- Пустишь? – стоял на пороге с пакетом, и Корнеев посторонился.
- А где жена и дочка?
- Отвёз и к тебе. Кое-что в магазине купил.
- Не стоило, - Савелию было неудобно.
- Давай посидим, - достал Анатолий бутылку коньяка, понимая, что брату надо похмелиться.
Предыдущая глава
Перечень всех серий
Они сидели на кухне среди пустых бутылок и, казалось, не замечали ничего вокруг.
- Значит, ты доверяешь Егорову? – протянул наполненную стопку Анатолий брату.
- Хороший врач.
- Как ты?
- Как я, - грустно кивнул Савелий.
- Если всё же попрошу завтра с нами пойти, откажешь?
Корнеев пожал плечами, качая головой.
- Да куда мне такому?
- Отмоем, побреем! – улыбался брат. – Может, для того меня мать сюда и послала, чтобы мы помогли друг другу.
- Помню, тётю Галю, - кивнул Корнеев, закусывая хрустким огурцом. – Хорошая женщина, Царство ей небесное, - перекрестился. - Мать говорила, будто бабушка ей постоянно снилась.
- Вот и теперь так, и на тебя указала.
- Не знаю – не знаю, - покачал Савелий головой. – Верить или нет. Сколько раз я хотел, чтоб ко мне пришла Ира и Агата, - упёрся локтями в столешницу, уронив голову. – Я ж прощения просил, только кажется, будто тянет что-то, понимаешь? – поднял грустные глаза на брата.
- Да простила она тебя!
- Нет, - качал головой Савелий. – Не отпускает мой грех.
- Ты сам себя в яму загнал. Не вернуть их. Но твоя жизнь продолжается! Как ты мог знать, что она за руль сядет и по трассе гнать будет?
Корнеев несколько раз ударил себя в грудь, но промолчал.
- У каждого своя судьба, - подвёл черту Анатолий. – Знаешь, сколько раз я задавался вопросом, почему именно Лиза упала, а не кто-то другой? Почему вообще она оказалась там? Ответов нет. У меня, по крайней мере. Только жить как-то надо.
- Она жива, понимаешь?! – Корнеева снова кололи острые ножи в грудь. – Жива! Тебе есть за что бороться!
- Нам есть за что бороться, - рука Толи легла на плечо брата, и он впервые за эти несколько лет почувствовал, что кому-то нужен, и от него хоть что-то зависит.
- Я завтра с вами, - кивнул, вздыхая. – Лизка будет ходить.
Эту ночь Даша провела без сна. Ей казалось, что она обязательно проспит, хотя встреча назначена на обеденные часы, что случится что-то непредвиденное и ужасное.
- Мам, ну что такое? – не выдержала Лиза, смотря как Дарья в который раз проходит мимо неё.
- Волнуюсь что-то.
- А я нет, - пожала плечами Лиза. – Мне снилась бабушка.
Женщина остановилась, внимательно смотря на дочку.
- Мам, всё будет хорошо, - улыбнулась, кивая. Такая сильная! Даша в который раз убедилась в этом: смелая и отважная.
Егоров расплылся в улыбке, встретив своего наставника. Вид у Корнеева был потрёпанный, но ученик сделал вид, что не видит никаких изменений. Крепко обнял, пожал руку и подмигнул Лизе. Рассмотрел вместе с Корнеевым анализы, обследования, сделал осмотр самой девочки.
- Нужны дополнительные обследования. Не уверен, что смогу договориться сделать всё необходимое бесплатно, - замялся.
- У нас есть деньги, - кивнула Дарья. – Фонд «Благо» помог собрать сумму.
- Очень хорошо, - одобрил Егоров. – Так, - прикинул, заглядывая в календарь. – Через неделю оформим, - стучал карандашом по столешнице. – Пройдёт комплекс обследований, а потом решим, что именно будем делать. Только я без вас, дорогой Савелий Иванович, не справлюсь.
Корнеев поднял голову, смотря на мужчину недоумённо.
- Меня не допустят!
- Возьму это на себя, - отмахнулся он. – Под мою ответственность.
- Я не смогу! – отпирался Корнеев.
- Сможете.
Глаза в глаза, разговор по-мужски, и Савелий кивнул, сам до конца не веря в то, что согласился.
Семья Крыловых оправилась домой, чтобы спустя неделю вернуться назад. На этот раз Анатолий не поехал, вверив жену и дочь Савелию. Может оттого Корнееву было как-то боязно и страшно, что на него легла настолько большая ответственность. Он пытался совладать с желанием, рождавшимся то и дело внутри и заставляющим думать о стакане алкоголя, только у него была цель, ради которой он не брал ни капли спиртного в рот: она зажгла в нём новую искру жизни и будоражила сознание.
В Лизе он увидел Агату, и его долгом было помочь девочке.
- Волнуешься? – он сидел у кровати племянницы, смотря в её спокойное лицо.
- Немного, - честно призналась Лиза. – кстати, хочешь, прочитаю тебе стихи?
- Стихи? – вскинул мужчина брови. – Есенин?
- Нет, - рассмеялась девочка, - мне далеко до Сергея Александровича. Это мои.
- Да? – Корнеев устроился поудобнее, намереваясь слушать. – Лиза Крылова. Звучит!
Лиза открыла тетрадь и принялась читать стихотворение, написанное накануне.
Я буду верить только в лучшее,
Ведь, если верить во что-то плохое.
Оно обязательно сбудется,
И станет преследовать постоянно.
Оно будет ходить за мной,
Не оставит меня в покое.
Поэтому надо думать только о лучшем,
О том, что действительно желанно.
О том, что заставит хотеть нас жить,
Сердце больше не ранит.
Что будет гореть огнём
Над бездонной пропастью мира.
О том, что поможет простить,
И поверить нас всех заставит,
Что каждая в этом мире жизнь
Больше неповторима.
Савелий слушал, только в сознание ворвался ещё один детский голосок.
- Папа, папочка, - подбежала Агата к мужчине. – А я выучила стихотворение.
- Неужели? – он посмотрел на улыбающуюся жену, мешающую что-то в миске.
- Потратили целый час, но, кажется, есть сдвиги! – она пожала плечами.
- Слушай-слушай, - обратилась Агата к отцу, и он видел два просвета в зубах, за которые Зубная Фея выдала девочке карманные деньги.
- У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом:
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказки говорит;
Там чудеса, там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит.
- Дядя Сава, - позвала Лиза. – Как вам?
Он вернулся из воспоминаний, и снова перед ним была палата и маленькая племянница.
- Что, Лиза? – переспросил.
- Вам не понравилось, - грустно сказала, закрывая тетрадь.
- Ну, конечно, дяде понравилось! – хмыкнула Дарья, положив руки на плечи дочки. – Просто он немного рассеян из-за операции.
- Это правда? – посмотрела на Корнеева, и ему пришлось кивнуть. - Вы поняли, о чём стихотворение? – не унималась Лиза, а ему хотелось плакать. Он всё прекрасно понял.
- Ты очень талантлива, - сказал негромко. – Если стихи трогают душу, значит, они нужны.
- Вы так думаете?
- Да, - кивнул он.
Понял ли он посыл маленькой девочки? С лихвой. Она говорила о себе: о том, что нельзя думать о плохом, ведь мысли материальны. А вот вторая часть была о нём, потому нестерпимо щемило в груди.
Продолжение здесь