Хюмашах сидела в своих покоях, она уже несколько дней почти не улыбалась и ела плохо, сестры не знали что с ней. Внезапно к ней вошли тетя Михримах.
- Хюмашах! Девочка моя! Что с тобой? Ты не больна? Дочь и слуги говорят, что тебе плохо. А мне ведь и некогда зайти к тебе было. Столько дел! Да еще муж приболел. Приходится и его вакфами заниматься. Хорошо, что дочь помогает. Давай и ты начни, твоя помощь мне очень нужна. Завтра с утра прошу тебя поехать в вакф матушки, Мелек просит помощи, она одна уже не справляется. И тебе будет полезно. Всю тоску снимет. А аппетит какой будет! – султанша погладила девушку по голове, - я надеюсь, ты не против?
- Что вы, тетя, я с удовольствием! И Мелек помогу с радостью. Благое дело приносит удовлетворение. Мне очень нравиться там. Я просто думала, что часто ездить, только надоедать. А так. Да я с радостью! – маленькая султанша улыбнулась, - я с утра поеду. Можно?
- Я сейчас распоряжусь насчет кареты и охраны, а ты приготовь, что тебе там нужно будет. Я пошла дам задания.
Михримах Султан шурша платьем вышла из покев, а Хюмашах с радостью принялась за подготовку к завтрашнему дню. Ведь у Мелек можно узнать, куда пропал ее сын. Вот только надо сделатьэто незаметно, по –хитрому, чтобы она ни о чем не догадалась.
Ночь прошла тревожно. Девушка никак не могла заснуть, ворочалась, но все – таки сон настиг ее. Рано утром, она быстро оделась, поела и поехала в вакф. Карета ехала так медленно… Ей хотелось поторопить возницу, но она сдерживала себя. Сердечко билось, как птица в клетке. Скоро она узнает, почему молодой человек не приходит. Халил стоял перед ее глазами. А мысли тревожили, путались. Она представляла его то больным, то раненым или еще хуже, что он женится на другой.
Мелек встретила султаншу с радостной улыбкой на пороге лечебницы, именно здесь было помещение, которое она занимала для работы. Она показала девушке, что надо делать, за чем следить и отправилась на базар для закупки продуктов. Она всегда делала это сама, боясь, что другие могут купить залежалый товар, или потратить слишком много денег. Каждое акче было на счету. Да, деньги в вакф поступали регулярно, да и поместья присылали продукты вовремя, но сейчас прошли дожди, дороги размокли и возы с продуктами задержались, запасы тают, а людей надо кормить. Лечебница, приют, да еще много пунктов раздачи пищи бедным. Кухни работают на полную мощность. Осенью много бедных из других населенных пунктов приходят в столицу в поисках крова и еды. Летом проще. Тепло, да и еда растет прямо под ногами. А осень и зима гонят людей в большой город.
Хюмашах целый день занималась делами. Проверяла кухни, раздавала пищу, в свободные минуты шла помогать в лечебнице: кормила больных, перевязывала, раздавала лекарства. К вечеру ее ноги гудели и подкашивались, но на губах играла улыбка. Она не смогла поговорить с Мелек о Халиле, но за делами даже и забыла об этом. Она была довольна, что смогла помочь стольким людям!
Вечером Мелек сама поймала девушку и предложила попить кофе вместе, привела ее в свой кабинет.
- Устала? – спросила ласково управляющая вакфом и нежно погладила девушку по голове,- Вижу, что устала. Завтра легче будет. Я тут буду, никуда не поеду. Может и продукты с поместий приедут. Садись, кофе горячий. Мы с твоей матушкой любили вечерами пить этот напиток с лимонным лукумом. Я вроде, как с ней пообщаюсь.
Девушка села, и они молча пили божественный напиток, который так любила Госпожа Босфора, заедая ее любимым лукумом. Каждая думала о чем - то своем, но им не было скучно друг с другом. Ведь иногда даже молча посидеть, приносит удовольствие. Просто помолчать.
Мелек смотрела на девушку и ее жесты напоминали ей подругу детства, которая стала Султаншей всего мира. Явно, что девушка старалась копировать свою матушку во всем. Хорошую девушку воспитали. Халил не зря влюбился в нее, но я ему объяснила, что вряд ли его мечта сбудется. Была бы жива Хюррем, было бы другое дело. Она бы сама поговорила с султаншей и они нашли выход, а теперь… Нет, разве Повелитель отдаст за нашего сына свою любимую внучку? Конечно, нет. Он ей какого – нибудь пашу уже присмотрел. Вот, если бы мой сын нравился бы султанше, тогда бы шанс мог быть. Против ее воли Султан не пойдет. А сейчас я запретила ему даже встречаться с ней. Мучается, тоскует, но лучше сейчас, чем когда совсем влюбится. Похудел, осунулся, смотреть больно. Может уже влюбился?
Хюмашах все никак не могла найти предлог спросить о Халиле. Вроде бы и темы нет. А вдруг Мелек против наших встреч? Вдруг ему уже и девушку подыскали? Как спросить, не выдав себя? Была бы матушка жива. Ей бы я все рассказала и она бы меня поняла и придумала, что делать. А что теперь? Тетя Михримах, конечно, добрая, но я стесняюсь. В таких вопросах должен первым мужчина проявить инициативу, а я – девушка. Тетя скажет, что я нарушаю традиции, а еще хуже подумает, что меня плохо воспитали.
Кофе давно был выпит, а двое так и сидели молча в своих думах. Мелек очнулась первой:
- Хюмашах, тебе же пора! Уже поздно! Меня же Михримах Султан ругать будет! Пойдем, я тебя провожу до кареты.
Они поднялись и пошли к воротам, где ожидали султаншу, чтобы отвезти домой. Они мило попрощались, договорившись, что завтра с утра Хюмашах Султан вновь приедет. Карета унесла девушку в темноту, а Мелек еще долго смотрела ей вслед. Она решила, что надо поговорить с мужем об их проблеме. Она же не может смотреть на сына, который тает у нее на глазах. Пусть он решит, как быть.
