Родион с удовольствием показывал им свои работы, и брат с сестрой видели, что снимки у него действительно замечательные. И они, чуть ли не хором, посоветовали ему начать учиться фотографии в интернете, а Артем пообещал поискать такую школу и в их городе. А утром Родион встал пораньше и отправился на кухню. Но там никого не было. Поставив на всякий случай чайник кипятиться, Родион достал банку с кофе, турку, которую Мария Гавриловна привезла с собой из дома, и стал терпеливо ждать ее.
И вот она, наконец, появилась:
– О, Родион, доброе утро! Ты что тут чуть свет делаешь?
– Доброе утро, Мария Гавриловна, а я вас жду.
– Ну вот я и пришла, видно чувствовала, что ты меня ждешь.
И Родион смело начал:
– Мария Гавриловна, я хочу чтобы вы меня воспитывали, мне сказали, что бабушкинское воспитание самое лучшее, к тому же папе ведь все равно некогда. Он только в дневник ко мне иногда заглядывает, и все. Вы согласны, Мария Гавриловна?
Мария Гавриловна сняла чайник и села напротив его, решив, что этот вопрос для мальчика слишком важен, чтобы отмахнуться от него, видно, что бабушек у него не было, ведь он достаточно поздний ребенок. И она осторожно, чтобы его не обидеть, начала:
– Это дело слишком ответственное, Родион. А вдруг я не справлюсь?
– Справитесь, обязательно справитесь, вы ведь Веру хорошо воспитали, она вежливая, умная, трудолюбивая.
– Ну не знаю, а вдруг я где-то ошибусь…
– Нет, вы тоже умная, да к тому же еще и добрая. Не ошибетесь, вот Юрика Стеклова бабушка воспитывает знаете как хорошо, он у нее круглый отличник. А у меня две четверки за эту четверть выходит, вот.
– Так что же тогда получается? Выходит, что я теперь всегда должна с вами жить?
– Выходит, – вздохнул Родион.
– Ладно, я согласна. Только ты меня теперь бабушкой и называй, договорились.
– Ну да, да, баба Маша! – обрадованно сказал Родион.
А Мария Гавриловна думала:
– Да, любви особой мать ему не давала, интересно, почему Артем-то хорошим, положительным парнем вырос, ведь второй сын, как сказала Вера, совсем заброшенный. А Михаил куда смотрит? Работа работой, но о детях тоже надо думать, видно Артема воспитывали родители Амалии, а когда появился второй сын, они, наверное, уже умерли, Родион их, вероятно и не застал в живых.
Она попыталась вспомнить годы их смерти, ведь она же недавно стояла возле их могил, но так и не вспомнила, и, обняв Родиона, и Мария Гавриловна сказала ему:
– Ну вот и хорошо, теперь у нас с тобой есть тайна и о ней остальным знать не зачем, понял?
Родион молча кивнул.
– Иди досыпай дружок, завтрак-то пока не готов.
И радостный Родион пошел в свою комнату. А вскоре на кухню зашел Артем:
– Доброе утро, баба Маша!
– Ты нас слышал? – с тревогой спросила Мария Гавриловна.
– Вас? Кого вас, вы же тут одна?
Он уже догадался, что здесь уже был Родион.
– Да мы с Родионом тут беседовали…
– Да я в курсе “бабушкинского” воспитания, он с нами вчера советовался на этот счет.
– Надеюсь вы его не обидели? – всполошилась баба Маша, – ведь его наивность от любви идет, я сейчас до слез растрогалась его предложением. Видно мать не баловала его своей любовью, да и отец тоже. Но тебя, я подозреваю, все-таки бабушка воспитывала, да?
– Да, угадали, и бабушка и дедушка, родители моего родного отца. Ох, как я плакал, когда умерла бабушка, ведь я считал ее своей матерью. Моя мать тогда была молодая, легкомысленная, и я ее фактически не видел. А жил я в то время у деда с бабушкой, они были добрые, заботливые и такие домашние. Деда я плохо помню, он рано умер. А бабушка умерла, когда я шестом классе учился, и уже прекрасно понимал, как мне без нее худо будет. Тем более отец тогда уже мать мою бросил.
– Ну ладно о грустном, давайте по кофейку, баба Маша, мне так можно вас называть? – улыбнулся он.
И Мария Гавриловна подумала, что перед его обаянием Вера не устоит. И, тоже улыбнувшись, ответила Артему:
– Можно, но главное ты не спросил, а еще старшим братом себя называешь?
– А чего спрашивать-то, вы такая счастливая, и светитесь от удовольствия, по-моему “бабушкинское” воспитание вам обоим по нраву.
Артем подошел к ней и ласково обнял ее, и тут они оба расхохотались, вспомнив серьезное лицо Родиона и его смешную фразу “бабушкинское воспитание”. Баба Маша, наконец, разлила кофе по чашкам, и они, сидя друг против друга, с удовольствием продолжили приятную для обоих беседу,
– Вы бы никогда не отказали ему, а я в его возрасте тоже бы предложил вам свою кандидатуру в качестве внука, – засмеялся Артем.
– А какие же у тебя планы на будущее, Артем, в Москве останешься?
– Нет, я вернусь домой, поработаю у отца немного, а потом уйду на преподавательскую работу в наш университет, меня уже агитировали в прошлый мой приезд и просили не затягивать с решением, ведь я весной уже закончу обучение.
– Да, Артем, не зря же пословицу придумали: “Где родился, там и пригодился.” Да и жить есть где, вон какой дом у вас огромный.
– Только Вере он совсем не нравится, – сообщил ей Артем, чем еще больше обрадовал Марию Гавриловну,
– Значит мои глаза меня не подвели, и тянется Артем к Верочке, раз заметил это, – а вот она непробиваемая, замкнутая, прячет все свои чувства. Ну ничего я ведь тоже не лыком шита. Возьму Родиона в шпионы, он с ними больше общается, вот и будет мне все рассказывать, он ничего не упустит.
Но на следующий день они оба уехали: Вера домой, посмотреть, как идет ремонт в их квартире, а Артем на два дня в гости к дяде. Отвез их отец, сначала они посмотрели, как продвигается ремонт. Зайдя в квартиру, Вера обрадовалась, ведь в одной комнате можно было переночевать, поэтому она решила остаться. На следующий день по просьбе отца они сходили на кладбище, сначала она пошла на могилу мамы, а потом, немного поплутав, нашли и могилу дедушки и бабушки Артема, который давно уже здесь не был. Стоя возле могил деда и бабушки, Артем вдруг разоткровенничался:
– Я всю жизнь стеснялся своей матери, нет я все-таки любил ее, но где-то в глубине души, на людях я старался показывать всем свое равнодушие ко всем ее показным ласкам, но даже эти показушные эпизоды возникали так редко, ведь ей было не до меня. Иногда меня жалели, и говорили, что мать мне досталась непутевая, я обижался, но терпел.
– Потом родился Максим, и все вокруг говорили, что она его нагуляла, называя ее соответствующим ситуации нехорошим словом, которое мне, тогда еще малышу, разъяснили взрослые пацаны. Вот тогда отец и ушел от нас. Я так точно и не знаю, правда или это или нет, а если правда, то кто он, этот неизвестный никому отец. Но тут вскоре после этого мать вышла замуж за твоего отца, и все почему-то решили, что отец Максима он, а вскоре он нас усыновил.
– И мы с Максимом решили, что скорее всего его отцом был кто-то другой. Отец твой относился к нам хорошо, но воспитанием нашим он не занимался. Мать говорила, что он слишком мягкий и нас испортит. А меня тогда забрали дедушка с бабушкой, но они как-то один за одним умерли и я вернулся к матери, но уже подросший, повзрослевший, поумневшей. И стал стесняться матери и все сильнее, ведь поводов для этого было достаточно. Зато стал лучше учиться, ведь у меня появилась цель – уехать из дома в Москву и там начать самостоятельную жизнь. И я этого добился.
– Меня все называли волк-одиночка, хотя у меня со всеми были прекрасные отношения. Но я ни с кем не дружил, считая, что это лишнее. У меня были два друга здесь, дома, и мне их было достаточно, мы и сейчас общаемся, они тоже в Москве учились. А потом один вернулся сюда, а второй ехал в Новосибирск, он в науку ударился, и сейчас, спустя несколько лет, очень доволен.
– Москва конечно хороша, но я постоянно чувствую там себя одиноким, хоть и здесь у меня как таковой полноценной семьи нет, к сожалению. Наш неуклюже-безобразный дом мать выбирала по своему вкусу, а я его терпеть не могу, неуютный он. Да и не умела она уют наводить.
– Единственная комната в доме, которая мне нравится – это комната Родиона. Она у него словно живая, из нее и выходить не хочется. Я уже вижу что его тянет к творческим профессиям, он даже рисует немного, попроси его, Родион покажет все свои сокровища, у него все по полочкам аккуратно разложено. И вообще он у нас самый хозяйственный. А вот Максима мать упустила, если он там не поумнеет, то так и сгниет где-нибудь в тюрьме. Да и здесь ему делать нечего, никто его тут кормить не будет, работать ему придется, а он не привык. Ведь он самый избалованный.
– А я по возвращению собираюсь погонять Родиона в английском, посмотреть, как он у него, прогрессирует или наоборот, – сказала ему о своих ближайших планах Вера.
– Да, периодически его надо контролировать, но я думаю, что баба Маша толк в воспитании знает, “бабушкинское” это тебя не родительское, –засмеялся Артем.
Мои дорогие читатели, успехов вам и всех благ! Жду ваших
отзывов и лайков.
А еще предлагаю вашему вниманию другие рассказы: