Для Анастасии Лазаревой хроники советского государства начались с исторического факультета МГУ. Девушка окончила кафедру этнологии, поэтому считает себя как профессиональным историком, так и этнологом. При этом своей первой профессией Настя определяет учительство:
Я называю себя человеком со сложной профессиональной идентичностью, потому что все мои сферы деятельности — музейная и учительская —требуют очень разных навыков.
Сегодня Настя — учитель истории в подмосковной гимназии и научный сотрудник сектора архивного хранения в Музее истории ГУЛАГа. Настя рассказала про свой опыт волонтерства в музее и о критике Сталина в семейных рассказах.
С темой советских репрессий Настя соприкасалась в рамках общего курса по истории России XX века в университете, самостоятельно в тему не углублялась. Но придя в 2016 году впервые в Музей истории ГУЛАГа, она была впечатлена и поймала себя на мысли: «вот бы когда-нибудь здесь работать». История Большого террора не является для Насти личной.
В моей семье нет историй, связанных с репрессиями. Обе мои линии, родственники со стороны мамы и папы, из крестьянских семей. Но при этом, конечно же, в семейных разговорах тема репрессий в деревне упоминалась. Рассказывали истории про то, как кто-то из колхозников раскритиковал Сталина и этого колхозника больше никто не видел. Получается, что, хотя семья напрямую затронута репрессиями не была, в семейных рассказах нарратив о репрессивной политике советской власти иногда проскальзывал.
После первого посещения музея Настя случайно увидела, что туда набирают волонтеров, и ей это откликнулось. Девушка еще училась в университете и решила в свободное время помогать в отделе учета и хранения фондов. Помимо сканирования документов и расшифровки текстов, Настя и другие волонтеры занимались описанием предметов, которые команда музея привозила из экспедиций. Настя рассказывает, что некоторые предметы стали музейными экспонатами и сейчас находятся в постоянной экспозиции.
Помню, как мы в перчатках брали предметы, линейкой измеряли ширину и длину, заполняли таблицы с краткой характеристикой предмета, указывали сохранность и прочее. Это был очень интересный опыт.
В итоге Настя увлеклась процессом, осталась волонтером музея, а в 2021 году ее неожиданно пригласили на работу.
В отделе учета и хранения фондов освободилась вакансия, и мне предложили поработать в музее. У меня не было никаких иных мыслей, кроме как сразу же согласиться. Мне очень нравился сам музей и люди, с которыми я познакомилась, будучи волонтером.
Сейчас Настя работает научным сотрудником сектора архивного хранения. В музее есть цифровой архив, и Настя принимает в него различные документы: видео, аудиозаписи, фотографии, архивно-следственные дела.
Например, приходит семья, а у неё есть дореволюционные фотографии, с которыми по понятным причинам не хочется расставаться: оставить их как память и артефакт в семейном архиве. Тогда эта дореволюционная фотография сканируется и принимается в наш цифровой архив. А иногда документы уже невозможно хранить из-за их ветхости или копийности. Так они попадают в цифровой архив, поскольку их лучше отсканировать. Это позволяет продлить им жизнь.
Также в музее Настя работает с архивно-следственными делами и рассказывает, что за каждым новым документом стоит уникальная история человека.
Я уже многое видела, и порой протоколы допросов из разных дел выглядят практически одинаково. Но сколько за всем этим разных и сложных судеб, сколько за сухими следственными словами исторического смысла! И сам образ мысли, и тексты очень много говорят о том периоде. Мне, как историку, очень нравится работать с историческими документами. Они дают информацию о прошлом и, как мне кажется, приближают меня к тому времени, будто стирается некая граница. Иногда смотришь на человека, на его фотографию из архивно-следственного дела и понимаешь, что этот человек выглядит современно. Есть портреты людей, по которым сразу понятно, что они из другой эпохи, а есть те, с которых на тебя смотрит кто-то из мира сегодняшнего. Общение с документами дает больше понимания не только истории ГУЛАГа, но и истории государства в целом.
За это время сам Музей истории ГУЛАГа и его коллектив стали для Насти большой любовью. Девушка говорит, что люди в музее задают ему особый тон, создают теплую атмосферу, вносят свои классные традиции.
Всё это делает музей пространством уважения, открытости, взаимопонимания и высокого уровня профессионализма. И я понимаю, что когда иду на работу, не заставляю себя, а радуюсь этим встречам. Встречам с каждым человеком, которого я вижу в архиве, в коридоре, в гостиной, в общих пространствах. Поэтому для меня музей — большая ценность. Вообще, тема ГУЛАГа и советских репрессий — важная страница в нашей истории. Мне хотелось бы, чтобы память о тех событиях была объемной и значимой для людей.
Рассказывая о ежедневном взаимодействии сотрудников музея, Настя добавляет, что всех их ощутимо объединяет общее дело с понятной целью — сохранить тяжелую, но важную память о репрессивной политике советского государства в XX веке.
Узнать подробнее о Социально-волонтерском центре Музея истории ГУЛАГа
