Романы о любви

«М-м-м, давненько Феликс не встречал рассказчиц. Лгунишки. Дай им самую захватывающую историю в мире, и все переврут. Приукрасят. Пригладят. Переделают. И выйдет ни правда, ни быль, а нечто похожее на сказку, где жили все долго и счастливо. Померли в один день. Эх, беда с этими писателями. Бе-да!» — ему хотелось потрясти ветку, на которой сидел, свесив белый пушистый хвост, чтобы на нее яблоки дикие попадали. Дробью. В том, что перед Духом мщения была женщина именно из этого племени летописцев, Феликс не сомневался...

— Мам, не реви! Все будет нормально. Врачи сказали, он сильный, выкарабкается, — Маша наклонив голову на бок, прижав телефон между скулой и плечом, рылась в отцовском столе. Операция сложная на сердце… Дотянул, называется, доотмахивался до последнего. Вот и прихватило так, что будут грудную клетку вскрывать. Родители сейчас в больнице. Нужен был его военный билет. Бывшим служителям Родины была приличная скидка на операции, чуть ли не восемьдесят процентов. Мария чувствовала себя археологом и немного воришкой...

Полина буквально скатилась по лестнице на первый этаж. Завернула за угол. Притормозила у хозяйского кабинета, выравнивая дыхание. Два коротких стука. Вся, как натянутая пружина, обратилась в слух. — Войдите! — рыкнул недовольный голос. Дернула ручку на себя и вошла. Как Громов в лице переменился. Узкие скулы заходили, будто он зубами скрипит. Русые волосы с короткой стрижкой, казалось ощетинилась. — Полина Андреевна? — что-то темное мелькнуло в синих глазах. — Я немного занят, но для вас минутку найду, — отложил документ и придавил его сверху папкой, будто не хотел, чтобы лишние глаза увидели...

Артем видел со стороны склонившуюся над распластанной на тротуаре старушкой фигуру в медицинской форме. Светлые волосы заплетены в тугую косу. Взгляд серых пронзительных глаз сосредоточен. Каждое ее движение было не зря: прощупать пульс на морщинистой руке из которой выпали карамельки, проверить зрачки. Точно определить, что у бабки предынсультное состояние, по поплывшему набок лицу и вкатить укол. — Поднимаем осторожно! — командует маленький врач, под сочувственные выдохи прохожих. Она набирает на сотовом главрача, предупреждая чтобы готовили реанимацию...

Денис Астраханов был везучим з.сранцем, у него имелось все, о чем можно только мечтать: жена — редкая красавица с фарфоровой кожей, двое детишек, дом — полная чаша. Бизнес в гору шел… С братом по отцовской линии отношения наладил, позвал его в свою фирму, познакомил с семьей. Сам себе завидовал, не то что другие. Все ошибаются. Насколько? Денис понял в тот день, когда приехал домой без предупреждения и застал свою драгоценную прекрасную женушку в объятиях братца Олега. Выстрел в самое сердце. Наповал...

Духота. Адская жара на улице. Асфальт плавит покрышки машин. Старенький Форд Алисы не сдавался и качал климат-контролем в салон теплый воздух с примесью выхлопов стоящих впереди машин. Алиса молилась, чтобы движок не заглох, иначе она встанет как баран на перекрестке. С такими водители не особенно церемонятся. Ты всего лишь — досадная помеха. Таймер отсчета до зеленого знака светофора, кажется, тоже перегрелся и цифры вяло убывают, действуя всем на нервы. Алиса, утерла влажной салфеткой лицо и пригубила остатки воды из пластиковой бутылки, не почувствовав ее вкуса...

«Где твой обещанный рай?» — остановившись у калитки, Вера вспоминала фантазии мужа, как им будет здесь хорошо отдыхать летом на природе: шашлыки, банька, прогулки по березовой роще неподалеку. «Это просто райское местечко, Верунь! Вот увидишь, тебе понравится…». Возможно, кому-то и нравилось. Вместо нее. Вера, опустила руку за торец, нащупав задвижку. Там был интересный механизм, известный не каждому. Нужно было чуть потянуть за проволоку и только тогда «язычок» откинется и впустит во двор. Она вошла и осмотрела придомовой участок, заросший бурьяном и огромными лопухами...

— Женька-а-а! Слышала? Нет, ты слышала-а-а? — трясла ее за плечо подруга. М? — оторвалась Брусникина от замачивая поджаристой гренки в желток яичницы-болтуньи и повернулась на требовательные тычки. С такой тряской не сразу попадешь во вкуснятину хлебушком. Придется отвлечься. Подняв вопросительно темные брови, Евгения уставилась синими глазами на неугомонную сплетницу. Татьяна указательным пальцем перстовала на экран телефона, сделав такое лицо, будто пришли новости о конце света. — Твой бывший женится...

— Мам? Пап? Вы чего тут? — первым спросил Никита, который старше своего брата на восемь минут. Дарья вскинула голову, взглянув воспаленно-красными глазами на сыновей. Коренастые, подкаченные. Очень похожи на Богдана, только у младшего глаза ее, серые. На голову выше матери вымахали. Переглядываются, толкая друг друга в бок и подавая сигналы выразительными взглядами: «Она все узнала!». — Мальчики, ваш отец со мной разводится, — Дарья не взяла вину на себя, акцентировав виновника распада семьи. Вот еще! — У него другая женщина… Но, вы ведь и так об этом знаете, — добавила тише...

— Валер, дочь явилась! Присмотри, пока я клубничный сироп доварю, — Наталья Валентиновна строго посмотрела с высоты своего немалого роста на субтильного мужа и тот, ласково ущипнул ее ниже талии. Вообще, отец и мать у Веры — довольно странная парочка. Он работал сметчиком у строителей, она — администратором сетевого магазина. Многие спрашивали, как Валере удалось охмурить «фонарный столб» с большими ручищами и командирским голосом. На остальных мужиков Наталья смотрела, как на вредных насекомых, сделав кислую мину… Но, веркин отец — другой случай...

Земля крутится слишком медленно, и вместе с ней Вера. Крутит ее в обратную сторону, в пустую квартиру идти не хочется. В прихожей стоит большой черный полиэтиленовый мешок с вещами Антона. Выбросить или раздать рука не поднимается. Несколько месяцев без него стали тяжелыми. Нет больше шуток и крика с порога: «Картошку пожарила? Моя ж ты красота!». Красота в ней на данный момент спорная, если вы не любитель хоррора. Темный платок на голове покрывает волосы, заплетенные в косу. Бледное и осунувшееся лицо с темными кругами под глазами...