— Страшно мне, Иван Иванович, — Каролина забилась в уголок и смотрела большими глазищами на танцующее пламя свечи. — Куда Матвей ушел? Он скоро вернется?
— Значит, так, голуба! — Кузьмичев сел напротив, сложа руки на столе. Смотрел пристально бывший следак, от чего у блондинки колени затряслись. Она беспомощно покосилась на дверь. Желание убежать все усиливалось, но тело словно одеревенело.
— Видишь ведь, что не люба ты Матвею. Совсем гордости нет, али как? Что за жизнь такая с нелюбимым будет?
— Зато сытая! — прошипела девушка. — Знаете что такое, когда есть не чего, а мамка последние тратит на водку? Плевать, что не любит! У них собак кормят лучше, чем людей! Я просто хочу жить и не думать о завтрашнем дне. А Матвей… он — хороший.
— Если даст тебе денег, отцепишься? Не порть судьбу ему и себе. Сначала будет казаться, что все у тебя в шоколаде. Но он сбегать будет, куда угодно, только не с тобой. Ты девка видная. Найдешь еще себе другого хорошего, — он постукивал указательным пальцем по столу, будто указывал на свою правоту, пытаясь вдолбить глупой девчонке истину, что насильно мил не будешь.
— Пойду я! — соскочила. Заметалась по комнате, схватив свой сотовый. Выскочила в двери, бряцнув со всего маху.
— Дурная голова ногам покоя не дает, — вздохнул Кузьмич, качая головой. Слушать и слышать — разные вещи. Бедовая его не слышит. В погоне за призрачным сытым счастьем пропадают многие, заплутав в трех соснах. Жизнь к таким дурехам беспощадна. Жажда уцепиться за блага — гнилая, с руками корявыми. Все, кто пытается урвать от чужого каравая, подавятся, не смогут прожевать. Сколько таких он на своем веку повидал? Не сосчитать. Впав в воспоминания, Иван смотрел на пламя догорающей свечи.
— К.озел старый! Будет он мне рассказывать как лучше! Да, я сама знаю. За д.уру меня держат? — Каролина зло рассмеялась. Шлепая по скользкой грязюке, чуть не свалилась. Взмахнув руками, уцепилась за что-то и смогла вернуть обратно разъехавшиеся ноги.
— Куда спешим, красавица? — Толян стрельнул докуренной сигаретой и приобнял блондинку за тонкую талию, крепко прижимая к себе.
— Не твоя забота! — рыкнула Каролина, показывая, что она совсем не бедная овечка. Только тронь, и звезды считать пойдешь.
— Зачем гудишь? Я может, помочь тебе хочу. Пошли, побалакаем. Дело у нас с тобой общее. Мне Нюрка нужна, а тебе мажор. Глядишь, в две головы договоримся, — оскалился кривыми зубами.
Каролина прикинула, что помощи больше ждать не откуда. Здесь она знает только Матвея, да деда его. А этот хмырь немытый вполне на сообщника тянет. Таких наглых, беспринципный сволочей она встречала в прошлой жизни. Он удавит мать родную за просто так. А тут есть выгода… Толик этот, видать, сильно хочет вернуть кудрявую.
— Ну, пошли, поговорим что ли, — двинула ему локтем в бок. — Будешь лапы распускать, глаза выцарапаю, — она показала длинные точеные ногти с острыми концами как у хищной птицы.
— Сдался мне твой тощий з.ад, — фыркнул разочарованно Толик. Натянуть городскую не получится. И тут облом. Но есть и плюсы… Девка-то не д.ура совсем оказалась. Подхватив подельницу под руку, чтобы на своих шпильках не долбанулась. Грязную как-то тащить в свой дом совсем не хочется… Тракторист окольными путями, чтоб никто не догадался, привет тонконогую в свой дом.
Романтическая деревенская комедия "ФорсМажор и Нюра" соавтор Ольга Рог
