Он презрительно посмотрел ей в глаза и покачал головой.
- Убирайся, - процедил сквозь зубы и хлопнул дверью перед самым носом. Больше попыток встретиться она не предпринимала, а Савелий погрузился в алкогольную анестезию.
Предыдущая глава
Перечень всех серий
Коллеги с работы приезжали к нему, чтобы образумить, но желания с кем-то обсуждать произошедшее не было. Заходили соседи, звонили родственники. Он был глух, и через какое-то время его оставили в покое, забыли о нём, лишь изредка упоминая в разговорах.
- Я в тебе ошибся, - глаза Толи будто погасли. Он верил, он надеялся, он всегда следовал за матерью, которая знала чуть больше, чем обычные люди, будто и впрямь в ней было что-то необъяснимое. – Идём, - повернулся к жене и дочке.
И Савелий смотрел, как удаляются те, кто пришёл к нему с надеждой.
- Что с Лизой? – окликнул, смотря на её ноги.
- Не всё ли равно? – хмыкнула Дарья, но Анатолий быстро ввёл брата в курс дела.
Корнеев сделал несколько шагов в подъезд и опустился на колени перед племянницей. Внимательно омотрел ноги, попробовал проверить рецепторы и постоянно задавал вопросы.
- Вам помогут, - вынес вердикт. – Есть хорошие специалисты.
- Дядя Сава, - подала голос Лиза, и он показался Корнееву таким родным и знакомым, словно Агата обратилась к нему.
- Папа, смотри, что я умею!
- А вы можете мне помочь?
И сколько добра и тепла звучало в её голосе, сколько надежды и веры испускали детские глаза, что у Корнеева перехватило дыхание.
- Яяяя, - протянул хрипло, не в силах подобрать слова. – Я постараюсь.
И впервые за несколько лет улыбка тронула его губы, а в груди сжимался большой тугой ком.
Только сейчас он осознал, что Толе с семьёй, наверное, некуда пойти, но как впустить в дом людей, когда он не пригоден для жилья.
- Ты извини, - сказал брату, ощущая неловкость, будто разом в нём возродились все чувства, приподнимали головы и выглядывали наружу. – Я бы позвал, - мямлил что-то себе под нос. – Только там… - махнул в сторону квартиры. – Ну, сам понимаешь.
- Мы уже гостиницу сняли, - ответила за мужа Дарья. – На несколько дней. Только и сами не знаем, как долго останемся. Договариваться по поводу операции надо, завтра идём на консультацию. Правда, врачи не совсем известные.
- Ясно, - кивнул Савелий.
- До свидания! – помахала рукой Лиза, и семья вошла в грузовой лифт, а Савелий вернулся в квартиру.
- А я тебе говорила, что нет смысла сюда ехать, - злилась Дарья, пока лифт ехал на первый этаж. – Только время потеряли.
Толя молчал. В его душе всё как-то смешалось. И сомнения по поводу предстоящей операции, и вера в материнские слова ,и дежавю от встречи.
- Толь, Толь, ну чего ты молчишь? – жена трогала его за плечо, и двери лифта распахнулись.
- Что, Даша? – не выдержал е ё напора. – Я не знаю, ничего не знаю! – подвёл итог, нервно выходя из лифта. – Но он всё ещё мой брат! – резко остановился, как вкопанный, будто о чём-то задумываясь. – Отвезу вас и вернусь.
- Это зачем? – не поняла Даша.
- Просто посидим, думаю, ему надо выговориться.
- Толя, - понизила Дарья голос, - там же антисанитария!
- Давай, Лизок, - отец открыл пассажирскую дверь и поднял дочку на руки, как пушинку. – Вооот, - усадил на сиденье, отчего-то повеселев. – Всё будет хорошо, - подмигнул девочке.
- Ну же, Даша, залезай, - быстрыми умелыми движениями собрал коляску, укладывая её в багажник.
- Чего так воодушевился? – глядела на мужа, пристёгивая ремень.
- Потому что люблю вас, - посмотрел ласково на жену, и та немного смутилась. – Ну, погнали.
Савелий смотрел из окна на уезжающих родственников, понимая, что ему срочно требуется повысить градус. Внутри будто был пожар, который следовало потушить. Перебрав на кухне пустые бутылки, понял, что ничего нет, и чертыхнулся. Заварил крепкого чая, выливая в себя несколько кружек. Показалось, чуть отпустило. Хотя бы на первое время.
В голове всплывал образ племянницы, и Савелий открыл телефон, прикидывая, кому можно сейчас позвонить.
- Корнеев? – удивлённый голос ответил почти сразу.
- А ты меня уже похоронил? – усмехнулся Савелий и тут же закашлялся.
- Чем обязан?!
- Девочку тебе показать надо, Николаевич. Племянницу. Хочу в хорошие руки пристроить.
- Извини, нынче на пенсии.
- Сам ушёл?
- Попросили. Да там история такая, - не стал вдаваться в подробности собеседник.
- А кто ж теперь вместо тебя?
«И меня», - хотелось добавить ему, но не стал.
- Так ученик твой, Егоров.
- Егоров? – Савелий искренне удивился такому факту.
- Хороший на самом деле специалист, чем-то тебя напоминает в молодости. Рисковыыыый. Только пока ему везде везло, вот показал себя, на моё место определили. А тебя не заменить, - протянул слова.
- Скажешь тоже.
- Ты пойми, у одних талант трудом восполняется, а другим, вот как тебе, будто от Бога дано. Нет, я не говорю, что ты ленился, только иногда мне казалось, будто кто-то рядом с тобой стоит и руку твою направляет. Потому что чудеса ты мог делать.
Мог. Слово-то какое, говорящее о прошлом. А может ли Савелий сейчас? Он посмотрел на руки, понимая, что это не руки нейрохирурга, этими руками только стакан держать.
- Значит, Егоров.
- Он-он. Башковитый и фартовый. А что там у тебя с племянницей?
- Параплегия нижних конечностей. Травма серьёзная была.
- Давно?
- Год уж как.
- Ну и чего ты, дядька, тянул?
Повисла пауза, и собеседник понял, что задел за живое.
- Ты позвони Егорову, он тебя любит.
- Скажешь тоже, - усмехнулся Савелий.
- Я тебе правду говорю. Он всем тебя в пример ставит до сих пор. Ты же у него первый, - хохотнул Николаевич. – Ну ты понял в каком смысле.
Савелий и сам прекрасно помнит, как Егоров ассистировал во многих операциях. Молодой, но собранный. Руки никогда не выдавали его эмоций. Даже если боялся, не показывал никому внутреннего настроя. Лишь потом, Савелий не раз видел, как сидел тот, прислонившись спиной к стене, обхватив голову руками, будто был выпит до дна. Исходы всегда благоприятные, но по нему можно было подумать обратное. И вот теперь Роман сам у руля.
- Если хочешь, номер его сброшу, - предложил Николаевич, и Корнеев услышал, как тот копается в телефоне. – Всё, скинул, - подытожил. – Ну, а сам ты как? – решился на личный вопрос.
- Даа, - отмахнулся Савелий, которому нечего было сказать. – Живой.
- Голос не очень, - решил поделиться наблюдениями собеседник.
- Простыл, - наврал Корнеев, понимая, что разговор его начинает тяготить. Рад был услышать, но диалог слишком затянулся. – Спасибо за новости, - поблагодарил. – Всего тебе.
Отключился, задумался и долго смотрел на незнакомый номер. Не для себя просить станет, ради ребёнка. Чувствуя себя не в своей тарелке, набрал Егорову, но долгие гудки никак не хотели сменяться голосом. Когда он хотел положить трубку, ему всё же ответили.
- Роман? – решил уточнить Савелий.
- Роман Александрович, - уточнили по ту сторону. – Кто говорит?
Савелий пожевал губы и выговорил.
- Корнеев.
- Корнеев? – переспросил Егоров. – Вы - пациент? Откуда у вас мой номер?
- Савелий Иванович Корнеев, - представился он, и повисла небольшая пауза.
- Савелий Иванович?! – обрадованно воскликнул Егоров. – Рад, несказанно рад вашему звонку.
Он не лукавил. Всегда с теплом вспоминал своего наставника, и, когда случилось несчастье, в ряду первых отправился выражать соболезнование и просить вернуться.
- Как ваше здоровье? – был вежливым Егоров.
- Спасибо, не жалуюсь, - врал ученику Корнеев. – Я вот по какому поводу. Девочку мне надо посмотреть 13-ти лет.
- О чём вопрос, Савелий Иванович! Посмотрим! Приводите! Отделение наше не забыли ещё где?
- Двадцать три года там почти ночевал.
- Как же, помню! Завтра буду ждать вас. А девочка вам кем приходиться, если не секрет?
- Племянница. Только меня не будет!
Горький вздох Егорова.
- Очень жаль, хотел с вами лично встретиться. Ладно, пусть разыщут меня, около 14-00 окно, а там посмотрим, что могу сделать.
- Спасибо тебе, Ром, - сказал Корнеев.
- Да пока не за что, чем могу, как говорится. А вы себя берегите.
- И ты, - машинально отозвался Савелий.
- Рад был услышать вас, всего доброго.
На этот раз закончил разговор Егоров. Надо было предупредить Толю, что завтра их ждут. Только брат пришёл сам.
- Пустишь? – стоял на пороге с пакетом, и Корнеев посторонился.
- А где жена и дочка?
- Отвёз и к тебе. Кое-что в магазине купил.
- Не стоило, - Савелию было неудобно.
- Давай посидим, - достал Анатолий бутылку коньяка, понимая, что брату надо похмелиться.
Продолжение здесь