемами за ширмой официально пропагандируемого оптимизма. С одной стороны, эксперты международных финансовых организаций улучшают прогноз экономического роста Таджикистана до 6,5 процента в 2023 г. и 7 процентов – в 2024 г. (вроде бы совсем неплохо). А американский институт Gallup и вовсе признал Таджикистан одной из наиболее безопасных стран мира (!), опередившей Финляндию, Исландию и Сингапур. При ближайшем же рассмотрении ситуация выглядит не столь благополучно, если иметь в виду безработицу (частично смягчаемую трудовой миграцией, в основном в Россию), закредитованность ключевых отраслей национальной экономики и растущие внешние долги (на начало года – 3,2 млрд. долл.) и др. Основным кредитором небольшой центральноазиатской страны остаётся и будет оставаться соседний Китай (вкладывающийся в основном в разработку месторождений полезных ископаемых), а также международные финансово-кредитные структуры – Всемирный банк, МВФ, Исламский и Европейский банки реконструкции и развития, реализующие около 45 проектов в ключевых отраслях экономики. Активизировались в Таджикистане и американские структуры, включая запрещённое в России агентство USAID, активно распространяющие дезинформацию об Иране, Китае и России.
Всё это предполагает активное развитие военно-политических, социально-экономических и культурно-гуманитарных связей Таджикистана с союзниками по евразийским интеграционным объединениям, получившее в последнее время заметный импульс. Так, на 21 ноября запланированы переговоры Владимира Путина и Эмомоли Рахмона в Москве. Укрепление отношений между не имеющими общих границ родственными народами Таджикистана и Ирана следует рассматривать в логике сближения иранских и российских интересов и выстраивания безопасных коммуникационных линий с опорой на Международный транспортный коридор «Север – Юг».
Александр Григорьев
Примечание
(1) См.: напр.: Майтдинова Г. Сотрудничество республики Таджикистан в рамках ираноязычного альянса "Афганистан – Иран – Таджикистан" // Вестник РГГУ. Серия: Евразийские исследования. История. Политология. Международные отношения. 2022. № 1-1.
